Но все ошиблись. Чудо действительно свершилось, и церемония должным образом прошла с начала до конца, так что если идея Хиллиарда верна (чего лично я отнюдь не исключаю), то серьезных неприятностей не избежать. Что касается моих собственных опасений, то один лишь взгляд на невесту их рассеял. Избранница оказалась очаровательной, жизнерадостной молодой леди, но совсем не напоминала особу, способную позволить забыть и о себе, и о бракосочетании.
Свадьба состоялась весной, и с тех пор мне не доводилось встречать своего рассеянного приятеля. Летом я поехал в Шотландию, а на обратном пути на несколько дней остановился в Скарборо. После ужина надел плащ и отправился на прогулку. Дождь лил безжалостно, но после месяца в Шотландии английскую погоду как-то перестаешь замечать, а мне очень хотелось подышать свежим воздухом. Шагая против ветра по темному берегу, я внезапно наткнулся на скрюченную фигуру — какой-то несчастный пытался укрыться от разбушевавшейся стихии возле каменной стены водолечебницы.
Я ожидал, что услышу возмущенную отповедь, но человек оказался слишком изможденным и расстроенным, чтобы возражать.
— Прошу прощения, — заговорил я. — Не заметил.
При звуке голоса незнакомец вскочил.
— Это ты, старик?
— Маккью! — изумленно воскликнул я.
— Слава Богу! — проговорил он, отчаянно тряся мою руку. — В жизни так не радовался появлению человека.
— Но какого черта! — отозвался я. — Что ты здесь делаешь? Смотри, промок до костей!
Одет он был в легкие фланелевые брюки и теннисную куртку.
— Кто же мог подумать, что пойдет дождь? Утро было чудесным.
Я начал опасаться, что несчастный переутомился и заработал воспаление мозга.
— Почему не идешь домой? — с тревогой спросил я.
— Не могу, — грустно ответил Маккью. — Не знаю, где живу. Забыл адрес. Ради Бога, отведи куда-нибудь и накорми. Умираю с голоду.
— А деньги у тебя есть? — осведомился я, когда мы свернули к гостинице.
— Ни единого пенса, — ответил он. — Мы с женой приехали сюда из Йорка около одиннадцати. Оставили вещи на станции и побежали искать квартиру. Как только устроились, я переоделся, пообещал Мод вернуться к часу на ленч и отправился на прогулку. Но, как последний кретин, не потрудился узнать адрес и даже не заметил, куда иду.
Просто ужасно! Понятия не имею, как теперь найду жену. Надеялся, что, может быть, вечером она пойдет принимать водные процедуры, и с шести часов торчал у ворот лечебницы. Вход стоит три пенса, а у меня их нет.
— Неужели не помнишь, как выглядят улица и дом?
— Не обратил внимания. Предоставил все хлопоты Мод, чтобы не забивать понапрасну голову.
— А в пансион заглядывать не пробовал? — сочувственно спросил я.
— Еще как пробовал! — горько воскликнул он. — Весь день только и делал, что стучал во все двери и выяснял, не живет ли здесь миссис Маккью. Но каждый раз дверь захлопывалась прямо перед носом; никто даже разговаривать не желал. Обратился к полицейскому — надеялся, что он предложит какой-нибудь выход, но идиот только рассмеялся. Я так рассвирепел, что дал ему в глаз. Естественно, пришлось убегать. Скорее всего сейчас меня разыскивают.
Потом я пошел в ресторан, — мрачно продолжал несчастный, — и попытался выпросить в долг отбивную. Ничего не вышло: хозяйка заявила, что уже не раз слышала эту сказку, и выгнала на глазах у всех. Если бы ты не появился, осталось бы одно: утопиться.
Я привел Маккью к себе и дал кое-какую одежду. Согревшись и подкрепившись, он начал рассуждать спокойнее, однако обстоятельства действительно складывались крайне неблагоприятно. Свою лондонскую квартиру супруги заперли, а родственники жены давно уже путешествовали за границей, так что некому было даже отправить письмо с просьбой переслать по месту пребывания адресата, и не было никого, с кем Мод могла бы связаться. Перспектива новой встречи оставалась весьма туманной.
К тому же складывалось впечатление, что, несмотря на искреннюю любовь к жене и несомненное желание получить ее обратно, приятель ждал воссоединения без особой радости — если, конечно, воссоединению вообще суждено было состояться.
— История покажется ей странной, — задумчиво бормотал он, сидя на кровати и стаскивая носки. — Да, вряд ли она поверит.
