Андрей Яхонтов - Учебник жизни для дураков

Да вы и сами, наверно, замечали: любовь в лучшем случае подвигнет вас на один-два добрых поступка, а потом выдохнется, иссякнет, в то время как энергия ненависти не ослабевает и с течением времени даже как будто усиливается. Где тот исток, в котором она черпает ресурсы? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять причину. Она — в тех, с кем вы рядом находитесь. Их бестолковость, корысть, неуемная жажда власти и стремление всех подмять, одурачить, перехитрить не могут вызвать никаких иных чувств — кроме ответной злобы и ярости.

Когда люди принимают решение, они руководствуются не разумом. Тут речи нет об уме. И не совестью. Но чем же тогда?

Вспомните: был ли хоть раз случай, когда бы они выбрали мир, а не войну? Когда бы восторжествовало благородство, а не подлость? Честность, а не обман? Был ли такой случай в вашей жизни? В мировой истории?

Теперь, когда мы в общих чертах представили, что такое человек и каковы его возможности, ответим на вопрос: надо ли добиваться уважения? Признания? Славы? У кого мы ищем одобрения нашим действиям, чью оценку своих дел и мыслей жаждем услышать? Даже если она будет сверхлестной, — кто выступит в роли судьи? Кто они, — все эти судьи и оценщики, изрекающие свои мнения и суждения так, будто одаривают драгоценными наградами? Что они понимают? Что способны понять? И много ли поняли — на протяжении всей истории су-чествования человечества?

Все чаще, помимо воли, я обнаруживал в своей голове одну единственную мысль — о ружье, подаренном мне бывшим тестем. О смазанном и заряженном ружье, хранившемся в моем бывшем доме.

Читайте, читайте мой Учебник, и я расскажу вам, КАКИЕ ЗАКОНЫ ПРАВЯТ МИРОМ. Вы, будущие абитуриенты школы жизни! Если усвоите изложенный материал, хорошие отметки на экзамене, который всем нам учинила Судьба, — обеспечены! Если же выводы, открытия, формулы и законы не дойдут до вас или будут поняты превратно, — переэкзаменовка — это лучшее, что может вас ожидать.

Какие же законы правят миром?

Попробуем вместе найти ответ.

За мной, мой читатель, и я отведу тебя в страну — вот уж не грез и не фантазий, а суровой реальности, страну, в которой ты давно живешь, возможно, сам не подозревая об этом. Дай руку — и моя рука будет служить тебе опорой. Я не брошу, не покину тебя и, поверь, действительно подсоблю, если в трудную минуту тебе понадобится моя помощь.

Выберите из вашего окружения наиболее неприятную личность. Того, к примеру, кто недавно нанес вам обиду. Одарите ее заботой и вниманием. Старайтесь угадать и исполнить малейшее ее желание. Проводите вместе как можно больше времени. Очаруйте. Держите под контролем свои чувства. Улыбайтесь.

Возможные варианты последствий: вам удалось пересилить себя — поздравляю, вы научились жить и заработали 20 очков;

вас настиг невроз — возьмите отпуск и снова бросайтесь на штурм. У вас 0 очков;

не выдержав, вы закатали мерзкой личности в лоб — совсем плохо, у вас весьма мало шансов на кардинальную переделку себя, минус 20 очков.

Впрочем, не следует отчаиваться и в случае, если вы оказались приверженцем третьего варианта. Мало-помалу, работая над собой, вы сумеете добиться желаемого. Возможно, ваш путь будет негладок, и вы снова сорветесь и залепите по ненавистной роже. Не отчаивайтесь и принимайтесь за самоперевоспитание. Ниже помещена таблица допустимых перепадов настроения.

Закатали в лоб через 10 дней — минус 10 очков;

через 5 дней — минус 20 очков;

через 1 час — минус 50 очков.

Однако, и в случае мгновенной реакции (минус 50 очков) не стоит ставить на себе крест. Путем усиленных тренировок и закаливания воли вы должны добиваться того, чтобы промежутки между вашими срывами (имеется в виду не только нанесение тяжких физических увечий, но и ругань, грубые оскорбления и угрозы физической расправы в адрес обхаживаемого объекта) удлиннялись: от 1 часа — до 1 часа 15 минут, от 1 часа 15 минут — до полутора часов, от недели — до 10 дней, от 10 дней — до месяца. Такая самодисциплина должна способствовать укреплению и воспитанию характера, что, несомненно, благотворно повлияет на вашу дальнейшую судьбу.

