– Во-о-озду-ух!!! – пронеслось над палаточным городком. – Два «бобика» с севера!
Из палатки выскочил Мудрецкий, наступая на шнурки ботинок и застегивая портупею. Огляделся, уже не торопясь вытащил из-под погона кепку, надел и поправил козырек.
– Ну-ка, химики, не спать! Поднять пыль, устроить шорох! – Лейтенант нагнулся и совсем уже лениво начал шнуровать берцы. До прибытия начальства еще оставалось не меньше трех минут, а это, между прочим, достаточно много. Особенно в боевых условиях.
Вскоре между палаточных фундаментов пыль стояла столбом, а грохот был такой, словно этот столб пытались заколотить в бетон. Соседи не остались в стороне от праздника: накануне старший лейтенант Волков где-то раздобыл солидную кучу разнокалиберных труб, позаимствовал у ремонтников все, что нужно для газовой сварки, и теперь разведчики сооружали спортивную площадку. Так что вышедшему из машины начальству оставалось только поморщиться и помахать рукой перед лицом, надеясь хоть немного разогнать серую тучу и сделать пару вдохов без скрипа на зубах.
– ...И-ить!!! ...Ка-а... не!!! – донеслось до Мудрецкого. Бронебойный взгляд полковника Копца безошибочно нашел цель, указательный палец на правой руке несколько раз дернулся, то ли нащупывая спуск, то ли приглашая лейтенанта явиться и доложить. Вторая возможность была все-таки предпочтительнее, и Юрий поспешил с рапортом.
– Товарищ полковник, взвод химзащиты занят по расписанию...
– Не ори, и так в ухе звенит. – Копец поморщился. – Кстати, угадай, в каком?
Мудрецкий прикинул расстояние до стройки и спешно ремонтируемой бээрдэмки, уровень шума на объектах, ввел поправку на ветер и предположил:
– В левом, товарищ полковник?
– Угадал! – Отец-командир посмотрел несколько удивленно. – Ну, значит, долго жить будешь, лейтенант. Чуть дольше, чем я тебе сегодня назначить хотел. Ну-ка, построй своих архангелов, сейчас я их с небес на землю опускать буду. Думал, нынче еще ниже вас заколотить за все вчерашнее, но пока что подожду. Такое удовольствие надо растянуть надолго. Ну-ка, минута на построение!
Через минуту шум стал заметно тише, а в облаках медленно оседающей пыли обозначилась короткая шеренга с Простаковым на правом фланге и Валетовым – на левом.
– А-атлично... – Копец медленно прошелся вдоль строя, пристально вглядываясь в солдатские глаза. Так же медленно вернулся, негромко приказал: – Кто вчера ездил в Саратов, два шага вперед.
Хряп-хряп – четко прозвучали подошвы.
– Тэ-эк-тэк-тэк... Лейтенант, а у вас, значит, не все в строю?
– Бабочкин в наряде по кухне, Заботин в карауле, – удивленно доложил Мудрецкий. Что-то с памятью Копца стало: что и сам приказывал, не помнит. И речь какая-то... не та. Раньше он совсем по-другому разговаривал. То есть голос-то его, полковничий, а вот тон... Странно все это.
– Хорошо, хорошо. – Полковник подошел к правому флангу. – Значит, так... Простаков это у нас, правильно?
– Так точно, Простаков, товарищ полковник, – прогудел Леха в начальственную кепку. Он был удивлен не меньше своего командира: обычные люди запоминали его с первого раза. Начальники – тем более.
– Младший сержант Простаков, за порчу оружия – три дня гауптвахты! А за храбрость – спасибо, молодец, солдат! – и Копец протянул ошарашенному сибиряку руку. Тот неимоверным усилием воли подавил в себе вполне законное желание сжать посильнее. – Рядовой Ларев, три наряда вне очереди... – Полковник двинулся дальше. – Рядовой Багорин, три наряда вне очереди... Рядовой Заморин, три наряда вне очереди... Рядовой... ладно, я сегодня добрый – ефрейтор Резинкин, за дэ-тэ-пэ на вверенном транспортном средстве трое суток гауптвахты. Знаю, знаю, что не виноват. Был бы виноват, улетел бы на три недели. Тэ-э-эк, а тут у нас, значит, герой дня. Рядовой... отставить, младший сержант Валетов! За мужество и находчивость, проявленные при выполнении служебного задания, бдительное несение караульной службы и решительные действия по защите боевых товарищей и военного имущества объявляю вам благодарность от лица командования войск химзащиты!
– Служу Отечеству! – бодро рявкнул ошалевший от неожиданной милости Фрол.
– Служишь, служишь, – отечески улыбнулся Копец. – Видишь, Отечество службу видит, звание тебе вне очереди даем... А вот за то, что с бабами на казенной машине катаешься, посиди-ка ты, товарищ младший сержант, на «губе». Ну, чтобы вашу дружную компанию не расстраивать – тоже три дня. Так, с бойцами покончили, теперь возьмемся за вас, товарищ лейтенант. При подчиненных я вам, к сожалению, всего высказать не имею права... ну, ничего, ничего, мы с вами еще увидимся. Сейчас вы разберетесь с имуществом, разгоните взвод по нарядам, а вот... – полковник посмотрел на часы, – вот в тринадцать ноль-ноль я вас жду у себя в кабинете. И потрудитесь принести с собой побольше вазелина. Я вполне серьезно, лейтенант!
