После таких провокаций у Розы Максимовны на неделю подскакивало давление. Поэтому встреча с Баевым оказалась для Розы Максимовны сверхценной: потерявший бдительность директор назвал цену леопардового жакета, который его жена собиралась вот-вот приобрести.
«Уши от леопарда у нее будут, а не жакет!»— тотчас же решила Роза Максимовна и, одарив Баева на прощание очаровательной улыбкой, отправилась на базар.
Как обычно, перед базарными воротами торговала газированной водой тетушка Шура. Она была так дородна, что едва умещалась под большим парусиновым зонтиком.
При виде Розы Максимовны Шура заулыбалась, и ее добрые глазки утонули в румяных загорелых щеках.
— Как настроение? Как спалось? Как здоровье, уважаемая? — затараторила Шура. — Вам, как всегда, с двойным кизиловым сиропом? Пожалуйста, моя красавица, вода еще совсем холодная. А днем, что поделаешь, — лед растает, и придется торговать теплой.
Многие обижаются, а я тут при чем?
Роза Максимовна мелкими глотками, с большим удовольствием выпила стакан прохладной воды с любимым сиропом и спросила:
— Вы, случайно, не видели, много вчера народа было около универмага? Не несли ли оттуда голубенькие кофточки вот с такими пелеринками? А то мне одна знакомая говорила, да только не знаю, верить ли…
— Не приметила, дорогая сестричка, не приметила, — вновь заулыбалась Шура. — Я-то за модой уже давно не слежу: ни одна мода не выдерживает моих размеров, хе-хе!
Привет и поклон нашей красавице! Ваши глаза всегда блестят словно две звезды! Как здоровье? — к тачанке с газированной водой подкатился заведующий складом мелкооптовой базы, кругленький крепыш Беркин, по прозвищу «Невеста». Беркин почтительно улыбался и кланялся, его лукавое лицо источало самую-самую искреннюю заинтересованность в здоровье Розы Максимовны.
— Мне двойной кизиловый, пожалуйста, — не дожидаясь ответа на свой вопрос, обратился он к Шуре.
Выпил и даже прищелкнул от удовольствия языком:
Что за вода! Просто нектар небесный! Никогда такой не пробовал! — и внезапно понизив голос, сказал Розе Максимовне:
— Зайдите попозже ко мне на склад, я вам кое-что покажу!
У Розы Максимовны жгуче вспыхнули глаза: — Импорт?
— Экспорт, но лучше любого импорта! — многозначительно произнес Беркин и залпом осушил еще один стакан газировки с двойным кизиловым.
«Что бы это могло быть? — рассуждала Роза Максимовна. — Экспорт, который лучше импорта… Хм… Пальто? Кофточки? Сапожки? О, аллах, не дай мне умереть от неизвестности и ожидания!»
Тот, кто попадал на рынок Ново-Дарьинска (в первый или тысяча первый раз), всегда бывал ошарашен его пестротой и красочностью. Большие щекастые помидоры и похожие на таинственные снаряды желтые ароматные дыни, горы разноцветного винограда и радужные россыпи яблок, одетые в полосатые халаты арбузы и налитые, будто в них под давлением накачали сок, груши — щедро украшали лотки и прилавки рынка. В этом фруктово-овощном раю нашлось место и белым прохладным шарам овечьего сыра, и тазам с серебристыми, прохладными пластами рыбных туш, и копченым, круглым, как бронзовые щиты, лещам.
Но Роза Максимовна не обращала внимания на окружающую красоту. Пробудившийся бес товарного обмена требовал немедленного активного вмешательства в рыночную жизнь.
В темпе трехкрестового кавалерийского аллюра Роза Максимовна обежала весь рынок, но ничего подходящего не встретила. Люди, как обычно, толпились у ларьков и киосков, покупали, выбирали, приценивались.
— Э-з, каждый ищет то, что ему нужно, и каждый находит в конце концов. Только я, несчастная, не могу ничего отыскать… — жалостливым голосом забубнила себе под нос Роза Максимовна.
На нее удивленно оглядывались те, кого она толкала, продавцы перемигивались и пожимали плечами — что-то сегодня разошлась уважаемая Роза Максимовна!
Она же, петляя по рынку, интуитивно чувствовала, что именно сегодня, сейчас, сумеет сделать сногсшибательное приобретение. Ее шестое, седьмое и все прочие сверхчувства не могли подвести! От предчувствия близкой удачи у Розы Максимовны сладко и азартно кружилась голова. Ей же виделись барханы изумительных туфель, сумочек, платьев, шляп. И все это — ее, только ее! Собственное! Личное! Неотъемлемое!
Роза Максимовна даже попыталась примерить одну из шляп своей мечты, выбрав ее из желтой груды. Шляпа оказалась тяжелой, как жернов.