На следующий день, в среду, мы отправились к адвокату и подробно изложили суть проблемы. Он немедленно приступил к опросу всех владельцев пансионов, и в результате в четверг, во второй половине дня, пропавший муж был возвращен законной супруге (примерно так же, как герой известного фарса театра «Адельфи»).
Во время следующей встречи я полюбопытствовал, что сказала миссис Маккью.
— О, именно то, что я и ожидал, — ответил мистер Маккью. Вот только не объяснил, чего он ожидал.
— Неужели тот самый мистер Н.?
Карие глаза светились приятным удивлением, смешанным с живым интересом.
Леди перевела взгляд с меня на общего знакомого, который представил нас друг другу, и расцвела чарующей, исполненной светлой надежды улыбкой.
— Единственный и неповторимый, — со смехом заверил знакомый и оставил нас наедине.
— Всегда представляла вас степенным человеком средних лет, — призналась леди и слегка порозовела. — Право, очень, очень рада знакомству. Слова звучали вполне традиционно, но голос обволакивал теплой лаской.
— Давайте немного поболтаем. — Она опустилась на маленький диванчик и знаком пригласила сесть рядом.
Я неуклюже плюхнулся: голова слегка гудела, словно после лишнего бокала шампанского. В то время я переживал литературное детство. Одна тоненькая книжица, несколько эссе и статей, рассеянных по малоизвестным изданиям, — вот и весь вклад в современный культурный процесс. Неожиданное открытие оказалось чрезвычайно волнующим: столь очаровательная особа знает мое имя, что-то обо мне думает и даже рада знакомству!
— И вы действительно написали эту умную книжку? — продолжала леди. — И все блестящие статьи в журналах? О, до чего же, наверное, приятно быть талантливым!
Она с сожалением вздохнула, и столь изящное выражение зависти стрелой пронзило мое сердце. Пытаясь утешить, я начал бормотать какой-то натужный комплимент, однако собеседница тут же остановила меня движением веера. Подумав, я решил, что она поступила правильно: то, что я собирался сказать, можно было бы выразить значительно более убедительно.
— Знаю-знаю, — рассмеялась обаятельная особа. — Не надо меня хвалить, не трудитесь. К тому же опасаюсь услышать подобные слова из ваших уст. Вы ведь умеете быть таким ироничным!
Я постарался сделать вид, что действительно умею, но только не по отношению к ней.
Леди на миг положила ладонь (без перчатки!) на мою руку. Если бы ощущение продлилось два мига, то я непременно рухнул бы перед ней на колени или встал на голову у ее ног — словом, опозорился бы на глазах у всех. Но, к счастью, она знала меру и ограничилась одним-единственным приятным мгновением.
— Не жду от вас комплиментов, — продолжала она. — Хочу, чтобы мы оставались друзьями. Конечно, по возрасту я гожусь вам в матери. — Кажется, ей исполнилось тридцать два, но выглядела она не старше двадцати шести; мне же было двадцать три, и для своего возраста я был ужасно глуп. — Но вы знаете жизнь и совсем не похожи на всех остальных. Общество так пусто и искусственно, не находите? Если бы вы знали, как иногда хочется забыть об окружающих и встретить того, кому можно открыть душу, кто сумеет понять. Почему бы вам не навещать меня время от времени? По средам я всегда дома; мы бы беседовали, и вы могли бы радовать меня своими умными мыслями.
Я подумал, что, возможно, ей захочется услышать коекакие мысли здесь и сейчас, однако в эту минуту подошел один из скучных светских джентльменов и пригласил на ужин. Собеседнице пришлось меня оставить. Но прежде чем окончательно скрыться в толпе, она обернулась и бросила взгляд одновременно насмешливый и жалостливый. Смысл его я понял без особого труда. Прекрасные глаза умоляли: «Пожалейте меня, рядом с этим пресным созданием недолго умереть от скуки».
Я пожалел.
Перед уходом старательно обошел все комнаты, пытаясь найти новую знакомую. Хотелось выразить искреннее сочувствие и поддержку. Но, обратившись к дворецкому, узнал, что леди уехала рано, в сопровождении все того же пресного джентльмена.
Спустя две недели, проходя по Риджент-стрит, я случайно встретил одного молодого коллегу, и мы вместе отправились на ленч в «Монико».
— Вчера познакомился с очаровательной женщиной, — похвастался он. — Миссис Клифтон Кортни. Восхитительная особа!
— О, так, выходит, теперь и ты ее знаешь? — воскликнул я. — Мы давние друзья. Ей очень хочется, чтобы я ее навестил. Непременно надо будет нанести визит.