– И где же я тут вазелин найду? – совсем растерялся Мудрецкий. – В санчасти спросить, что ли?
– А это уже дело ваше! – торжествующе заметил Копец. – Но чтобы в час дня у меня были с этой смазкой, или я вам солидол со скипидаром пропишу! Полкило, не меньше! Так, теперь дальше: после того как вы получите все причитающееся, я буду вас радовать дальше. Месяца на подготовку вам много, вы за это время тут еще что-нибудь натворите. Так что все отсидят – и две недели на учебу, лейтенант, две недели! Как хотите, но чтобы через две недели я мог и вас, и ваших соседей погнать куда угодно! И чтобы вы, сволочи, перед тем как подохнете, еще и успели мне все подробно доложить! А если не сможете, лейтенант, я вспомню, что вы биолог. У нас тут мыши подопытные есть – так вот, вы их будете кормить. Прямо в газовой камере, чтобы я мог проверить их аппетит после применения газа ви-икс. Если аппетит будет хороший, я вам туда кину противогаз. Может быть. Понятно? Понятно. У меня все, остальное позже. Сегодня вы у меня на обед, лейтенант, и не опаздывайте.
Полковник Копец еще раз оглядел замерший строй, остался доволен увиденным, резко развернулся и пошагал туда, где звенели трубами и шипели сваркой подчиненные старлея Волкова. Место перед шеренгой занял нервно покусывающий торчащую из-под усов травинку Васьков.
– Ну что, товарищи, поздравляю вас, допрыгались. – Подполковник хмыкнул и перегнал травинку в другой угол рта. – Как, лейтенант, можно освоить за две недели полный курс химика-разведчика?
– Погодите, погодите... – Мудрецкий уставился на облака и что-то забормотал. Потом спокойно посмотрел на своих подчиненных, в спину удаляющемуся Копцу, на плоскую корму БРДМ. Мир следовал своим путем, а лейтенант Мудрецкий – своим, и была в этом высшая гармония. Будь дело в Японии – заметило бы начальство, что молодой пиджак достиг просветления, прониклось бы уважением и больше не доставало. Увы, увы... А впрочем, как и все остальное, начальство просветленному стало как-то по фигу. Точно таким же отрешенным взором лейтенант посмотрел на Васькова и равнодушно прознес: – Справимся, товарищ подполковник. Все ж таки не духи с карантина, чему-то я их учил этот год. Даже если спали на занятиях – вспомнят. Тем более если спали, так мозги сами все запоминают. Знаете об этом?
– Слыхал, слыхал, – заинтересовался Васьков. – Так, может, их вообще... Того? Под гипнозом обучить?
– Не получится, – пожал плечами Мудрецкий. – Запомнить, может, и запомнят, но только головой. А тут нужно, чтобы еще и руками. Навык под гипнозом не закрепляется.
– Жаль. – Подполковник выплюнул травинку, полез в карман за сигаретами. Обернулся на построившего разведчиков Копца, с явным сожалением убрал пачку в карман. – Ну ничего, навык я вам и за неделю обеспечу. Я не дедушка Дуров, вы у меня мягкой дрессировкой не отделаетесь. Вы у меня и во сне будете руками шевелить, приборы включать и настраивать.
– Их еще поставить нужно, – напомнил Юрий. – В бээрдэме все надо на место привинтить и подключить, а у меня лучших бойцов на «губу» забирают. Вот только за что, я так и не понял. И почему именно на три дня, причем всех и каждого.
– Хе, чего захотел! – Васьков расплылся в ехидной ухмылке. – Понять он захотел! За что, он спрашивает! Да за то, что в армии, не понял еще? Скажи еще спасибо, что разобрались как следует, а наказали не кого попало! Да не мне, не мне, Сытину скажешь, особисту нашему. Вы еще доехать не успели, а он уже выяснил, кого и на сколько вы там умудрились выставить... кстати, делиться нужно, слышал такое?
– Слышал, товарищ подполковник, – все так же спокойно кивнул Мудрецкий. – И даже частенько видел. В микроскоп. Вот бактерия, например, возьмет, поделится – и где она после этого? Нету ее, только половинки остались. Вы лучше скажите, почему все-таки трое суток? Раз такая спешка, мы бы это время на подготовку потратили, а потом уже отсидели положенное.
– Погоди, бактерия, сесть ты у нас еще успеешь, – из-под усов на асфальт полетела струйка вязкой слюны. – А три дня вам раздали, чтобы случайно на глаза не попались. Нам тут на головы решил обрушиться не кто-нибудь, а лично генерал-полковник Сидоров, главный химик нашей армии. Да не один, с ба-альшой свитой – чуть ли не с начальником Генштаба. А перед его приездом, естественно, приедет начальство из округа. Удостовериться, что мы тут не испортим высоким гостям виды вверенного округу Поволжья. Как ты думаешь, до какого места нам этот округ?
