p. s. Аплодисменты! Занавес! Вот и пойми этих женщин, когда они шутят, а когда всерьез?! И какой из четырех аргументов, приведенных мне в ответ, самый главный и определяющий истинное положение вещей. И где заканчивается шутка и начинается чистая правда?! И наоборот?
p. p.s. Мде… неужели 4-й…?!
На одной волне или I do not understand
На очередной волне огалтелой "любви и дружбы" с Америкой, приехали к нам в организацию улыбчивые и душевные парни-янки с очень приличным знанием русского языка. Причем, все как один бегло лопотали на русском фактически без акцента, куда деваться?! (случайное совпадение, не иначе).
И таскались они за нашими офицерами как привязанные, постоянно прислушиваясь к их беседам и чего-то время от времени фиксируя в своих блокнотиках!…а служебные вопросы решать надо?!
Наши офицеры немедленно перешли на "исконно-русский язык с крепкими выражениями от строгой мамы" и прекрасно друг друга понимали, а вот «америкосы» мгновенно выпали в «творческий» осадок и жалко улыбаясь дежурными смайлами, наивно-трогательно хлопали своими глазенками!
Когда время их дружественной командировки закончилось и они уезжали в «Америкосию», то все как один грустно посетовали, что в США совсем нет хороших преподавателей по русскому языку! Просто беда какая-то, очень низкий уровень обучения и причем повсеместно…или учат не тому что надо?!
После окончания академии ВВС выпускники альма-матер разбрелись по различным министерствам и ведомствам. Один из наших парней получил распределение в достаточно хитрую организацию и с весьма перспективными возможностями. И почти сразу же был направлен в Индию в качестве ведущего специалиста на местный АРЗ (авиационный рем. завод).
Оказывается, индусы понакупали кучу различных самолетов советского производства, а вот ремонтировать их, и содержать в исправном состоянии, надо было еще научиться. И поехал наш дорогой Мишенька в далекую страну на родину слонов, индийского чая, махровых халатов, мыла «махараджа», музыкально-сопливых кинофильмов и таблеток «баралгин» оказывать, так сказать, всестороннюю интеллектуальную помощь в области повсеместного ремонта авиационной техники.
Т.к. командировка планировалась на пару лет с хвостиком, то Мишка рванул в Индию вместе со своей любимой женой Женькой. Женька — высокая голубоглазая красавица из Вологды с ослепительно белой кожей и роскошной копной шикарных волос соломенного цвета. Детишек у ребят пока не было, что-то не клеилось, а к ним в душу, мы особенно и не лезли.
Перед поездкой в подобные командировки все кандидаты проходят медицинскую комиссию, которая не выявила особых противопоказаний для поездки… кроме одной. Женька периодически страдала от болезненных приступов ревматизма коленного сустава. И при резкой перемене погоды, особенно слякотной осенью, она начинала еле заметно прихрамывать, натираться различными вонючими мазями и кутать свои стройные ноги (кстати, растущие чуть ли не от ушей) в пуховые колготы и шерстяные платки.
Ни для кого не секрет, что Индия — страна с достаточно враждебным для русской души климатом. Поэтому Мишке пришлось прилично побегать по кабинетам докторишек «а-ля-Касторкин» и приложить немало усилий, чтобы строгие медики выдали справку о полной пригодности его жены для длительного проживания на территории полуострова Индостан. Каким образом «родилась» данная бумаженция, распространяться не стану …и так все понятно.
В результате, ребята благополучно улетели в Индию на два полноценных года. Т. к. Мишка был «рубаха-парень», а директор Индийского АРЗ по имени Радж (фамилию не помню, да и неважно) в свое время учился в СССР и был в полном восторге от русской культуры и, особенно от русской водки, поэтому между парнями-одногодками завязалась настоящая и крепкая мужская дружба.
Мишку с женой поселили в очень приличном дворце с огромным живописным садом и небольшим декоративным бассейном. К ним прикрепили целое стадо всевозможной прислуги от поваров до садовников, руководить которыми назначили управляющего — сурового на вид мужика неопределенного возраста с внешним видом среднестатистического палача (в чалме, штанах с висящей мотней, халате, с кинжалом за поясом и с бамбуковой палочкой в руках и непроницаемым выражением лица). В приватной беседе Радж намекнул, что управляющий — сигх, но для Михаила и Евгении данное слово ничего не значило. Тем не менее, порядок во дворце был идеальный, а слуги — незаметными, но вездесущими. Шуршали днем и ночью, стараясь угодить и предупредить любое желание белых господ.
