Бывшие силовые структуры тоже оказались сродни бандитским. Как только мы вошли в этот самый «Швабский домик», нас представили здоровому дядьке в штатском, который сказал нам, что он генерал. Так впервые я познакомилась с генералом силовых структур. Едва мы устроились за столиком, его помощники очень быстро выгнали всех посетителей заведения и, заняв круговую оборону, взяли под охрану зал, где проходили переговоры. Я обладаю отличной интуицией и сразу поняла, что люди, сидящие перед нами, крайне опасны. Сначала вроде договорились о финансировании проекта, но по прошествии срока, взятого ими на обдумывание, получили отказ.
Если бы мы знали тогда, сколько еще отказов нам придется пережить, то, наверное, уже на первом этапе научного марафона закончили бы эту канитель навсегда. А пока продолжали, сломя голову, мчаться дальше, не всегда ловко преодолевая бесконечные препятствия. Когда прозвучал отрицательный ответ, я с облегчением вздохнула и сказала себе: «Что ни делается, всё к лучшему!» И по сей день иду по жизни с этим девизом. На Витькины патенты отдали четыре тысячи дойчмарок – практически весь свой неприкосновенный запас! Причем получил он от нас эту сумму безо всяких условий. Мы даже не потребовали вписать себя в документ, как это сделал бы каждый уважающий себя инвестор! Витек успел вовремя, потому что через день заканчивался срок подачи заявки на международный патент и возможность сделать его в дальнейшем.
По приезду в Германию стали искать концы для финансирования в Европе, и как бусинки на нитку, начали нанизываться новые связи. В Великобритании проживал наш приятель Никита Никольский, который благодаря Левкиному протежированию навсегда завязал со своей старой родиной Россией и присягнул новой, Великобритании. Будучи художником, а значит, периодически потрясая пустым карманом, ведь эта профессия стабильностью совсем не отличается, Никольский всегда совал свой нос во все дыры бизнеса, пытаясь унюхать чарующий запах денежных средств, исходящий от тех или иных проектов. Поэтому, когда Лев обмолвился о Витькином изобретении, сразу же, как гончая, сделал стойку и обещал подумать. Думал не долго и позвонил через день, сообщив, что у него есть очень состоятельный приятель, вместе с которым можно будет создать фирму и зарабатывать на продаже лицензий данного изобретения. Богач клятвенно пообещал прибыть на переговоры в Вену через месяц. Месяц – срок достаточный, и мы решили пошустрить здесь, отлично зная, что среди получателей социальной помощи обязательно наткнешься на долларо-марочного миллионера. Так и получилось.
В нашем окружении маячил культурный еврейский парень Аарон, отец которого был крупным бизнесменом-строителем из Москвы и личным другом коррупционного московского мэра, хотя, может, в те годы тот еще был честным, кто знает?! Несколько лет назад предприниматель, после того как убили его заместителя, навсегда перебрался к семье в Германию.
Василий Иванович Курочкин хоть и являлся чистокровным евреем, всю жизнь ковал свое благополучие под русским псевдонимом. Говорю «псевдонимом», потому что, как и многие другие еврейские люди, мечтая облегчить свою собственную жизнь и биографию, взял чужую, и надо сказать, жизнь удалась! Денег у нашего нового приятеля хватало! Правда, его немного растрясли собственные детки, но что поделаешь, ведь дети – в любом возрасте дети. Василий Иванович купил для сыновей ночной клуб, вложив в дело порядка миллиона марок, и очень надеялся с помощью доходов от этого бизнеса залатать брешь в своем приличном состоянии, но не тут-то было! Престарелые отпрыски миллионера, не сумев договориться, кто в деле главный, чуть не поубивали друг друга, одним махом похоронив светлые начинания отца! Никакой благодарности! Зря только растил, кормил и воспитывал этих жадных «крокодилов»! Но несмотря на первые неудачи, трудовые руки господин Курочкин не опустил. Как человек деятельный, он желал действовать, а не сидеть в четырех стенах, поскуливая от тоски и скуки, поэтому и выразил огромное желание стать нашим партнером по перспективному бизнесу.
