Это девушка калекам обещает.
Аристарху всё по барабану. Всё равно ему, в этом смысле он не человек, он прапорщик в наркозе. А доходяге всё еще равнее, он и без лекарств на полпути туда, где ни зад и ни перёд роли не играют. Зато коллегам — но на самом деле им просто интересно стало, что у них над головами происходит.
А медсестра им объясняет:
— Это, — говорит, — черепушники на нейрохирургии революцию устроили. Там лоботомированные с трепанированными бьются. Все лоботомированные за большевиков, а трепанированные все за коммунистов. А препарированные — эти ниже этажом в морге закрепились. Вот где демократия кромешная…
А сверху: б у м!!!
В конце концов всех желающих голосовать позвали. Только инвалиды так и не пошли. Тот, который без руки, он за штанами сунулся, а они не лезут. А который без ноги, тот костылей хватился, но они вообще куда-то делись.
Это доходяга постарался. Политической борьбой это дело называется. Покамест мужики в полемическом угаре друг на друга страсти нагнетали, доходяга одному пижаму в узел завязал, а другому костыли за окошко выбросил. А сам на койке извернулся и хрипит:
— Урну… урну… принесите урну…
Принесли. И урну принесли, и бюллетень — и даже ширмочку ему заради таинства голосования поставили.
А когда ширмочку убрали — а он уже того.
Совсем того.
Но голос всё же — сунул.
Двери закрываются, или Не спеши, а то успеешь
Собственно, засим можно было бы закончить. Но на всякий случай я еще об одном своем знакомом расскажу. О другом, не о том, с кем мы столько водки пили и турусы разводили. Это не тот — этот и без выпивки натуральный дрюля. Про него точнее ничего не скажешь: дрюля он и дрюля, он по жизни дрюля. И прозвище звучит: Дрюля… Дрюля… Прислушайтесь, как оно звучит: Дрю-ю-ля…
Но вообще сама история лирическая. Вообще она лирическая, а в частности о том, как Дрюля как-то раз с девушкой знакомился. Замечательная девушка была. Вы себе представьте: тут она блондинка, тут и тут блондинка — и даже там она блондинка; везде она блондинка, настоящая блондинка, крашеная только.
Представляете себе? Точно, вот и Дрюля поначалу не поверил, когда этакое чудо на вокзале углядел. А когда он от избытка удивления оправился, девушка уже в толкучке растворилась. А Дрюля от досады буйну голову свою ниже пояса повесил и на электричку заспешил, на которую он всё равно опаздывал.
А электричку почему-то задержали. Поэтому он на нее всё-таки успел. В вагон он протолкался, на единственном свободном месте не глядя он устроился, глаза он с пола поднял — а она напротив. Она! Настоящая блондинка: тут блондинка, тут блондинка, даже там она — везде она блондинка. Это совпадение такое — то есть это я в том смысле говорю, что история лирическая получается.
Дрюлю тоже лирика до костей пробрала. Он аж рот от удивления открыл — сперва от удивления, а потом затем раскрыл, чтобы познакомиться. Вот он рот раскрыл — а на весь вагон как хрюкнет:
— Хр-р-р-раждане пассажиры, — это по трансляции на весь состав хрипит, — хр-р-руговой на Белоостров через Сестрорецк — хрр-руговой поезд отправляется! Повторяю: двери захр-р-р-рываются!
Кстати, потому и поезд задержался, потому что Дрюля впопыхах не на ту электричку сунулся. От расстройства он на круговую влез, а ему совсем в другую сторону. А он на круговую угодил, но решил на всякий случай прокатиться, чтобы по дороге как бы невзначай с блондинкой познакомиться. Он опять же рот уже раскрыл — и опять на весь вагон ка-а-ак:
— Хр-р-р-р-раждане пассажиры, — это коммивояжер под аккомпанемент трансляции на весь вагон блажит, — хр-редлагаю вашему вниманию книгу известного писателя… хр-р-р… хр-р-р… знаменитое произведение «Последний день Помпеи»! Спешите приобщиться! исключительно для вас! пятьсот мягких пористых страниц в твердом переплете по смешной цене…
Вот насчет цены вы точно не поверите. В самом деле по смешной цене. По цене бумаги — и ладно бы простой, а то ведь туалетной. Туалетная бумага в твердом переплете. Последний день Помпеи.
Двери захр-р-р-рываются…
Обожаю этих коммивояжеров! Это же Сенная на колесах, это как страна в миниатюре. Особенно когда народ в вагоне выразительный случается, даром что какого-то известного писателя знать никто не знает. Знают те, кому положено. Но кому положено — те культуру в массы задвигают, но такое тоже не берут, даже если туалетная бумага в рулоне дороже им обходится.
Зато пиво-воды-бутерброды на ура народ метет. Ну а кто пока не пьет, те мороженое любят. Выбор! — исторический:
— Мороженое «Тропическое», «Арктическое», «Специфическое», а также «Митя», «Маша», «Даша»! всё мороженое наше!