Михаила почтительно называли «мистер» и «сэр», а перед голубоглазой Женькой вообще стелились как перед земным воплощением эталона божественной красоты.
Попутно, Ражд объяснил несведущим ребятам, что говорить «спасибо» в адрес прислуги в Индии не принято, а надо лишь с важным видом, небрежным кивком головы показывать свое удовлетворение. Если вдруг проявил недовольство оплошностью нерадивого слуги, то надлежит немедленно вызвать управляющего, а тот уже самолично выпорет провинившегося тонкой бамбуковой палкой на заднем дворе усадьбы на глазах у остальной прислуги для лучшего назидания… все просто!
И все было бы расчудесно и замечательно, пока не начались затяжные дожди. (в Индии такое бывает)
Несчастная Женька лезла на стены своего дворца от боли в коленях, не спала по ночам, глотала бесполезные обезболивающие и угасала прямо на глазах. Ей не помогали ни традиционные мази и уколы, ни индийские благовония, ни упреждающие старания перепуганной прислуги. Управляющий оставался все также внешне непроницаемым, но всегда находился поблизости и был максимально предупредителен. Он жестко гонял Женькину прислугу, короткими отрывистыми репликами, стараясь во всем угодить, страдающей госпоже.
Мишка, видя все это и осознавая бесполезность всех усилий, стал нервозным и мрачным. Медики из советского посольства, а также из самого крутого индийского госпиталя беспомощно разводили руками. На русском, английском и индийском они тупо бубнили одну и ту же песню — для начала, надо бы сметить климатическую полосу на более привычную, а там уже…
Делать нечего, доллары долларами, а любимая жена всего дороже и Мишка решил поставить крест на карьере, прервав выгодную командировку по семейным обстоятельствам. Радж, заметив перемену в настроении своих русских друзей, насел на ребят с душевными расспросами… Выяснив суть проблемы, смуглолицый Радж просиял белозубой улыбкой.
— Миша, Женя, дорогие мои, я настоятельно рекомендую обратиться к великому Бабе Раме. Он обязательно поможет!
Евгения, лежащая на диване и тихо изнывая от невыносимой боли в коленях, отчаянно простонала.
— Какая еще баба с рамой?
Радж не обиделся на неожиданную реплику и рассказал, что в деревеньке неподалеку от города живет местный знахарь по имени Баба Рама, который может все! … или почти все! …а может даже и больше, чем все! Короче, завтра же и поедем.
— Главное — ночь продержаться… Потерпи, Женечка, завтра все будет хорошо!
Поутру пришел огромный джип, в который со всеми традиционными почестями (чуть ли не лепестками роз усыпали дорогу), предупредительные слуги осторожно погрузили страдающую Евгению. Рядом сел взволнованный Миша, а спереди вечно улыбающийся Радж. Слуги уселись в кузове. Провожать госпожу вышел весь персонал дворца вместе с управляющим, который традиционно был непроницаем словно каменная статуя. И лишь мелко подрагивающий кончик тонкой бамбуковой палки выдавал душевное волнение сигха.
Приехали в деревню. Как потом рассказывал Мишка, такой нищеты он не только никогда не видел, но даже и предположить не мог. Прямо на узкой кривой улочке в непролазной грязи стояли и лежали многочисленные больные и немощные, включая пару десятков полуразложившихся тел, которые почти не подавали даже слабых признаков жизни. Вонь стояла просто феноменальная и сногсшибательная. Радж поднес к своему лицу платок, щедро смоченный каким-то маслицем, и побрызгал маслицем носовые платки Михаила и Евгении. И весьма кстати, ибо Женька была уже на грани обморока, а Мишкино лицо исказила гримаса неприкрытой брезгливости, а все тело сотрясали рвотные позывы… Слуги из кузова и водитель джипа от мерзопакостных запахов гниющих заживо тел не проявляли ни малейшего беспокойства.
«Белые» господа естественно были приняты вне очереди. Баба Рама оказался сухоньким старичком с удивительно светлыми и живыми глазами. Он осторожно пощупал стройные ножки Евгении с ослепительно белоснежной кожей, которая ярко контрастировала с грязными и прокопченными руками Бабы Рамы с обломанными ногтями. Окончив гладить женские ноги, знахарь что-то залопотал. Радж перевел.