Вот с Василием Ивановичем мы и создали первую фирму. Как и положено, по негласному еврейскому кодексу, он опустил нас на пару десятков тысяч тугриков, но мы к этому были готовы, поскольку всегда ориентировались на поговорку: «Проси больше, все равно дадут меньше». Надо заметить, что Василий Иванович был единственным человеком, который если сказал, то обязательно сделал. Кроме того, уважение заслуживал еще и тот факт, что, будучи человеком богатым и известным, он не только не променял свою жену Веронику, с которой прожил полвека, на молодую длинноногую модель, но и срочно перебрался в Германию, когда узнал, что у супруги обнаружили рак. Со страшным заболеванием жены Иванович справился с блеском. И если уж честно, не благодаря мощной немецкой медицине, а исключительно своей щедрости, потому как потратил на лечение не больше, не меньше, а целых два миллиона долларов! Что говорит об одном: если ты болен, то лучше быть, конечно, богатым, а не бедным. Вместе с тем наш партнер оказался человеком очень скрупулезным, почти как и все еврейские люди, которых господь одарил таким качеством, как мелочность. Он даже завел специальную записную книжечку, в которой фиксировал всё, что касалось наших деловых отношений, и временами цитировал нам выдержки из нее.
«10 октября 19… года, 10:00, я был тогда еще в сером пальто и черных ботинках, цвет помню, потому что развязался шнурок. В тот день Ольга принесла мне красные тапочки и черный кофе, который я пил без сахару, потому что доктор запретил мне есть сладкое. Но Оля поставила еще и конфеты, и я не удержался и съел две… или три? Неужели три?! Нет, точно две, это был «Мишка на Севере», помню потому, что сунул фантики в левый карман…» или «5 июля 19… года, 16:45, приходил к Штернам ругаться, потому что Ольга была невнимательна к рассказам о моем здоровье! Во время рассказа, как я посещал кардиолога, окулиста, уролога, стоматолога, хирурга, ортопеда, логопеда, невропатолога и проктолога или… гинеколога? Нет… точно проктолога… вот же рецепт! Ольга ушла на кухню за чаем и снова выставила на стол печенье за две марки, в общем-то, очень дешевое, которое я снова съел, хоть и не имел права! Может…она хочет, чтобы я умер? Тогда и деньги никому отдавать не придется…уже боюсь к ним приходить!» или вот еще «6 декабря 19…года, 18:00, отказался от чая и печенья сразу, но Ольга меня уговорила, даже слова ее запомнил и записал: «Да хватит вам кривляться, Василий Иванович, ешьте все подряд, все равно от другого помрете!» Интересно…что она имела в виду? Сразу вспомнил своего заместителя, царствие ему небесное! Теперь уже жалею, что признался им, что я миллионер! Может, переехать в Австрию? Надо срочно позвонить Юрке Лужкову!» Но, несмотря на все нюансы, человек он с понятием и большим жизненным опытом.
Начало новой увлекательной деятельности было положено, но… наши люди никогда не имеют терпения, думая, что если они такие гениальные, то все должны носиться с ними, как с писаной торбой.
– Давайте уже, делайте побыстрее, а то продам технологию другим! – начал шантажировать нас изобретатель Кондрашов.
Все попытки объяснить ему, что мы не пирожками торгуем и нужно время для ее раскрутки и поиска тех людей, кому это интересно, тонули в его болезненном желании иметь за свое изобретение, как можно больше денег. В процесс давления начала вмешиваться и его мамаша-ученая, тетка безапелляционная, жадная и злая. Видимо, кроме безденежья, на характер ученой повлияло и длительное отсутствие в ее жизни мужчин, а точнее, секса, иначе она вела бы себя по-другому! После их бесконечных наездов, при которых они зверски кусали руку дающую, а кроме нас, никто им пока ничего не дал, я пригрозила, что если так будет продолжаться, мы закончим отношения раз и навсегда! Какой же оборзевший народ, эти ученые! Это лишь первый пример, но сколько их будет еще потом…
Кондрашовы приутихли, а мы с энтузиазмом продолжили начатое дело.
Приближалась встреча с московским миллионером – то ли нефтяником, то ли газовиком. В Вену решили ехать втроем – я, Лева и Василий Иванович. Туда же из Лондона собирался прибыть и наш приятель Никита Никольский. Вечером мы втроем вошли в вагон поезда «Ганновер – Вена» и все было бы прекрасно, если бы у Василия Ивановича не оказалось место на верхней полке. Лезть наверх он категорически отказался и уперся, как говорится, «рогами».
– Я не для того всю жизнь работал и вкладывал деньги в вашу фирму, – возмутился миллионер, – чтобы, как дурак, валяться на верхних полках! И потом, я человек осторожный и не хочу, в случае моей внезапной смерти в результате падения сверху, чтобы мое миллионное состояние, нажитое непосильным трудом, пустили по ветру мои поганые родственнички!
Наконец-то признался, что родственники поганые, а то до сегодняшнего дня были очень даже добрые, щедрые и талантливые.
