Роман Матроскин - КОТнеппинг. Помеченная территория

– А вы, мои славные батыры, спойте храбрую песню о крови, налетах и победах! Довольно ныть над сказкой про старого бая! Сдох кот – и кидай из ворот! – пророкотал хан.

Десятки котов заголосили военную песнь, отбивая такт по деревянному полу лапами и хвостами:

Слух о новеньких, взятых в охрану Хурая, разнесся по рынку со скоростью бешеной мыши. Но ничего удивительного в этом не было. Вокруг хана и благодаря ему существовали десятки котов самых разных пород, характеров и образа жизни. От Хурая зависели все, начиная от мелких котят, попрошайничающих у подъездов двуногих, и кончая огромными боевиками, которые без страха могли выйти хоть на ротвейлера. Каждая капля молока падала куда-либо только по мановению его когтистой лапы.

На следующий день после бандитской инициации Ричи проснулся с самой тяжелой головой на своей памяти. Сказались многочисленные миски валерьянки, которые стремились распить с ним и Морозом все коты из ханской свиты. Сам-то Хурай вскоре после испытания отправился в свой многочисленный гарем. Зато Ричи с сержантом пришлось буквально отбиваться от желающих распить с ними мировую, штрафную, на хвостик, на носик, подвздошную, на четыре мурка, мяучью, первую кошачью, вторую кошачью, главную кошачью.

Впрочем, отбивался один Ричи. Мороз быстро нашел общий язык с такими же здоровенными котами, как он, личными нукерами Хурая, и удалился вместе с ними и пантерой за центральный прилавок. Гира конкретно положила на него глаз, возможно, уже и не только глаз. Во всяком случае, проснувшись, котектив не обнаружил рядышком массивной полосатой туши своего напарника.

– Кошки-матрешки, зачем же было так пить?! – Ричард приподнял голову от подстилки, и взгляд его упал на листики кошачьей мяты, разбросанные по цементному полу.

– Сехмет!.. – Ричард раздраженно помянул древнюю кошачью богиню, хотя, как мы уже говорили, вообще был не религиозен. Это был скорее литературный оборот. – Еще и мята!.. – Желудок котектива запросился наружу.

Боясь не удержать внутри все вчерашние излишества, он поспешно выполз из-под прилавка, который на время должен был стать ему домом.

Взор терялся в заброшенном огромном павильоне Птичьего рынка. Всюду кипела странная жизнь этого ханства. По старым торговым рядам, обшарпанным и пустым, лениво бродили коты, обнюхивая редкие мышиные тропки и подъедая остатки вчерашней роскоши. Кто-то тащил кусок колбасы или дохлую ворону. Кошки выгуливали котят вокруг лужи с дождевой водой.

Вдалеке виднелось здание бывшей администрации рынка. Там, как запомнил Ричи, обитал их с Морозом теперешний хозяин вместе с другими девятью правителями Птички. Около двери с показным равнодушием умывались два огромных кота, постреливая желтыми глазами по сторонам.

Полакав воды из лужи, котектив направился было к Хураю, но прошел буквально пару десятков метров и повстречал несколько котов из его охраны. С ними был Мороз. Шел он бодро, хотя Ричи не сомневался в том, что после вчерашней драки с Гирой и последующего празднования победы сержант несколько дней не сможет толком передвигаться.

Котектив поспешил окликнуть напарника:

– Привет! Я думал, тебя придется по клочкам склеивать. А ты вон какой молодец. Словно и не рвали вчера на клочки!..

– Да что ты, – смущенно ответил Мороз и добавил вполголоса: – Это она так, любя. Если бы Гира и правда хотела меня пустить на мышиные шнурки, то я бы тут не стоял. В общем, глянулся я ей. Пожалела храбреца, говорит.

Коты, в компании с которыми он шел, тактично отошли в сторонку, делая вид, что заинтересовались мышиными следами.

– Ты сам-то как? – спросил в свою очередь новоиспеченный нукер, окинув взглядом изрядно потасканную шкуру котектива с сероватыми разводами на спине и боках.

– Сорвался немного, – неубедительно промямлил Ричи, обмахивая себя хвостом. – В роль вошел, а выйти забыл.

