с тетрациклином. Редкого по гадости и примитивности антибиотика, убивающего все живое. Опять мимо. Ртуть замерла на отметке за 39,6.
Ночью мне приснились пассажиры, с которыми я встретилась в приемном покое больницы. Они показывали на меня пальцем и кричали, что я им сорвала все планы на жизнь. И как только меня вылечат, они тут же придушат сами. Главным обвинителем выступала девочка из салона. Вот зачем я приехала к ней в то утро на маникюр? Какая разница, с какими ногтями помирать?
Так прошло три дня. Все три дня я просидела дома. Пробуя на себе различные схемы лечения. Все было без толку. И вроде появлялись моменты, когда температура начинала падать и уходила ближе к 38, и я уже облегченно выдыхала и танцевала джигу. Но уже через час ртуть неумолимо росла снова.
И вот наступил момент сдаваться. Даже три дня между рейсами была непозволительная и редкая роскошь. У меня по плану стоял Мурманск. И вот именно перед этим рейсом придется покаяться стартовому врачу. Иначе хвост за мной увеличится еще на двести человек. Пассажиров рейсов Москва – Мурманск – Москва. Да если бы и не каялась? Доктор обязательно проверит мне перед вылетом температуру.
Сложила вещички для госпитализации. Надела форму. Поехала в Шереметьево. Колотило от страха так, что не помогла даже пачка «Персена», выпитая перед выходом из дома. Но на полпути, где-то на МКАД, почувствовала, что успокоительное вроде начало действовать. Руки перестали трястись, машина уже не дергалась в такт. Да и спать очень захотелось. Посмотрела в зеркало – ба! Куда-то пропали красные щеки. Достала из сумки градусник, который за эти дни уже стал верным спутником. 38,0. Ничего себе!
В общем, не буду томить. Когда доехала до аэропорта и поставила машину на стоянку – температура упала до 37,2.
Еще через двадцать минут сидела в кабинете стартового врача. В абсолютно обычном виде и состоянии. Пульс в норме. Давление 110/70, температура 36,7. Расписалась в журнале, встретилась с бригадой. И мы пошли в ночь. Разливать чай-кофе пассажирам рейса на Мурманск.
Так, непонятным образом, и вылечилась зараза, привезенная из Шанхая.
Самое смешное, что как-то, спустя год, рассказывала эту историю коллегам на каком-то рейсе. Под кофеек на задней кухне самолета. Парень-повар выслушал меня внимательно, отхлебнул из стаканчика. «Знаешь, а у меня прям точь-в-точь история. Тоже тогда, после Гонконга, температура лупанула под 40. И не сбивалась ничем. Неделю дома отсидел по бюллетеню от знакомого доктора. Наших медиков, понятно, посвящать не хотелось. На Соколиную Гору со всеми домочадцами – удовольствия мало». – «Ну а чем закончилось?» – «Да прям как у тебя. Поехал сдаваться – пока ехал, температура упала до нормы, вот и поди узнай, чего это было. Может, у нас такая страшная медицина, что ее боится даже атипичная пневмония?»
Шеннон
В нашей авиакомпании в одно время был весьма спе-цифический рейс. Москва – Амстердам – Шеннон. Ну и обратно, тем же путем. Выполняла его по код-шерингу ирландская авиакомпания. Но в связи с тем, что практически 100 % пассажиров были русские, «Аэрофлот» на каждый рейс добавлял в экипаж своего бортпроводника.
Даже сформировали отдельную группу девочек. С очень хорошим английским и хорошими связями в руководстве. Так как, по сути, рейс был сахарный. Ты летишь в Шеннон не работая, а только читая информацию для пассажиров на русском языке. Ну и, в случае необходимости, помогаешь в качестве переводчика. И это еще не все. В Шеннон летишь не разворотом, а в командировку. На три-четыре дня. И там тебе положен номер в роскошном отеле-пятизвездочнике в аэропорту, суточные и полная свобода. Можно попутешествовать по Ирландии. Съездить в соседний Лимерик. Можно посидеть в пабе или отоспаться на полгода вперед. Да мало ли что можно успеть за это время?
Про такой рейс слышала, но даже и не мечтала. Как не мечтала получить Нобелевку в тридцать лет или слетать на Луну.
Но вот однажды, придя октябрьским вечером в службу бортпроводников в ночной резерв, была отловлена диспетчерами и обрадована известием, что через пару часов улетаю в Шеннон на три дня. Девочка из блатной группы заболела, а я удачно подвернулась под руку.
Прилетел ирландский самолет. С пассажирами захожу в салон, и первое лицо, на которое наталкиваюсь взглядом, – это моя давнишняя подружка, бывшая бортпроводница Мост-авиа. От которой уже много лет у меня не было никаких вестей. И вот она стоит у трапа в форме ирландской авиакомпании и ошарашенно смотрит на меня и на мой аэрофлотовский костюмчик. А я ошарашенно смотрю на нее. Ах да. Когда мы дружили – я еще только собиралась пойти по ее стопам и начать покорять небо.
Классическая встреча через года.
Рейс прошел на ура. Маша рассказала, что после развала НТВ и Мост-Авиа переехала в Ирландию. Работает на ирландцев. Снимает таунхаус в летном городке рядом с Лимериком. Где и предлагает мне с ней все эти дни протусоваться, так как в отеле в аэропорту я умру со скуки. Остальные ребята в бригаде также оказались максимально добры и дружелюбны. Приглашения на вечеринки, на дискотеку, покататься по окрестностям и поглазеть на замки. Ну и, конечно, совершить тур по ирландским пабам. Как же без них? Командировка обещала быть насыщенной. Собственно, так и получилось.
После рейса заскочила в отель, оставила там форму и прочие авиационные причиндалы и попрощалась с номером до субботы.
Дни мы посвящали осмотрам достопримечательностей, но как только вечерело – начиналась бурная ночная жизнь. Так, как веселятся ирландцы, наверное, не веселится никто. На чьих-то битком набитых малолитражках мы переезжали из паба в паб, с вечеринки на вечеринку. Танцы на барной стойке, соревнования на количество шотов. При этом никто не напивался в хлам. По крайней мере, не давал
