— Эй, Хеллибартон! — Ливен влетел в уцелевший барак, где были его сестра и её друг.
— Так точно! — с готовность отозвался Ржавый, отскочив от окна, откуда он вопреки полученному приказу, непрестанно обстреливал осаждавших врагов.
— Уведите мою сестру за холм и оберегайте ее. Мы будем отступать в том направлении. К сожалению дела наши плохи.
Свистели пули, над полем боя расползался удушливый пороховой дым, и пронзительные боевые кличи туземцев раздавались то тут, что там, не смолкая ни на минуту. Едва Эдит успела выйти из барака, как осколком гранаты сорвало дверь.
Эдит пошатнулась. Пули свистели вокруг, впиваясь в деревянные стены барака. Ржавый тотчас подхватил ее на руки и со всех ног бросился бежать к холму, где уже возводили очередную баррикаду.
— Эй, вы! Соберите мне сто человек! — скомандовал Шнайдер, уже успевший получить ранение в руку. — Атакуем тех, что засели в ущелье.
— У нас больше нет ручных гранат, — возразил один из солдат.
Этим было далеко до выучки бойцов Ливена. Банда повстанцев не признавала дисциплины.
— Неважно, — заверил его Шнайдер. — Мы сметем их внезапным натиском. Соберите бойцов в группу и сделайте вид, будто намериваетесь атаковать лагерь. Продвигайтесь короткими перебежками и ведите непрерывный огонь. Словом, отвлеките внимание защитников лагеря от того, что происходит в ущелье.
В то время как укрывшиеся за баррикадой солдаты Ливена считали, что главный удар будет направлен на них, сотня повстанцев неожиданно атаковала ущелье, и, хотя ряды нападающих после двух залпов поредели, жалкая кучка защитников Чана была смята и уничтожена в считанные минуты. Бандиты рассчитывали, обогнув скалы ущелья, подобраться к лагерю с фланга.
— Хо! — распорядился Ливен. — Приказываю разбиться на пятерки и, не прекращая огня, отойти за холм. Собрать все оружие, завал залить бензином и поджечь.
Вспыхнувшая баррикада помогла сдержать атаку. Тем временем Ливен стянул жалкие остатки своих боевых сил за холм, обращенный к реке. Близилась полночь.
— Положение безнадежное.
— Разве ваши люди не могут спуститься вниз по реке?
— К утру уровень воды в Меконге понизится на фут. Река сольется с болотами Тонлесап, а это значит, что моя армия отреза от нас сплошным водным пространством. — Тут взгляд Ливена упал на сестру: Эдит в полуобмороке прислонилась к мешку с песком. Приглушая голос, он торопливо проговорил: — Хеллибартон, вам предстоит нелегкая задача. Река отсюда в пятидесяти шагах. Там у меня наготове есть несколько лодок. Увезите отсюда мою сестру. Если плыть по течению, то к рассвету вода спадет, вы будете в безопасности. Не задавайте никаких вопросов, не перечьте, берите Эдит и увозите отсюда.
— А вы?
— Я, разумеется, останусь на своем посту. Прощайте, друг мой!
Вокруг уже свистели пули, срезая листья и ветки с густых древесных крон. Ржавый достаточно хорошо изучил характер Мальца, поэтому не стал вступать в объяснения. Он как ребенка подхватил девушку на руки и заторопился к реке. Эдит пришла в себя.
— Куда ты меня несешь? Нет, нет, нет, я не хочу!.. Том!.. Не можем же его бросить! Пусти меня! — вне себя кричала она, барабаня Ржавому кулаками в грудь, но тот, крепко сжимая ее в объятиях, бежал к причалу. Крики нападающих раздавались все ближе, препираться было некогда. Ржавый почти грубо швырнул Эдит на дно лодки, одним ударом ножа перерезал веревку, и лодка, тотчас подхваченная бурными мутными потоками, устремилась вперед. Ржавый, помогая себе веслом и держась под прикрытием прибрежных деревьев, осторожно направил лодку прочь от места сражения.
Через полчаса маленький лагерь был окружен. У Ливена иссякли боеприпасы, и большая часть бойцов полегла убитыми. Занимался рассвет… В лагерь явился аннамит-парламентер с белым флагом.
— Мой господин велел передать, чтобы ты сдавался. Тебя не тронут, нам нужны белые солдаты.
На тропе показался первый груженный оружием мул.
— Вот вам мой ответ: открыть огонь!
Китаец и десяток уцелевших бойцов открыли стрельбу по ущелью; раненный мул подпрыгнул и, отчаянно заржав, вместе с поклажей покатился со скалы вниз.
— Назад! — закричал Шнайдер. — Каравану оставаться в ущелье, пока мы не расправимся с этой горсткой безумцев.
Отряд Шнайдера понес большие потери, однако численный перевес по прежнему был на стороне бандитов. Они атаковали баррикады. Завязалась рукопашная, в ход пошли ружейные приклады, ножи, револьверы. Люди Чана отбивались с мужеством отчаяния, и, встретив организованный отпор, противник ослабил натиск. С солдатом, вскочившим на последнюю баррикаду, схватился командир отряда Хо. Аннамит пропорол ему штыком живот, но сам потерял равновесие, и оба покатились вниз. Умирающий китаец из последних сил стиснул глотку врага, и противники застыли не разжимая смертельных объятий.