— Красавица, зачем дыней по голове стучишь? Дыню кушать надо! — громко воскликнул кто-то.
— Сам ты дыня! — огрызнулась Роза Максимовна, но в тот момент словно пелена спала с глаз, и она увидела, что и в самом деле держит в руках большую желтую дыню.
— Голову напекло, что ли? — участливо осведомился продавец, возвращая дыню на прилавок.
— Так надо, — серьезно сказала Роза Максимовна. — Про рекламу слышал?
— Прошу извинить, — приложил руку к сердцу продавец. — Для рекламы и я на голову могу хоть три дыни положить!
«Пора отсюда уходить, — решила Роза Максимовна. — Что-то действительно со мной сегодня странное происходит. Заболела, может? Зайду-ка я к Беркину, и — сразу домой, отдохнуть надо».
Однако неожиданно из головы Розы Максимовны вылетели сразу все благие намерения: в нескольких шагах от себя она увидела свою соперницу № 1— жену директора Баева! Склонившись над грудой спелых гранатов, директорша что-то горячо втолковывала смуглому человеку в серо-белом халате.
«О гранатах не беседуют с таким жаром! — сразу же догадалась Роза Максимовна. — Они говорят о леопардовом жакете! Конечно, этот тип только маскируется под продавца гранатов — а на самом деле они торгуются о шкуре леопарда!»
Вспыхнув от благородного негодования, с криком «Уши тебе от леопарда, а не шкуру!», Роза Максимовна вдохновенно устремилась к ненавистным интриганам.
— Не продавайте ей ничего! У нее на совести больше пятен, чем на шкурах ста леопардов! — взвизгнула она, бросаясь на продавца гранатов.
Тот в испуге попятился назад, оступился, пытаясь удержать равновесие, схватился за прилавок, опрокинул весы. Весы грохнули наземь, и от этого удара дрогнула, тронулась, как горный обвал, пирамида оранжевых бедрастых тыкв. Они посыпались, помчались, набирая скорость. Одна из них, — самая большая, — подбила Розу Максимовну, как шар кеглю. Падая, Роза Максимовна увидела испуганное лицо той, кого она приняла за Баеву — лицо совершенно незнакомой женщины.
— Спасите! — воскликнула незнакомка, отбиваясь ногами от тыкв.
— Караул! — еще громче завизжала Роза Максимовна и, проворно вскочив на ноги, бросилась прочь.
Сбивая с дороги встречных, Роза Максимовна, как большая летящая с горы тыква, катилась по направлению к складу Беркина.
«Скорее, скорее спрятаться от позора! — думала она, стараясь притормозить. — Аллах, что же со мной творится? Сглазили меня, определенно сглазили!»
На склад к Беркину Роза Максимовна, против обыкновения, постучалась не с черного хода, а с парадного. Поэтому открыли ей не сразу, и она вся извелась, колотя кулаками о дверь и ожидая, что ее вот-вот схватят преследователи.
Наконец, Роза Максимовна, чуть не сбив с ног удивленного Беркина, ворвалась в склад.
Обычно предельно вежливый кладовщик на этот раз не выразил в адрес хулиганов ни малейшего осуждения, а ответственной даме не молвил даже словечка в утешение. Однако уважаемая Роза Максимовна, находясь в состоянии необъяснимого возбуждения, не заметила необычного поведения Беркина и сразу же углубилась в соблазнительный полумрак склада.
— Только для вас, только для вас, — нервно бормотал идущий за ней Беркин, — чайные сервизы, ультрадефицит на шесть персон. А вы мне достанете справочку от психиатра, что я совсем-совсем нервный псих, и тогда, наконец, я смогу бесшумно развестись со своей Олечкой… Иначе она меня все равно когда-нибудь убьет из ревности… Сервизы с золотой отделкой, они так подходят под вашу мебель…
Когда глаза Розы Максимовны привыкли к складским сумеркам, то она увидела, что дверь черного хода полураспахнута, и возле конторки кладовщика стоят три неизвестные ей женщины.
— А это кто? — возмущенно спросила она Беркина.
— Как и вы, хорошие мои знакомые, — ответил Беркин. — Все-таки, как-никак экспорт-импорт, ультрадефицит!
— Давать по одному сервизу в руки, не больше! — категорически распорядилась Роза Максимовна.
— Это что за порядки? — возмутилась одна из женщин. — Я уже договорилась с Беркиным — он дает мне три!
Дверь черного хода скрипнула, и в нее, вместе с лучом света, скользнула еще одна фигура.
— Всем хватит, всем, — засуетился Беркин. — Вы мне, я — вам. Вы, уважаемая Роза Максимовна, не забудьте насчет справочки, а вы, Наденька Ивановна, обещали мне задний мост для «Запорожца»…
