— Вот и я говорю, — поддерживает Афанасий Петрович.
— Почему? — спрашивает Тур-Непс.
— Алюминия нет, — разводит руками Плюсминус. — И печь плавильная на ремонте.
— А что же мы тогда будем делать? — интересуется Скнюсик.
— Будем делать воздушный шар.
— Послушайте, — вмешивается Афанасий Петрович, — а пусть они сначала отдадут нам изобретения.
— Но они же отдадут! — говорит Скнюсик. — Они обещали.
— Да, они обещали, — поддерживает Тур-Непс. — Они говорят, что отдадут.
— Говорят, что кур доят, — неожиданно заявляет Кеке.
— Молчи, Кеке, — прикрикивает на него Тур-Непс.
— А я с ним согласен, — продолжает Афанасий Петрович. — Вот увидите, они вас обманут. Они сядут на воздушный шар, возьмут изобретения, прилетят на землю. И знаете, что будет потом?
— Что будет потом? — спрашивает Скнюсик.
— Суп с котом! — говорит попугай.
— Правильно, Кеке, — соглашается Афанасий Петрович.
— Ерунда, — вмешивается Тур-Непс, — если они говорят, что отдадут — значит отдадут. Людям надо верить. А пираты такие же люди, как и мы. Только плохие.
— Вот что, — говорит Плюсминус, — я вижу, мнения разделились. Давайте проголосуем. Кто за то, чтобы делать воздушный шар?
Сам Плюсминус, Скнюсик и Тур-Непс поднимают руки.
— Раз, два, три, — считает старший ученый. — Кто против?
— Я, — говорит Афанасий Петрович.
— И я, — повторяет попугай.
— 3:2,— подводит итог Плюсминус. — Значит строим.
— Не делайте этого, — предупреждает Афанасий Петрович. — Вот увидите, они вас обманут.
— Нет, — возражает Скнюсик, — они этого не сделают.
— Почему?
— Это было бы ужасно.
(Подходит Адис-Абеба.)
— Ну что, доценты-проценты? Как дела, доктора-профессора? Решили строить, шестью восемь — сорок восемь?
— Решили, — отвечает Тур-Непс.
— Смотри-ка, — удивляется пират. — Ученые-ученые, а не дураки!
— Только мы построим не самолет, а воздушный шар, — говорит Скнюсик. — Не возражаете?
— Возражаем, — говорит Адис-Абеба. — Поднимется ветер и нас унесет на Северный полюс. А там такой холод! Или унесет на Южный. А там такая жара!
— А мы к нему мотор приделаем!
— Тогда другое дело. Тогда не возражаем!
— А я возражаю, — заявляет Афанасий Петрович. — И строить не буду.
— Это почему еще? — спрашивает главный пират.
— Я вам не верю!
— Да, — грустно констатирует Скнюсик. — Он вам не верит!
— Ну и пусть сидит в подвале, раз такой недоверчивый! Увести его, мальчики, с глаз долой! И не кормить ни в коем случае!
— Минуточку, минуточку, — не соглашается Скнюсик. — Как это не кормить? Мы так не согласны.
— Ну черт с ним, — скрипит зубами Адис-Абеба. — Дадим ему хлеб и воду!
— Нет, не воду, — вмешивается Плюсминус, — компот.
— Почему компот? — удивляется атаман.
— Потому что компот вкуснее, — объясняет Плюсминус.
— Верно, — соглашается Адис-Абеба. — Будет ему и компот!
— И второе, — говорит Скнюсик.
— Ладно, ладно, — цедит сквозь зубы атаман, — будет ему и второе, и первое! Уведите его, чтоб я больше его не видел!
— Постойте, — кричит Скнюсик в последнюю секунду. — Ему же там будет скучно одному!
— Ну и что?
— Как ну и что? Пусть ваш заместитель отдаст ему приемник.
— Какой приемник? — наскакивает Чикага на Скнюсика.
— Вот этот! — показывает отступающий доктор.
— Отдай, Чикага! — велит атаман, и заместитель с неохотой подчиняется.
— Ну все, привет, — говорит Плюсминус Афанасию Петровичу.
— И тебе привет! — отвечает тот.
— И мне привет! — неожиданно кричит попугай.
— От кого? — удивляются ученые.
— От старых штиблет!
Афанасия Петровича уводят.
— А нам компот? — спохватывается до сих пор молчавший Тур-Непс.
— А вам-то за что? — удивляется хромоногий атаман.
— Ведь мы же будем строить!
— Ладно, — машет рукой раздраженный главарь, — будет и вам компот! Чтоб вам провалиться! Идите и начинайте работать.