— Не останавливайся на полдороге, — говорил мне Маркофьев. — Если мы врем всегда и во всем, то почему должны делать для кого-то исключение? Какая разница? Соври. Убеди всех в твоем хорошем к ним отношении. Хотя бы просто из спортивного интереса.

Испытываете ли вы какие-либо эмоции по отношению к своим коллегам?

Симпатия — минус 20 очков, уважение — минус 50 очков, жалость — минус 30 очков, безразличие — 0 очков, ненависть — плюс 20 очков, злоба, маскируемая под уважение, — плюс 100 очков.

— ХОЧЕШЬ, ЧТОБ ТЕБЯ ВСЕ ЛЮБИЛИ? Очень просто! Нет ничего проще! — говорил Маркофьев. — Ходи во всем рваненьком… Имей одну-две научные публикации… Появляйся с такими женщинами, чтоб самому противно было. И болей…. Болей… Лучше всего неизлечимо. Все будут тебя обожать. Будь Бедным, Бездарным, Больным… Или таким, как я — спивающимся, замученным женщинами, затраханным работой…

Первым, на ком я решил испытать свою выдержку, был Миша. Именно его я выбрал объектом своего внимания и заботы.

Миша, встречаясь со мной в институтских коридорах, широко, от души улыбался. Показывая, что не держит зла.

Мне тоже следовало меняться. ГЛОТАЙТЕ ОБИДЫ! До поры — другого варината у вас нет.

Зазвав Виновника Всех Моих Бед в свой кабинетик, я напоил его чаем и кофе, угостил конфетами и печеньем. Поначалу он держался настороженно, не понимая, чем вызвана такая перемена в моем поведении. Мне хотелось дать ему пинка, но я ласкал его взглядом. Пересилив себя, даже поблагодарил его за то, что он выступил популяризатором моей затворнической научной деятельности. Было тягостно и противно. Но я сдерживался.

Правда, под конец беседы не сдержался и дал ему затрещину, но сделал вид, что это дружеский жест, каким треплют по волосам любимцев. (Минус 50 очков.) Однако первый шаг к самопеределке был совершен.

Самому мне было мерзко.

Окно моего кабинетика выходило на больничный двор, где зеленели деревья, стояли лавочки, и на этих лавочках, подставив животы и спины теплому солнышку, грелись безмятежно спокойные, никуда не спешившие, не обремененные ни служебными, ни семейными заботами больные. Вряд ли их мучили тяжелые, неизлечимые недуги, эти люди, скорее, походили на профессиональных лентяев. Эти здоровенные, ленивые мужики, сдавалось мне, закосили в клинику от надоевшей им работы.

При виде больничных корпусов, врачей в белых халатах и казенных пациентских пижам, мысль моя волей-неволей обращалась к вечному и невеселому вопросу, который каждый рано или поздно себе задает: сколько мне осталось и что я успел?

— Если хочешь много успеть, если наметил выполнить все свои планы — должен ладить с людьми. Во что бы то ни стало — ладить, — внушал мне Маркофьев. — Иначе они тебе не позволят преуспеть. Затолкают. Затопчут…

Именно благодаря Маркофьеву, прослеживая и осмысливая его судьбу (и сравнивая ее со своей), создал я свой УЧЕБНИК ЖИЗНИ. Именно благодаря его опыту и мудрости, которыми он щедро со всеми — и прежде всего со мной — делился, ничего не утаивая и не скрывая, написал я лучшие главы этого пособия. Одну из них, может быть, центральную, основную, я задумал как раз в те дни, когда очередной раз провалилась моя защита. Именно тогда из наблюдений и размышлений над своим собственным поведением родилась КЛАССИФИКАЦИЯ ТИПОВ ВРАНЬЯ, сердцевина моего учения, его альфа и омега, способная, я уверен, послужить еще не одному поколению тех, кто захочет сделаться в жизни победителем.

Читайте, соглашайтесь и спорьте, дополняйте и решительно отказывайтесь от того, что покажется вам неверным, лишним, несправедливым, — вы, будущие последователи и оппоненты!

Но сперва — частное замечание, против которого, я уверен, вы не станете возражать: УБИТЬ МОЖЕТ КАЖДЫЙ. В этом нет ничего такого уж особенного. Скажем, мешал тебе человек, раздражал, ты давно его ненавидел — ну, и нужно его убрать. Естественно — а что с ним еще делать? Главное — не в том, как произошло убийство, а в том, чтобы половчее и поумелее замести следы.

Ну, а случайное убийство — и вовсе не может считаться чем-то предосудительным. Итак:

Вранье бывает: