Сколько их заразилось от нашего брата? Не счесть. Качество лекарств было отвратительным. Вот врач на себе всё проверял, чтобы больные не болели лишнего. Заразит себя каким-нибудь коклюшем или свинкой, а потом старается себя вылечить подсобными средствами, чтобы потом на своём примере другим приписывать эффективные препараты. Таким врачам нужно около каждой больницы памятники ставить.
Во врачи разные люди идут, поверь мне, больному со стажем. Мне говорили в одной больнице, что молодые врачи клятву дают и руку кладут на учебник анатомии. Заповеди у них строгие. Не помню все. Одна – «Не убий». В смысле, когда больной еще больной, то его до могилки не стоит доводить, а нужно всеми силами лечить, спасая. А еще одна заповедь: «Не укради». Понятно, что нельзя красть лекарства, передачи и внутренние органы у живых больных. «Не бери». Как не брать, если дают. Надо найти у человека болезнь, а поиск платежом красен.
…Допустим, женщине давали пособие на ребёнка. Ребёнки имеют свойства вырастать. Растёт и долг. Когда-никогда надо возвращать. А женщина не хочет, чтоб её долг отдавал ребёнок. А с больного, какой спрос. Но на комиссии, оказывается, что все дети сильно здоровы и годны, отдавать долг. Когда врач полгода без «бабок», то… сам похлебает больничной балан…, ну, супчику похлебает, а его молодая жена с ребеночком… Легко говорить, дескать, возлюби больного, как самого себя. А как это делать. Никто не сказал. Моисей с больными, сколько годов по пустыням гулял? Следил за диетой. Но втихушку ели, что под руку или под ногу попадётся. Нарушали диету. Не похудели.
К примеру, скажу вам, случай один был у нас в больнице почти диетический. Привезли особу. Головные боли, высочайшее давление крови в сосудах. Полный набор. Я – не профессор, но кое-что знаю. Мой диагноз – переедание. Бывает так, что человек много курсов не очень хорошо и не регулярно питал организм здоровой пищей. Работал на многих работах. Набегу, все свои надобности справлял. В спешке кушал, ухватив с прилавка что-нибудь из пищевых продуктов. В спешке жил, знакомился, женился и разводился. А теперь вот и перестроились. На полках колбасы поленьями, вина – банками и пакетами, масло и сахар без талонов и паевых книжек. Было такое время, когда сельского человека облагали налогам, чтоб он масло сдавал, хотя у него коровы, отродясь, близко не стояло. Он коровьего мычания боялся, как папуас телевизора. Человек масло сливочное покупал и сдавал в счёт налога. Денег не платили, но трудодни вырабатывали у нас в деревне. Легче усмотреть НЛО, чем колбаску в свободной продаже. …На работе у нас стали давать талоны на сахар, на масло, на мыло, на портянки. Приходишь в магазин за маслом, а его нет. Талоны есть, а масло на чьем-то куске лежит под икряным гнётом. Вот какие были загадочные явления природы торговли.
Сегодня о народе не думают ничем. Пришло время свободного кушанья. Государство не заботится о здоровых гражданах, не объявляет всеобщий день рыбного питания. Кушай на весь диапазон. Кушаем, кушаем, как с цепи сорвались. При такой рекламе трезвому жить неприлично. Одно пиво попробовал, за вторым сходил, третье там, у магазина влил в себя. На прилавках красная селёдка так и просится породниться с пивком.
Помнится целинный год. Взялись распахивать пустыри. Посеяли. Урожай разломал закрома. Погноили половину. Некуда ссыпать пшеницу. Не ожидали такого зернопотопа. Не подумали о новых закромах. Вот, как огрузились богатством молодых рук осваивателей целины. Разбогатели. Потом долго закапывали подопревшие тысячи пудов.
Но дело, друг мой, не в этом, а в том, как однажды пошли вагон разгрузить с пришедшим в адрес нашей торгующей организации продуктом, который прислали с очень дальнего Востока. Вагон состоял из солёной красной рыбы.
Разгружаем. Кушать бригадир запретил предмет погрузки, а взял откуда-то веревочку и привязал рыбинку за хвост. Неподалёку протекал ручеек. Конец веревочки бригадир привязал к деревянной ветки и воткнул в берег.
Рыбина не ожила. Лежала в сырости. А тут берегом бежала собачка, учуяла деликатес. Не глупая оказалась псина. Стала вытягивать бечеву посредством зубов и лап, пятясь своим лохматым телом от воды. Мы стали в собаку кидать рыбой, пытаясь отогнать. На совесть её солили, не жалея ни соли, ни рыбы, ни тех, кто захочет эту соль с рыбой кушать.
Наш бригадир, далёкий правнук француза по фамилии Сад, как выяснилось потом, не дал нам отогнать собаку, которая принялась уже кушать размякшую рыбину. Собачка кушала, как настоящий крокодил. Быстро и без остановок на облизывание. Доела до бечевки, похрустела хрящиками. Нам это видно и слышно, хотя мы и вроде как работаем. И захотела псинка водички попить. Выпила бы немного – стакан или два, и пошла бы по своим неотложным делам или вздремнуть к себе в конуру, но она пьёт и пьёт. Округлились бока. Разгрузку мы прекратили. Смотрим. Собака забрела в ручей и продолжает потреблять воду. Потом вышла на берег. Оглянулась на ручей и стала лаять. Наш Садист хохочет. Говорит, дескать, никто её не заставлял кушать столько рыбы и выхалкать половину ручья.
Это могло бы и с нами приключиться. Сам виноват, а ищешь на кого бы свалить свою невоздержанность. Так и с той тётей, у которой желудок стал головой управлять. Лечите, врачи моё давление, мои суставы, которые не выдерживают тяжести моего жира, а там вот и сердце стало плохо биться под слоем сала. Тяжко ему. Как тёте объяснить, что нет таблеток от обжорства. Вот если бы за похудение доплачивали на работе, то у нас снизилось количество сердечников наполовину, не станем говорить о суставных болячках, диабете и прочих нездоровых болезнях.
Дума должна подумать над вопросом быстрого ожирения граждан, так как посты они не желают соблюдать, а всё норовят послаще и побольше урвать продуктов на обед и ужин. Но думе некогда. Слышал, как говорили в телевизоре о том, что поднимают вопрос об увеличении нашего привычного алфавита на несколько десятков знаков. А посему и количество лет отсидки в школьных залах тоже будет больше. Вы думаете, что это они от нечего делать такие вопросы ставят на ребро? Ошибаетесь. Возможно, наука доказала, что длина алфавита должна повлиять на деторождаемости в городах и сёлах. Нам об этом не сказали. Посчитали пустяком. Неспроста алфавит станут удлинять. В Китае, сколько знаков в печатных машинках и компьютерах? А сколько народа? Связь улавливаете? То-то и оно, дорогая моя читательница. Читайте китайский алфавит, и обязательно, если желаете, у вас будет увеличиваться семья. Но думаю, что этот вопрос далеко не пойдёт. Не верите. Прикиньте. Когда удлинят во всех школах алфавит, когда писать станем очень длинные слова, так по улицам станут ходить сплошь все обремененные фигуры, а может, и мужские – к тому времени, коли платить станут за этот процесс, как следует.
А кто станет работать? Мужикам экономику не поднять, на прежнее место не положить! Мужик он только на войне героем бывает. И то не каждый. В семейной и трудовой жизни всегда была главной женская особь. Женщины и умней. Они знают, в какие колготки лучше ноги совать, какой помадой губы изгубастить, в какую шубу тело упаковать, чтоб оно не пострадало от низкой квартирной температуры. …Некоторые точно знают, что им варить на ужин, если мужчина начинает ныть, что давно съел, остатки свадебного банкета. Женщина не ноет. Она случайно заходит после работы с подругой куда-то и случайно чего-то кушает, не запоминая, что это цыплёнок или шашлык. Эти глупости она сразу и забывает. Но она помнит, что вода может долго вариться в кастрюльке и даже превратиться в борщ. Но длинный алфавит может нам повредить. Английский – короче, но мы его не помним, хотя и учим в школе, в институтах, а теперь по телевизору стали обучаться. Хотя язык и трудноват. Внук Серёжа, как-то увидев обклевавшегося цыплёнка, сказал: «энд ему пришел». Я удивился. Стал допытываться. Он пояснил, что когда мультик кончится это слово пишут, дескать, всё, ничего не ждите, конец наступил, как и цыплаку.
Импортный язык завезли вместе с другими отходами зарубежного производства. Кушаем всё, что и продуктами питания человека трудно назвать. Водка, табак, уксус, мороженое, напитки разноцветные – вред приносят натуральный, но кормим детей конфетами, копчеными колбасами, завёзенными столетними окорочками, которые не успели перемолоть на костную муку, отправили к нам, предварительно, сделав им инъекции водичкой из водопровода. Новосибирская лаборатория печатала свои исследования в области импортного потребления окорочков. Кушаем. Подумаешь, какие-то в них стимуляторы куриного роста. И мы станем расти и покрываться перьями.
Окорочка не вредней воды, которую пьём всей деревней. Детей поим, но в радиаторы тракторов и автомобилей заливаем дистиллированную или снеговую водицу. Платим за эту водичку, не требуя ни сертификата, ни состава её. Заключая как-то договор на доставку этой воды в квартиру, вычеркнул слово «питьевая».