Ученые гуськом покидают сцену.
— Шеф, — возмущается Чикага после их ухода. — Мы что, пираты или повара?!
— Мы — пираты, — отвечает атаман. — Но без воздушного шара мы все равно что повара. Неужели ты еще не понял, Чикага? У нас есть оружие, семена, скрипка! А когда у нас еще будет и воздушный шар, мы в два счета овладеем миром! Мы поднимемся на нем в небо и улетим.
— А куда, шеф? — спрашивает Чубарик.
— А куда хотим! Хотим в Пекин! Хотим в Нью-Йорк! Хотим в Париж!
Начинает петь песню всемирных хулиганов:
Мы ниже, ниже, ниже
И вот уже в Париже.
А город захватить для нас пустяк!
Без всякой рукопашной,
Над Эйфелевой башней
Мы поднимаем наш пиратский флаг!
Остальные пираты подхватывают:
К нам сразу хулиганы
Из Кении и Ганы,
А также из Китая прибегут.
Мы их вооружаем,
На корабли сажаем —
И мир захвачен через пять минут!
Повсюду станет много
Ненужных педагогов,
Их надо будет чем-то занимать.
Мы им метелки в руки:
«Забудьте про науки —
Давайте мостовые подметать».
(Занавес закрывается.)
Афанасий Петрович выходит на авансцену и обращается к зрителям:
— А я, ребята, в это время сидел в подвале и размышлял. Я понял, что миру грозит страшная опасность! Я понял, что пираты теперь смогут захватывать целые города! Страны! Они могут подбирать себе каких угодно помощников! И могут издеваться не только над отдельными учеными, но и над всеми хорошими людьми белого света! Каждый раз, когда я вспоминаю об этом, мне становится плохо. И я падаю в обморок. Вот и сейчас, ребята, я вспомнил об этом и мне стало плохо. Я падаю в обморок. Я падаю в обморок ровно на 15 минут. Антракт, ребята.
(Падает.)
На сцене почти готовый воздушный шар с мотором. Вокруг него копошатся ученые. Их охраняет холеный и гладковыбритый Сашафонин с саблей на плече.
Ученые работают и напевают:
Уже который день подряд
Мы строим с кислой миною
Вот этот самый агрегат
С мотором и корзиною.
На нем пираты улетят
На все четыре стороны.
А если вдруг ударит град
И в море рухнет аппарат,
И их акулы поедят —
Вот это будет здорово!
— Эй, ты, приятель, — обращается к Сашафонину Плюсминус, — подай-ка мне сюда вольтметр.
— А что это такое? — спрашивает тот.
— Это штука такая со стрелкой!
— Не знаю, — говорит пират, — никогда не видел!
— Слушай, — спрашивает у него Плюсминус, — а почему ты такой дурак?
— Я не дурак, — отвечает Сашафонин, — я избалованный. Это только кажется, что я дурак.
Он отходит в сторону и начинает думать.
— А может, я правда дурак? — Пауза. — Нет, все-таки избалованный. Да это и понятно.
Поет:
Мой отец был крупной шишкой,
Занимал огромный пост.
И пока я был мальчишкой,
Как хотел я, так и рос.
У меня был личный транспорт,
Все мне кланялись вокруг
И любое хулиганство
Мне всегда сходило с рук.
Вот потому теперь я граблю
И курю средь бела дня,
Вот потому и взял я саблю,
Что испортили меня.
Когда в школе я учился,
Хочешь верь мне иль не верь,
Сам директор торопился
Мне открыть входную дверь.
Ну, а если сочиненье
Нам учитель задавал,
То министр просвещенья
За меня его писал.
Вот потому теперь я граблю
И курю средь бела дня,
Вот потому и взял я саблю,
Что испортили меня.
— Эй, ты, с саблей, — обращается к нему Плюсминус.
— Чего?
— Позови сюда вашего главного. Этого… Али-Балду.
— Он не Али-Балда, — обижается Сашафонин. — Он Адис-Абеба.
— Ну все равно, зови его.
— Зачем?
— Нужно.
— А… — Сашафонин разворачивается и строевым шагом уходит за сцену.
Через минуту он возвращается вместе с хромоногим атаманом. Тот в белом поварском колпаке и переднике.
— Ну, что, доценты-проценты, — говорит атаман, — соскучились, членчики вы мои, корреспондентчики?
— Ничего мы не соскучились, — отвечает Плюсминус. — Просто работу окончили. Осталось только компас поставить.
— Ну и ставьте!
— Мы-то поставим. Только отдайте сначала изобретения.
— Чего?
— Изобретения.