– Я когда уходил, ты кричал, что можешь порхать как летучая мышь, и даже пытался показать, на балку под потолком полез. Хорошо, что тебя удержали. – Мороз радостно осклабился. – Кстати, чисто между нами. Мята у них паленая, они ее в хлорке вымачивают, чтобы крыло круче. Я бы на твоем месте не увлекался. А то шерсть выпадет. Так комбат говорил, а он – кот знающий.

– А ты куда так рано собрался? – спросил Ричи, чтобы поменять не особо приятную тему.

– Дела!.. – Спецназовец сразу посерьезнел.

Тогда котектив, понизив голос, спросил:

– Сержант Мороз, ты ведь помнишь, зачем мы сюда пришли?

– Да помню я, ешкин кот! – Мороз злобно ощерился и отодвинулся от Ричи. – Только вот что я тебе скажу, писатель! Здесь у товарища комбата никакой власти надо мной нет!

– Да, но я не в этом смысле, – промямлил котектив, осознав, что перегнул палку.

– Я здесь сам себе власть, понял? – Сержант почти ревел, угрожающе выпустил когти. – Я кот, а не заводная игрушка! Покрутил в ней ключиком, и потопала она куда прикажут. Нет! Настоящий кот гуляет сам по себе! Мне кажется, никто не осмелится назвать меня ненастоящим котом!

– Мороз! – окликнул его один из спутников. – Нам пора дела делать! Забыл, что ли? Сказочника вечером послушаем. – Коты радостно заржали все сразу, как по команде.

– Мне пора, – сердито сказал Мороз. – Мы сейчас барыгу одного тайского трясанем. От лап, говорят, отбился. Не пропадай, Ричи! – заявил спецназовец и весело потрусил дальше вместе со своими новыми напарниками.

Его слова задели Ричи за живое. В конце концов котектив хитростью добился того, что этот сибирский валенок стал его напарником. Прямой и простодушный вояка вряд ли мог поумнеть сам. Тут не обошлось без посторонней помощи…

Стоп! Эта мысль показалась Ричи интересной, и он начал распутывать клубок. В преображении Мороза явно чувствовалась женская лапа! Все эти упреки в ущемлении его права на кошачьи исконные свободы, бла-бла-бла из романтических фильмов. Таких мыслей не могло появиться в той голове, о которую еще недавно били кирпичи. Значит, кто-то их туда вложил, причем очень ловко и быстро. Кто?

– Гира! – воскликнул Ричи и спохватился, сообразив, что думает вслух.

Но было поздно!..

– Кто звал Гиру? – послышался низкий голос. – Это ты, мой маленький болтунишка?

Величественная пантера появилась словно из ниоткуда и нависла над Ричардом, роскошная в каждом движении, с лоснящейся шкурой, словно сшитой из черного бархата.

– Думаешь, обвел всех вокруг пальца? – Гира понизила голос, чтобы котам, проходящим мимо, не был слышен их разговор. – Смешной черный котик!.. Этот дурачок Хурай тебе поверил, но Гиру ты не проведешь. Кабы не Морозик да не мое доброе сердечко, лежать бы тебе, дурачок, на кладбище домашних животных.

Ричард сглотнул. Во рту у него мгновенно снова стало абсолютно сухо и противно как в лотке, хотя он совсем недавно пил воду из лужи.

– Да не бойся. Мне Морозик все изложил. Даже уговаривать не пришлось, по любви, по ласке рассказал. Ты его не стыди. Он говорит, что ты материал для книги собираешь. А про меня напишешь? Я ведь страсть как люблю такие истории. Просто до смерти обожаю! – Пантера вытянула свою огромную лапу и принялась ее вылизывать, ожидая, пока перепуганный Ричи соберется с мыслями.

– Твоя правда, Гира, не буду врать, – промямлил он. – Хочу написать историю про несчастную любовь. Мою собственную.

Гира широко раскрыла глаза и требовательно муркнула:

– Расскажи!

– Повесть – это только прикрытие, – грустно продолжал детектив. – На самом деле я ищу мою Мурчеллу. Самую лучшую кошку на свете, глаза которой похожи на звезды. Моя Мурчелла!.. Ее похитили, но я напал на след и пришел сюда – на Птичий рынок!

Глаза пантеры увлажнились.

– Мурчелла! Какое красивое имя.

Ричи почувствовал, что он на верном пути, и продолжал подыгрывать романтическим фантазиям пантеры. Заодно надо было прощупать, что ей известно насчет похищения.