Лескову весело и хорошо. Интересно, что это за всенародный праздник без флагов, кожанок или, на худой конец, фанатских шарфов? И вообще, какой это город, какая страна? Год? Он прислушался к речи шагающих рядом, но не понял, на каком языке они говорят. Может быть, и на русском, но, как это сплошь и рядом случается в снах, ни слова не разобрать.
Ряды идущих смыкаются все теснее. Теперь при всем желании непросто будет выбраться на обочину. И есть ли обочина? Колонна движется по широченному проспекту, такому широкому, что дома по краям подернуты сизоватой дымкой.
Кажется, люди пошли быстрее. Возможно, впереди очередная площадь и сейчас станет посвободнее. Хотя каких же размеров нужна площадь, чтобы рассеять и вместить такую прорву людей?
Точно, темп возрос. Феликсу приходится почти бежать. Пару раз он сбивался, едва не упал, ноги оттаптывают безбожно, но нет времени даже на то, чтобы обернуться и выразить свое недовольство. А люди продолжают свой путь, выкрикивая не то приветствия, не то лозунги. Феликса охватывает паника, он тщетно пытается заговорить с теми, кто идет с ним бок о бок. То ли они не слышат его, то ли нарочно не реагируют. Феликс мечется, пытаясь хотя бы перейти ближе к краю проспекта: сбавляет шаг — его толкают в спину и топчут ноги, пытается сместиться в сторону — встречает отпор плечей и локтей. Он в ловушке?
Страшно оступиться в толпе. Чтобы не оказаться на асфальте, Феликс вынужден перейти на бег, тогда как окружающие, кажется, двигаются как прежде, без натуги. Они по-прежнему улыбаются, машут руками, скандируют свою тарабарщину и не обращают на своего несчастного попутчика ни малейшего внимания. Но ход толпы все стремительнее. Феликс уже бежит, спотыкается, путаясь в мешковатом своем наряде. Ему не хватает дыхания, легкие хлопают, как кузнечные меха, бок отзывается острой болью. Вперед, вперед, быстрее, быстрее...
Феликс вываливается из сна и некоторое время лежит неподвижно, глядя в темноту, пока глаза не начинают различать очертания торшера. Может, включить свет и закурить? Или все-таки снова попытаться заснуть? Кошмары редко возвращаются той же ночью.
Если закурить, то вместе с дымом в голову полезут мысли. Множество бесформенных мыслей, которые по очереди будут привлекать к себе внимание, как тянут на себя общее одеяло спящие люди, и тогда уже не уснуть. Долго не уснуть.
Подобные сны «показывали» Феликсу часто. Особенно часто в последнее время. На первый взгляд кошмары не походили друг на друга. То Феликс видел себя десантником, готовящимся к прыжку с парашютом, и замечал вдруг, что за спиной у него — обычный туристический рюкзак. Старший офицер быстро отдавал команды, и однополчане Феликса один за другим ныряли в тугой колючий ветер. Рядовой Лесков пытается объяснить, что не может прыгать, машет руками, пытается скинуть рюкзак, но его хватают и тащат к двери. Или сон про Лескова-абитуриента. Он приходит на вступительный экзамен по математике, напичканный формулами, увешанный шпаргалками и уверенный в себе на все сто. Феликс вскрывает конверт с заданием и с изумлением видит задачи по физике. Что такое? Феликс оглядывается по сторонам и видит, что сосед справа рисует систему блоков, а сосед слева чертит схему к опыту Резерфорда. Ужас! Экзамен по физике вместо экзамена по математике! А однажды, смешно сказать, Лескову приснилось, как он приходит домой, принимает душ, ложится в кровать и оказывается в нежных, но крепких объятиях двух возбужденных до предела негров. Попытки объясниться не находят понимания у темнокожих громил, а сопротивляться Феликс не может по сюжету сна. Еле успел проснуться тогда!
Сны эти при кажущейся разности своей имели общую сюжетную линию. Это сны о человеке, которому приходится делать то, что сделать он не в силах, и нет никакой возможности уклониться, отказаться, убежать. И Феликс понимал, что сюжет этот взят из жизни, из его жизни.
Феликс Григорьевич Лесков, как говорят, не тянул. Не тянул и осознавал, что не тянет. Впрягаясь в свой нынешний бизнес, он и представить не мог, насколько труден будет каждый новый шаг к успеху. Бизнес процветал, обороты росли, фирма разбухала, как на дрожжах. Появлялись новые проблемы, вставали новые задачи, открывались горизонты и возможности для роковых ошибок.