Шнайдер снова отозвал своих людей с поля боя. Не стоило спешить: эта горстка отчаянных храбрецов обречена.
Вскоре выяснилось, что положение обороняющихся хуже, чем предполагал американец. У Ливена кончились последние боеприпасы. Заметив, что выстрелы из-за баррикад раздаются все реже и даже подобравшихся совсем близко не встречают огнем, Шнайдер догадался, в чем дело. Он дал приказ отправить из-за перевала одного мула. И этот мул невредимым пересек перевал Луанг.
Его появление встретили торжествующими криками. За ним еще один, другой и третий мул перешли границу. Перевозка оружия началась.
Внезапно раздался пронзительный свист, и на фоне предрассветного неба над головами сражающихся, очертив плавную дугу, пронесся какой-то большой темный предмет, затем послышался гулкий взрыв, и неподалеку от ущелья к небу взвился столб пламени. Вьючные животные, обломки деревьев, огромные глыбы земли, изуродованные людские тела верхом взметнулись в воздух.
Трах-тарарах-тах-тах!
Теперь уже орудия пристрелялось, снаряды один за другим ложились в ущелье, и шрапнель сметала все живое. Рушились скалы, валились исполинские деревья, рыхлый склон холма сползал пластами, намертво погребая под собою транспорт оружия; от детонации во вьюках рвалась взрывчатка, и опрокидывались гигантские базальтовые колоссы. Облака пыли, дыма и груды обломков накрыли место, где совсем недавно был лагерь прибывшего каравана.
Пушки потрудились на славу!
Шнайдер и его бандиты сломя голову удирали обратно в джунгли. И тут справа — почти неслышно, после оглушительной канонады — раздалось дробное тутуканье, и беглецы повалились, как подкошенные. Это застрочил пулемет.
А в следующий момент из чащи леса вынырнули два десятка отчаянных храбрецов в белоснежной матросской форме и по команде изготовили оружие к бою. Отступающие бежали куда глаза глядят, но от залпов, сменяющих друг друга, удалось спастись лишь немногим. Шнайдер схлопотал пять пуль.
Битва была окончена.
На середине Меконга, ярко освещенный, красовался во всем своем боевом величии крейсер «Роджер», и утреннюю тишину нарушила торжественная команда:
— Выкатить бочки с пивом!
Плывущий вдоль безлюдных берегов Меконга крейсер сначала наткнулся на джонку с первой парой близнецов — Доктором и принцем. Узнав от Доктора о случившемся, Грязнуля Фред скомандовал: «Полный вперед!» — и крейсер на всех порах помчался к северу. На рассвете матросы «Роджера» подобрали Ржавого и Мальца.
Попав на борт крейсера, принц наконец-то принял большую дозу хинина, и приступ лихорадки вскоре прошел. Когда наступило утро и крейсер бросил якорь неподалеку от того места, где находился лагерь Чана, схватка подходила к концу. Принц принял командование на себя. Первым делом он приказал стрелять из всех орудий по ущелью. Тем временем часть вооруженных матросов во главе с Ржавым, прихватив два пулемета, села в шлюпки и спустилась по реке чуть южнее, чтобы перекрыть противнику пути к отступлению. Маневр удалось осуществить в точности как было задумано.
Читателю, конечно же, не терпится узнать, как очутился «Роджер» в верховьях Меконга. Весть о том, что две британские канонерки перекрыли устье реки, настигла крейсер в нескольких километрах от Сайгона. Лил тропический дождь. Непроглядную ночную тьму прорезали вспышки молнии. На корабле совещались, как найти путь к спасению. В результате двое матросов подплыли на лодке к ближайшему берегу и отвязали оставленную без присмотра джонку. Затем перенесли в джонку радиоаппаратуру с крейсера и, несмотря на бушующую грозу, долго и кропотливо трудились, что бы отладить ее и привести в готовность. Передатчик и приемник не были громоздкими, но требовалась немалая сноровка, чтобы не повредить их при переноске и установить под низким навесом джонки. В клетушке у рации приткнулся Дубина, а его напарник встал к рулю. Лодка направилась к устью реки и под покровом ночи и непогоды безо всяких осложнений прошла мимо подстерегавших «Роджера» судов. Впрочем, те и среди бела дня не обратили бы внимания на джонку, они сновали тут сотнями: ведь в их задачу входило обнаружить крейсер. К полуночи Дубина и его товарищ достигли Сиамского пролива. Увидев на берегу недавний оползень, они впервые вышли в эфир. Когда клюнувшие на приманку военные корабли оказались в пределах видимости, узкая джонка с радиостанцией под навесом скользнула вдоль темного берега и поплыла, удаляясь от преследователей, пока не достигала небольшой бухты. Отсюда рыбачий поселок с горящим складом был виден как на ладони. Последовал еще один выход в эфир. Так наши приятели болтались по морю около двух суток. У берегов Китая тысячи семей живут на джонках; там у них есть все необходимое: очажок для варки пищи, колыбели для младенцев, там же сушатся рыболовные снасти. Джонка дает приют сапожнику и любому другому мелкому ремесленнику. Среди множества одинаковых лодчонок с навесами из циновок Дубина и его приятель на своей скорлупке чувствовали себя в полной безопасности, словно неприметная звездочка среди звездной россыпи, предоставив британскому флоту вольную волю утюжить океан в поисках крейсера.