И какая-то мамаша:
— Паша, хочешь «Дашу»?
А за ней папаша:
— Витя, будешь «Митю»?
Потрясающее представление. Последний день Помпеи. Человеческая комедия. Божественная комедия. Обожаю… Витя, хочешь Митю? И двое наркоманов хором: гы-гы-гы-гы-гы! А за ними полвагона вместе: га-га-га-га-га! Обожаю. Прикол такой; а у наркоманов, видимо, приход — а у вагона тоже.
Двери захр-р-р-рываются…
А затем опять культуру в массы понесли. С двух сторон одновременно, чтобы в самом деле занести, чтоб с гарантией ее туда засунуть. С двух концов вагона продавалы на два голоса жужжат:
— Уважж-ж-ж-жаемые пассажиры, добренький денек! извините вам за беспокойство! свеж-ж-женькая пресса любителям эксцессов! газеты скопом и все с заскоком: «Курьер», «Калейдоскоп», «Экспресс», «Аномалия» и «Стресс»! а те, кому мало, хватайте журналы: «Телевик», «Большевик и биржевик», «За рулем» и «За рублем», «Русский рубль за рубежом», а за рупь его ежом, а за треху… о-о-ох!
Это продавалы посреди вагона от усердия столкнулись. Один другому заявляет:
— Не зевай!
А второй газетой отвечает:
— «Не скучай»!
И далее дуплетом:
— А еще раз свеженькая пресса! весь интим любителям процесса: «Курьер-интим», «Экспресс-интим», «Аномалия-интим», «Большевик» — и тот интим, «За рулем» — и там интим! всё кругом — интим; «Итого» всем «Спид», ну а тем же, кто не спит, — анекдоты с херчиком и советы садоводам!
Двери захр-р-р-рываются…
Культура для народа называется. Занесло культуру в массы, пронесло культуру массой… Да еще б ее не пронесло, ежели у нас все ее имеют — все кому не лень, в извращенной форме; за рупь ее ежом, а за треху — о-о-ох как!
После этого интима даже садовод с вывертом воспринимается. А мужик просто семена на выбор предлагает: травка, тыква, редька, хрен; репа, тыква, травка, редька; брюква, репа, редька, хрен…
А выбор с вывертом воспринимается. У наркоманов гы-гы-гы на травку, а у меня — в прямой связи с культурой. Как тема диссертации воспринимается: «Эротическая семантика русского фольклора на примере выражения „Хрен редьки не слаще“». Хрень такая. «О влиянии клавишных инструментов на потенцию священнослужителей на основе присказки „А на хрена попу гармонь“». С вывертом воспринимается. В половой связи с культурой.
Повторяю: двери захр-р-р-рываются…
Концерт такой. Обожаю.
Следующим номером программы побирушки двинулись. Для начала ну очень живописный персонаж на сцене показался. Убогий такой, странник он с клюкой, калика перехожая: бородища до пупа, на пупе тельняшка, а физиономия тоже поперек себя вширь распространяется. А клюка дубовая, чтоб никто ни в чем не сомневался. И бредет он, понимаете, басом припеваючи:
— Убогому во имя Господа! убогому во имя Господа! — он поет, а народ дает.
Наш народ вообще дает. Народ дает, а он поет:
— Убо-о-о-огому во имя Господа! убо-о-о-огому во имя Господа! — а народ дает; я б так жил, Господи помилуй…
А за ним бомжиха на подмостках объявилась. Она как объявилась, так сразу же галопом по вагону понеслась. Бомж с клюкой, а она галопом. Бомж откормленный такой, а она синюшная и с фонарем под глазом. У бомжа бас, а у нее сопрано.
Он:
— Убо-о-огому во имя Господа!
Она:
— Жалко, да? жалко? жалко? на хлебушек вам жалко?!
А народ дает. Те, кто успевают. Потому что для почину бабушка галопом по вагону пронеслась, но затем на всем скаку она в калику врезалась. А он ее клюкой:
— Во имя Господа! — и клюкой ее по гузнам, — именем Его!!! — он ее по гузнам, а она пихается:
— Жалко, да? жалко? — ногой промежду прочим бабушка пихается, — жалко?! хлебушка мне жалко?! — она не унимается, а народ плюется. Уже плюется, но всё еще дает; а она не унимается.
А следующими гастролеры на арену вышли. Если бомж окладистый, а бомжа за ним синюшная и с фонарем под глазом, а теперь уже с двумя, то у гастролеров труппа фиолетовая вся, а глаза вообще на хоботах качаются. И если бомж басит, а бомжа на три октавы выше забирает, то эти вовсе не по-русски шпарят. Вообще они по-инопланетянски изъясняются, но в частности народ их и без перевода понимает:
