У меня как у взрослого человека полно прав и возможностей вести счастливую самодостаточную жизнь. Нарушить мои планы может лишь приступ мигрени, вполне понятный у экзальтированной дамочки бальзаковского возраста, да, пожалуй, холодный затяжной дождь, отменяющий пикник с друзьями. Я могу завтракать шампанским, спать днем, работать ночью или не работать вовсе, планировать свою жизнь с оглядкой лишь на собственные предпочтения и интересы близких и любимых людей.
А ребенок? Он же абсолютно бесправный объект приложения взрослого самодурства. Хорошо, если малышу попадется лояльная мать вроде меня, не заставляющая есть суп с хлебом, пить молоко, ходить строем, делать зарядку, мыть руки, носить тапки, ложиться спать по расписанию, просыпаться по будильнику, уважать всех старших без разбору, читать художественные произведения в соответствии со списком школьной программы, получать только хорошие оценки и верить в светлое будущее всей страны. В моем доме ребенку можно иметь собственное мнение, учиться на своих ошибках, дружить с кем хочется, заниматься чем велит душа, а не тем что рекомендовано расписанием уроков, мечтать о том, чтобы «выйти замуж за богатого бизнесмена», а не о том, чтобы «обязательно окончить институт и стать полезным членом общества».
К сожалению, детская жизнь не ограничивается домом. Детство — это еще и школа. Безусловно, школьная действительность окрашена не только в монотонно-скучный цвет зубрежки и двойных стандартов. Школа — это и верные подружки, и веселая беготня и сутолока на переменках, и первые влюбленности, и горячие пирожки из школьного буфета. Но это все идет в комплекте со школьной программой, от которой у меня ноют здоровые зубы и кипит возмущенный разум.
СамУчиться — очень интересно, но только не по школьным учебникам — наследникам советского менталитета, чуть облагороженного российской и западной псевдопередовой педагогической мыслью. Мы не рабы, рабы не мы — писал сын полка мальчик Ваня Солнцев в сороковые годы прошлого века. Практически те же фразы переписывает в тетрадку сейчас мой художественно одаренный и одновременно бесправный ребенок, выполняя указания учебника. Тупо копирует тексты, изредка вставляя пропущенные буквы.
Ребенок абсолютно бесправный объект приложения взрослого самодурства
А задачи по математике, сочиненные в год изобретения телефона? Дочка принесла учебник, недоуменно и чуть обиженно показав мне задание, требующее посчитать стоимость международных телефонных переговоров директора предприятия, ведущего беседы с Францией, Испанией и прочими заграницами. Помня, что у ребенка некоторые сложности с именованными числами, я настроилась на серьезный математический лад и была удивлена вопросом, почему директор не может бесплатно болтать с деловыми партнерами по скайпу.
«Потому что это наша родина, сынок», — вспомнила я старый анекдот и искренне посоветовала дочке набраться терпения. «Расти скорее, — сказала я совершенно непедагогично. — В старших классах ты научишься манкировать нелюбимыми предметами и сконцентрируешь усилия на вещах желанных, будь то анималистика или биология. А потом ты наконец-то окончишь школу, станешь взрослой и почувствуешь себя нормальным свободным человеком, способным заниматься любимым делом. Лишь выбросив старые выношенные детские сандалии, ты сможешь надеть нарядные модельные туфли совершеннолетней дамы и учиться, наконец, главному — получать удовольствие от жизни. Детская вечная зависимость и подчиненность сменятся взрослой ответственностью за свои слова и дела, за выбор специальности, друзей и спутника жизни. Прислушивайся к своим желаниям, анализируй свои поступки, воплощай взрывы свого креатива — иными словами, взрослей. И становись счастливой — не по-детски, а по-настоящему!»
Муж уехал в усадьбу на несколько дней готовить дом к открытию сезона. Я осталась в городе поддерживать огонь в домашнем очаге. Разлука обострила чувства, особенно сострадание к бедному главе семейства, вынужденному жить без цифрового телевидения, высокоскоростного Интернета, центрального отопления и прочих благ цивилизации. И я решила отправиться к мужу, чтобы украсить его суровые помещичьи будни. Это решение внезапно подстегнуло мою и без того неуемную творческую фантазию.
Я вдруг с огромным удовольствием представила, как по узкой тропке пойду по воду с коромыслом на плечах; как жестяные ведра, полные прозрачной колодезной воды, будут раскачиваться в такт моим легким шагам…
— Какой колодец? — недоуменно спросила подруга. — У вас ведь в доме есть водопровод.
Я размечталась о том, как встану затемно, до утренней зорьки, накину на худенькие плечи старенький пуховый полушалок и поспешу доить корову, чтобы успеть выпустить ее в колхозное стадо. Дам корму поросятам, налью свежей водички овцам…
— Какая корова? — осведомилась моя сестра. — Да у вас там сейчас даже мышей нет, все от холода сбежали к соседям.
Я вообразила, как поеду по бездорожью, на перекладных, как хмельной недовольный ямщик будет ворчливо прикрикивать на запряженную в экипаж пару усталых изработавшихся лошадей, как скрипучие рессоры будут петь заунывную дорожную песню…
— Какие перекладные? — изумилась моя мама. — Вполне себе комфортабельный автобус ходит каждый день. И никакого бездорожья: трасса хоть и не федеральная, но туристическая, достойная уровня иностранных путешественников.
Я собралась привезти мужу все самое необходимое: книги, лекарства, продукты, свежие газеты и журналы, фотографии нашего ребенка, письма от друзей и родственников и открытки от них же с пожеланиями удачи и быстрейшего возвращения…
— Мама, расслабься, — посоветовал мне практичный ребенок. — Папа взял с собой ноутбук. И разве ты забыла: почти рядом с нашим домом расположены два магазина, дом культуры и аптека.
Я так увлеклась планированием поездки, что даже не осталась на неофициальный редакционный корпоративчик, посвященный удачной сдаче номера.
— Да ты настоящая жена декабриста! — восхитились мои коллеги. — Едешь в зиму, в мороз, в даль, да еще и досрочно успев сдать все плановые материалы.
Мне очень понравилось такое сравнение. Всю дорогу, сидя у окна на мягком сиденьи в теплом салоне автобуса, я представляла себя добровольной изгнанницей, мечтающей разделить нелегкую долю своего благородного супруга…
Муж встретил меня на автобусной станции и привез домой. Гордо продемонстрировал расчищенные дорожки и новые полы на кухне. Накормил свининой с картошкой и яблоками, запеченной в русской печке. Принес из погреба и распечатал бутылку рябинового вина урожая прошлого года. Вымыл посуду, затопил камин, сел в низкое кресло, вытянул ноги…
— Я как настоящая жена декабриста, правда? — спросила я.
Муж выдохнул красивое кольцо ароматного дыма и задумчиво изрек:
— А вот любопытно, все ли декабристы были довольны, когда к ним приезжали их жены?
Одно из основных условий успешной учебы младшеклассника — правильное распределение времени при выполнении домашних заданий и умение поддерживать порядок на письменном столе. И именно это дается моей дочке с немалым трудом. Да и мои скромные теоретические познания и практические навыки в области тайм-менеджмента и прочих тонкостей научной организации труда и рабочего места весьма и весьма сомнительны.
Я живу с постоянным чувством, будто ничего не успеваю. Точнее, успеваю, но не все. Но я стараюсь не переживать из-за этого, потому что научилась делать главное из бесконечного списка намеченных дел. Значит, несделанное вполне может подождать.
Помогая дочке управляться с домашними заданиями, я пытаюсь научить ее тому же.
— Самое главное — это сконцентрировать внимание и бросить все усилия на выполнение конкретной задачи. Не отвлекаться. Мысленно представить, что вокруг ничего и никого нет: ни кота, ни черепах, ни телевизора, ни мольберта, а есть только ты и упражнение по русскому. И быстро и вдумчиво его сделать. И еще: пусть на твоем рабочем столе не будет лишних предметов, а останутся лишь необходимые вещи.
— Как у тебя? — невинным голосом уточняет малышка.
— Как у меня! — строго припечатываю я.
На моем столе привольно раскинулись и уже пустили корни четыре стопки книг, тетрадей, распечаток и журналов, несколько фарфоровых статуэток с изображением котов, ваза с авторучками, флешками, лекарствами и визитками, чайная кружка немыслимой импрессионистской расцветки и раритетный пояс из самоцветов.
О нем — отдельно. Я случайно купила его в антикварном салоне, очарованная его редким благородным изяществом. Он представляет собой нанизанные на леску кусочки поделочных камней — малахита, яшмы, тигрового глаза, бирюзы — вперемешку с монетами, бусинами разной величины и степени прозрачности и объемными маленькими забавными фигурками из червленого серебра: бабочками, стрекозами, листьями, цветами, ракушками, сердечками. И все детали пояса, кроме металлических, играют самыми разными оттенками зеленого цвета, от пронзительно-травянистого до уравновешенно-оливкового.
