– Чего боятся мужчины?
Я растерялся:
– Да мало ли чего…
Он развел руками:
– Я знаю, что много чего. А меня интересует, чего боятся конкретно, когда имеют дело с женщинами. Такой бы материл «на ура» у нас пошел. Хотя… ты же про всякую «деловуху» и «мокруху» предпочитаешь писать…
Я тут же обиделся:
– Почему только про «мокруху-деловуху»? Меня много чего по жизни интересует…
А ему этого, видно, только и надо было:
– Значит, берешься за материал? А то у меня в отделе одни разболелись, другие по командировкам разъехались. Когда сдашь?
Такие они – редакторы. Сразу: «Когда сдашь?»
Отвечаю:
– А когда надо?
И знаю, что он тут же мне выдаст:
– Вчера…
Но я тоже журналюга тертый, тяну:
– Да… Тема серьезная. С кондачка не возьмешь…
– Ладно, – говорит, – две недели. Но только, чтобы точно. Я материал анонсирую. Читатели его ждать будут. А главред, учти, если опоздаешь, повесит…
– Да, но тем, что я вам пишу, в моем отделе будут не очень…
– Не волнуйся, с твоим отделом и с главным я сам договорюсь.
– О’кей…
Так, у меня две недели на работу. Как всегда, сначала надо собрать материал, обработать, написать, отредактировать… Часть информации можно почерпнуть из собственного опыта. Кое-что выжму из Казимира, из коллег по редакции. Но ведь никто из них полностью своих страхов не раскроет. Мужики намного скрытнее женщин, о своих слабостях предпочитают помалкивать. Такими уж их природа создала – пыжащимися даже и из последних сил, стремящимися всегда во всем представить себя потенциальному противнику неуязвимыми. Давно уже лучших женщин завоевывают в супруги не с помощью дубинки. Но, следуя вековой привычке, мужики по-прежнему настороже, все так же сжимают кулаки и зубы. И – никому про свои телесные и душевные болячки.
Да, так просто никто мне ни в чем интересном для статьи не признается. Заглянуть в электронную библиотеку? В обычную-то я давно не хожу. Там неудобно, тускло. Кто-то кашляет, чихает, ворчит. Неудовлетворенная мужем и зарплатой библиотекарша шепотом трындит, еле ворочается, как будто у нее еще впереди миллион мезозоя. А в электронной я – в своей стихии. Все, что надо, отыскивается за секунды. И читай себе, сколько влезет, хоть сутки напролет. В удобном кресле. Полуголый. С кофе и сигаретой в руке. Под Брамса или Рахманинова (спасибо Виоле за музыкальную прививку, надо ей, кстати, как-нибудь диски вернуть)…
Просмотрел несколько трудов по психологии и социологии. Пробежался по мужским журналам. Начал копировать показавшиеся интересными куски. Но к концу дня понял, что обрабатываю уже известный людям материал. А от меня в газете ждут чего-то нового. Но где и как его взять это новое?
Я глянул на фотографию Мерилин, на ее роскошные бедра и меня осенило:
– «Форум». «Форум»!
И как сразу-то не додумался. Ведь в данном случае – это то, что надо. Вся информация будет и актуальной, и анонимной. А значит – интересной.
Так, быстренько нахожу в сети раздел «Знакомства. Мужчины. Форум». Вывешиваю объявление: «Мужики, поделитесь своими страхами в общении с женщинами. Чего ты конкретно боишься в ней? Или с ней? Или по дороге к ней? Возможно, мы поможем друг другу перестать бояться…»
Заодно, проверяю почту. Ага, откликнулась Маша. Это которая «22 года, темпераментная, верная…». Читаю:
«Homo sapiens», мне понравилось твое письмо. Действительно плевать, какая у человека внешность. Лишь бы сам он был достаточно приличным. И чтоб правда с ним не было скучно. А то сейчас вокруг меня одни такие типы, которым ничего, кроме постели, от меня и не надо. Да, я – симпатичная. Но у меня, кроме ног, и голова есть. А они не замечают. Им это не важно. Если тебе правда важно, то я готова начать новую жизнь. Маша».
Что ж, Маша – Маша, может быть ты будешь наша… Судя по письму, она не Мария Кюри Склодовская. Впрочем, многие ли блещут интеллектом в двадцать два Машиных года. Ведь и я в этом возрасте был самым обыкновенным парнем, без каких-либо особенных умственных фейерверков. А теперь за свои способности среди журналистского брата достаточно почитаем. Потому и работаю в большой известной газете. М-да…
А Маша еще только учится жизни. И, может быть, мне будет интересно наблюдать, как изо дня в день меняются ее знания, представления о жизни? Может, она развлечет меня? А вдруг из нее даже вырастет Мерилин?
Я ответил Маше. Она ответила мне. В течение недели мы обменялись еще несколькими письмами и вот – встречаемся на Тверской.
