А потом – мат-перемат чуть ли не всю дорогу. Водитель был настолько нервным, что несколько раз пришлось резко тормозить, чтобы не вписаться в идущую впереди машину. Будучи человеком участливым, опер поинтересовался:
– Что, гаишник много взял, что ли?
– Да при чем тут много или мало! – еще больше распалился водитель. – Мне денег для милиции не жалко! Понимаешь, у меня машина угнана, вот эта самая машина, а этот кретин мне: «У тебя фара не горит!»
У нас в школе милиции принимали гостей из Америки – полицейских из Техаса. Ну, там, обмен опытом и все такое прочее. Конечно, наши расстарались, скинулись – и накрыли хорошие столы. Из напитков выбрали хороший «Кристалл», экспортный.
Американцы оказались довольно славными ребятами, несмотря на то, что работали в специальном отделе (в нашей системе такого нет) нравственности – ну, что-то типа «полиции нравов». Они по достоинству оценили и столы, и «Кристалл», и наше общение. А чуть позже, изрядно подпив, тематика разговора плавно и ненавязчиво перешла с милицейско-полицейской тематики на лирику. Завязался спор на тему – русские или американцы являются более темпераментными любовниками.
Словесные баталии были жаркими – несмотря на то, что велись через переводчика и этот переводчик также был уже изрядно пьян. Господи, какие только аргументы мы друг другу не приводили!.. Вспомнить страшно. Однако, Вася Слепцов, сидевший рядом со мной, положил конец этому разговору буквально несколькими фразами.
– Вот вы, американцы, как показываете «фак»?
Бравые полицейские из Техаса тут же поняли, о чем идет речь, загоготали и все, как один, выставили кулаки с оттопыренными средними пальцами.
– Так вот, – продолжал Вася, – а мы, русские, это же самое показываем вот так!
И изобразил широко известный и недвусмысленный жест, положив кисть правой руки на локтевой сгиб левой...
Эта история произошла в одном училище МВД. Был там один парень, которого все почему-то называли Витя-"сифон". В конце концов, мне стало интересно, и я спросил – почему у него такое странное прозвище. Мне объяснили – мол, «сифон» – это сокращение от слова «сифилитик».
– Что – правда? – ужаснулся я.
– Да нет, – поспешили меня успокоить. – Не совсем.
А дело было так. Был период, когда в училище началась самая настоящая эпидемия сифилиса. Буквально каждый месяц в больницу увозили по три-четыре человека. Разумеется, руководство пыталось бороться с такой ситуацией, однако, ни увещевания, ни наказания не помогали.
Тогда училищное начальство придумало гениальный ход. Оно пригласило в училище лектора – старенького дедушку из мединститута.
В актовый зал была согнана так называемая «группа риска», и старичок начал свою медицинскую проповедь о том, чем страшен сифилис.
– Уважаемый курсанты, – начал он лекцию, – я обязан предупредить вас, что сейчас такое заболевание как сифилис стучится в каждую дверь!
И буквально тут же – тук-тук-тук! – в дверь постучали. «Это он, сифилис!» – громко шепнул кто-то из задних рядов. Дверь открылась, и на пороге возник Витька.
– Привет, сифилис! – загоготала аудитория.
Профессор был очень удручен, а Витьку с тех пор прозвали «сифоном».
Едет по переулку милицейский УАЗик. Ему навстречу – джип. Переулок узенький – еле-еле разойтись можно. Но ни тот, ни другой не желают уступить дорогу.
Джип, без всякого почтения к охранникам правопорядка, вспыхивает фарами – мол, подождешь, сейчас проедем мы. Менты, не долго думая, включают на УАЗике мигалку, намекая, что они очень торопятся, и добавляют в мегафон угрозу:
– Сейчас кто-то домигается!
Из переднего окошка джипа высовывается рука в камуфляжной форме с нашивкой «СОБР», устанавливает на крыше точно такую же мигалку, и из другого мегафона слышен ответ:
– Сейчас кто-то договорится!
Когда я работал опером, мой сын учился во втором классе обычной средней школы.
Как обычно бывает во всех наших школах, учителя периодически выспрашивают у детей, кем работают их родители – с той целью, чтобы они смогли сделать что-то полезное для школы.
– Машенька, – спрашивает учительница, – кем работает твой папа?
– Мой папа – шофер, – отвечает Машенька.
– Это очень хорошо, – обрадованно восклицает учительница. – Тогда твой папа привезет в наш класс новые парты с фабрики. А ты, Сашенька, что можешь рассказать о своей маме?
– Моя мама работает директором продуктовой базы, – говорит Сашенька.
– Это замечательно! – еще больше радуется учительница. – Значит, твоя мама поможет обеспечить школьную столовую вкусными и свежими продуктами. А то что у нас – суп да манная каша... А твой папа, Вовочка, что может сделать полезного для нашей школы?
– Мой папа? – задумался мой сын. – Мой папа сможет посадить повара!
Тянули мы как-то телефонный кабель к училищу от издательского комплекса. Расстояние было довольно приличным, но последние сто метров проходили через пустырь – и тут мы просто взвыли...
Это была ранняя осень, шел дождь, грязища – по колено и выше. А надо было соединить два конца кабеля. Однако, сделать это под дождем было практически невозможно. Во всяком случае, мы так посчитали.
Забежали под навес, чтобы обсохнуть, выпить слегка и решить, что же делать дальше. Разумеется, вариант нашелся сразу: сбоку от пустыря находилась автобусная остановка.
– Вон – видите – автобус на приколе стоит! – воскликнул Витька-"сифон". – Давайте затащим кабель туда и спокойно соединим, в сухости.
Сказано – сделано. Работать под крышей гостеприимного автобуса было сплошное удовольствие. Раз, два – и все было готово. Проверили – связь есть!
Но потом... Потом мы матерились все, включая водителя автобуса. Потому что спьяну один конец кабеля был просунут в переднюю дверь, а второй – в заднюю.
Поэтому пришлось нам, вдоволь наругавшись, кабель этот снова разъединять, перетаскивать, а потом опять соединять. Кстати сказать, провозились мы тогда намного дольше, чем сначала.
Одна преступная группа специализировалась по угону машин, и специализировалась довольно классно. Поймать их казалось делом невозможным. В одном районе они угоняли машину, в другом – перекрашивали, а в третьем – продавали. Как ни пытались отследить их путь – никак, ничего не получалось.
Взял эту группу один гаишник – одним разом всех пятерых главарей. Дело это было громким, инспектор получил массу наград и поощрений. А на вопрос – как же ему удалось их задержать – отвечал:
– Да очень просто. Когда они проезжали мимо моего поста, у них неожиданно прокололась шина. И они настолько быстро поменяли колесо... Обычно водитель сначала минут пять-десять поматерится, потом еще минут пять-десять будет стучать ботинками по колесам, потом будет нервно курить, собираясь с силами – и лишь спустя полчаса принимается за ремонт. А тут – как на автогонках, буквально на раз-два колесо поменяли. Вот это мне и показалось подозрительным...
Приехал я как-то в гости к родному брату в маленький городок на Волге. Я тогда в уголовном розыске работал, а мой брат – в ФСБ.
И однажды утром собрались мы с ним в лес за грибами. Грибники, конечно, мы оба никакие – но тут уж важен сам факт.
В общем, пошли. Понабрали всякого барахла, поганок каких-то (я ведь говорил, что мы с ним в грибах – как баран в библии), и начали уже направляться домой. Внезапно на опушке леса нас остановили три здоровенных мужика. Мы-то с братом довольно щуплой комплекции, а уж по сравнению с этими русскими великанами...
Нас эти мужики останавливают и спрашивают, мол, много грибов набрали? Видят же, что ведра у нас полные. И продолжают:
– Значит, ваши грибы оставляете здесь, а сами делаете ноги!
Я обалдел. Тягаться с ними было практически невозможно. Наверное, придется оставаться без грибов...
Однако, пока в моей голове вертелись такого рода мысли, ситуацию спас мой брат. Он выхватил из кармана какую-то красную «корочку», схватил валявшуюся рядом корягу, начал ею размахивать, как пистолетом, и орать:
– Уголовный розыск! Все – на землю!!!
Мужики аж обалдели от этого. И пока они пребывали в столбняке, мы успели подхватить свои ведра с грибами и, действительно, сделать ноги.
«01.01.01 в 17:00, я, старший сержант ППС Иванов А.П., патрулируя свой участок, в толпе людей заметил опасного преступника-рецидивиста. Для задержания применил табельное оружие. В списках убитых и раненых преступник обнаружен не был.»
(Из объяснительной записки)
Случилась как-то на нашей территории квартирная кража. Ну, и как обычно, по приезде на место, дежурный следователь, на пару с операми, начинает уговаривать терпилу забрать заявление. Однако хозяйка попалась упёртая и отказывается напрочь. Угрюмые сотрудники милиции начинают приступать к исполнению своих прямых обязанностям. Следователь даёт знак эксперту, весь разговор с хозяйкой стоявшему неподалёку и всё слышавшему. Эксперт начинает снимать пальчики, путём посыпания всюду специального порошка. Тут доселе апатичная к нашим действиям хозяйка подрывается и спрашивает у эксперта: «А из чего этот порошок состоит, он вредный?». Слегка поддатый эксперт, подмигнув симпатичной девушке-следователю, понял, что настал его звёздный час: «Этот? О, это ужасно токсичная штука! Кожу аж разъедает, видите, я в перчатках? А пары от него до чего ядовитые! Это же кошмар, у меня уже хроническая астма пять лет», – эксперт довольно натурально откашлялся – «...мало того, он ещё и фонит!». «Ч-что делает?!» – изумляется побледневшая хозяйка. Эксперт, снова откашлявшись, поясняет: «Hу, радиоактивный он, фонит, то есть... Химические средства для проведения экспертизы у нас ещё с советских времён, а тогда о таких вещах не задумывались...». Хозяйка аж визжит от ужаса: «HЕТ! HЕ HАДО, не надо здесь ничего сыпать!!!». Эксперт (флегматично): «Hу, как же не сыпать, мы обязаны – заявление вы подали, мы обязаны расследовать вашу кражу в установленном законом порядке, и в соответствии с положениями....». «HЕТ! – перебивает его хозяйка. – Hе надо! Я заберу заявление, только унесите отсюда эту гадость!». В итоге любительница чистой экологии забрала своё заявление, а эксперт по праву заслужил пиво, на радостях поставленное ему скинувшимися операми и следователем. Hу, а кто не знает – поясню: порошок, применяемый, экспертами, абсолютно безвреден, разве что мажется сильно и плохо отмывается.