Ни Феликсу Лескову, ни его компаньону Станиславу с самого начала не хватало специальных знаний. Бухгалтерия, таможенный кодекс, налогообложение — все это постигалось ими по мере необходимости. Их вел инстинкт, лучшим советником оказалось чутье. Изучать все вопросы досконально не было ни времени, ни сил, ни смысла: правила игры беспрестанно менялись до неузнаваемости. Но тогда, в начале, компаньоны обходились малым. Они успевали подготовиться, проконсультироваться, нанять специалиста. Да и конкуренты не жали. По пальцам считали конкурентов. Не то что ныне...
А ныне жизнь перестала походить на ягоду малину. Конкуренты норовили переманить клиентов, применяя новые технологии рекламы и продаж. Государственные чиновники перестали носиться за каждым отдельно взятым кооператором, как папуасы за муравьедом, поделили страну на сектора, натыкали флажков и расселись в засадах с современным оружием наготове: выйди, покажись, предприниматель, уж мы не промахнемся! Клиент пошел разборчивый, грамотный и подкованный в смысле своих прав и методики договорных отношений. Ныне жизнь стала сложнее и быстрей.
И более всего беспокоил Феликса именно головокружительный успех их фирмы. Слишком стремительно обрастала «Контора» дилерами и филиалами, обзаводилась новыми активами и партнерами в стране и за рубежом, как на дрожжах росли суммы, которыми они оперировали и которыми рисковали ежечасно. Причина беспокойства крылась не в нервном напряжении из-за этих треклятых денег, Феликса путал завтрашний день. Он не был готов к такой крупной игре и чувствовал себя учеником-пилотом, который обнаруживает во время полета, что инструктора уже нет в кабине: надо лететь, надо посадить машину, а как? Они еще «не проходили» посадку!
Вначале все казалось проще. Проблем и непонятных моментов было не больше, но тогда оставалось достаточно времени, чтобы почитать умную книжку, сходить на какой-нибудь семинар. Феликс успел даже недурно поднатаскаться в английском. Теперь же времени не хватало. Каждое утро, приходя на работу и включая компьютер, Феликс Григорьевич с досадой взирал на составленный секретаршей плотный график встреч. Немыслимо плотный: с утра и до вечера. Какие уж тут книжки и семинары? Даже обед у него зачастую совмещался с каким-нибудь архиважным разговором. А не мешало бы разобраться в новых актах и нормах, которые наша Дума принимает, кажется, уже не по пунктам, а на вес: голосуем за шесть кило налогового кодекса! И неплохо бы выкроить время для занятий итальянским: много нынче поставщиков с Апеннин. Но куда там! Какой итальянский...
А потомки цезарей — чтобы им самим не освоить русский? — только подкидывают головоломки, предлагая контракты через офф-шоры, оплату ценными бумагами и еще какую-то муру. Что им отвечать? Студенты-юристы пять лет грызут «орешки знаний», чтобы начать хоть немного ориентироваться во всех этих хитросплетениях и премудростях экономии денег и ухода от налогов, и ни одна прочитанная за ночь книга не даст достойного ответа, который можно перевести итальянским партнерам. Тут нужен специалист.
Феликс Григорьевич знал еще по меньшей мере полдюжины узких мест, где справиться самим компаньонам нипочем не удастся. Единственный выход для «Конторы» — нанимать специалистов. Но опять же вопрос: как найти стоящего специалиста, если имеешь весьма смутное представление о том, чем он занимается? Положим, можно выудить из учебника мудреный вопрос и задать его кандидату, но как оценить ответ, если он не совпадет с ответом в том же учебнике? Считать в этом случае кандидата гением или недоучкой?
Выходило, что сначала нужно найти и нанять человека, который умеет отсортировывать неучей и болтунов от кадров ценных, а уж потом поручить такому бесценному сотруднику подбор кадров.
Такое многоступенчатое решение предложил Станислав, и Феликс охотно его поддержал.
Вопрос с ключевым специалистом Станислав взял на себя, и, когда он представил Феликсу плод своих изысканий, тот согласился, даже не дочитав резюме на этого молодого человека. Кандидат наук, специалист по подбору персонала, даже лекции читает в университете, чего еще? Пусть приступает и побыстрее набирает команду специалистов.
Если честно, то Феликс с превеликим удовольствием нанял бы еще и управляющего фирмой, чтобы оставить его вместо себя, а сам удалился бы на покой, на вполне заслуженный отдых. Феликс Григорьевич смертельно устал, словно и впрямь прыгал по ночам с рюкзаком или участвовал в феерическом шествии. Устал он догонять, наверстывать, рыться в справочниках, латать прорехи в образовании и делать на переговорах вид, что понимает, о каких операциях идет речь.