Маша хотела под памятником Пушкина, но у меня это место слишком крепко связано с недавним конвейером «Интим бесплатно». Лучше уж на Тверской. Там все-таки было меньше встреч.
Я ждал Машу на том самом месте, где мы с Мерилин ловили такси. Сердце мое билось пламенным дизелем. Вот сейчас она выйдет в свете фонаря. Моя Мерилин. Ветер будет играть ее роскошными светлыми волосами, распахнет пальто и пробежится по рвущимся из-под белого платья груди и бедрам…
Ко мне подошла, конечно, не Мерилин, но весьма симпатичная девчонка (как и писала). Длинные ноги. Пухловатые губки. Распахнутые глаза. Волосы крупных завитков. Одета прилично-современно. Осмотрела меня:
– Привет, я – Маша.
– Привет, я – Леша.
– Ну, куда идем?
Я по привычке зыркнул налево:
– Куда глаза глядят…
И мы двинули вдоль Тверской. Молчали недолго. Она, хотя и интересовалась уже в письмах тем, где я работаю, переспросила еще раз:
– А ты правда в газете работаешь?
– Правда…
– В криминальном отделе?
– В отделе расследований.
Покачивает головой.
Похоже, не очень-то верит. Может, обманывали ее по жизни всякие артисты, режиссеры и писатели. А может, для нее встреча с корреспондентом – это неслыханное, невозможное событие? Это мне журналистика кажется самой обычной работой. А для большинства людей, может быть, «это что-то особенного»: писать, критиковать, подписываться своим именем?
Я усмехнулся:
– Тебе что, удостоверение показать?
Да, любопытство в Маше сильнее приличия:
– Покажи. Я никогда не видела журналистского удостоверения.
Жму плечами и лезу в карман. Вытягиваю на свет божий свою красную корочку с надписью «Пресса», раскрываю:
– Пожалуйста.
Она смотрит на фотографию. На фамилию. Снова на меня:
– Класс. Класс. Класс… У меня еще не было знакомых – настоящих журналистов.
Я как будто даже и польщен. Но чтобы быть взаимовежливым, тоже переспрашиваю:
– А ты на экономическом учишься, да?
Она кивает:
– Ага, на вечернем. А днем работаю. Я тебе писала: на фирме, администратором.
Подбрасываю на ладони монетку:
– Наверное, много денег зашибаешь?
Маша фыркнула:
– Смеешься. Фирма маленькая. И начальник жмется: «Вот раскрутимся, вот раскрутимся и тогда…». Но хватает, конечно, на квартиру, на институт, на еду, чуть приодеться. А в остальном… В клуб – дорого. Ну, раз в месяц сходишь. Кино – тоже не дешево…
– А ухажеры?
– А ухажеры…, – она вздохнула, – они все, знаешь, какие: купят тебе коктейль и считают, что теперь за него тебя должны неделю трахать.
Я искренне удивился:
– И что, прям все такие?
Маша затрясла головой:
– Нет, ты не такой.
– Ты уверена?
Она сразила меня:
– Ты же – журналист.
Да, крыть мне на это было нечем. Я замолчал, думая о том, какие интересные у Маши представления о журналистах. Что ж, это надо поощрять. Прикинул, сколько у меня денег в кармане, и кивнул на кафе, мимо которого проходили:
– Тогда по коктейльчику. Без каких-либо обязательств с твоей стороны.
Она согласилась, не раздумывая:
– Идет.
Мы посидели за коктейлем часок. Потом еще побродили по Тверской. Болтали об ее институте, о моей работе. Конечно, Машу больше интересовали не мои материалы об экономических преступлениях, а о том, что такое газета, как в ней работают, кто работает. В конце концов она напросилась показать ей редакцию. Я обещал.
Уже поздно вечером проводил ее до дома. Зайти «на чашку чая» не спросил. Даже сам не знаю почему.
Через два дня, как и договаривались, повел ее к нам в редакцию. Прогулял по коридорам, показал разные отделы, секретариат.
Маша все время упиралась взглядом в кого-нибудь из сотрудников или посетителей:
– А это кто? А это?
В редакции всегда полным-полно народа. Нет-нет да и наткнешься на кого-нибудь из известных людей, зашедших кто – в гости к редактору, кто – со своим собственным материалом, а кто – с опровержением наших публикаций.
Маша аж немного присела, когда увидела известного политика:
– Его же по телевизору вчера показывали.
Я подтвердил:
– Ну да…
Она во все глаза разглядывала политикана:
– И я его, как тебя, совсем рядом вижу…
Хотел сказать ей: «Только не описайся от счастья», но выдал, конечно же, другое:
– Да, действительно, видишь. Не спишь…
Маша тут же перевела взгляд на меня:
– А тебя по телевизору будут показывать?
