— Все лучше, чем топтать улицы, — пробормотал Джонни, как только за ним закрылась дверь спальни, — и это все, что можно сказать. Завтра я должен добыть курево, даже если придется ограбить табачный киоск. Что это? — Джонни вернулся к двери. — Будь я проклят, она же меня заперла!
Джонни сел на кровать, оценивая ситуацию, в которую попал.
— Такое ощущение, что мне и не выбраться, — пробормотал он, снимая корсет. — Слава Богу, хоть эта гадость снята! — Он наблюдал, как расширяется грудь. — Наверное, я привыкну к нему до того, как все закончится.
Ночью Джонни мучили кошмары.
Весь следующий день, пятницу, Джонни оставался мисс Булстроуд, в душе надеясь, что ему удастся как-то вывернуться, обойдясь без признания. Весь клуб «Автолик», казалось, влюбился в него.
«Хотел немного подурачиться по части нижних юбок, — сказал себе Джонни, — и на тебе. Можно подумать, что эти идиоты никогда раньше не видели девушку».
Они приходили по одному, приходили группами и нежно на него смотрели. Даже миссис Постуистл, никогда не комментировавшая человеческую глупость, на этот раз не выдержала.
— Когда вам это надоест, — сказала она Джеку Херрингу, — дайте мне знать.
— Как только мы найдем ее брата, — ответил Джек Херринг, — сразу отведем ее к нему.
— В том месте, где лежит нужная вещь, лучше искать ее после того, как обследованы все другие места, — указала миссис Постуистл.
— И что это значит? — спросил Джек.
— Только то, что я сказала, — ответила миссис Постуистл.
Джек Херринг всмотрелся в миссис Постуистл. Ее лицо осталось непроницаемым.
— Почтовый участок работает нормально? — спросил Джек Херринг.
— Почтовый участок очень мне помогает, — признала миссис Постуистл, — и я не забываю, что за мной должок.
— Какие пустяки, — пробормотал Джек Херринг.
Они приносили ей подарки — ничего дорогого, просто знаки внимания: пакетики леденцов, букеты полевых цветов, флаконы туалетной воды. Сомервиллу «мисс Булстроуд» намекнула, что он мог бы принести ей пачку сигарет «Мессани № 2», если действительно хотел порадовать ее, а не нес чушь: за последнее выражение она извинилась, указав, что, наверное, подхватила его от брата. От предложения принести сигареты даме у Сомервилла защемило сердце. Он сказал, что слишком старомоден для этого. Мисс Булстроуд согласилась с его старомодностью и отказалась продолжать разговор.
Они повели ее к мадам Тюссо. Они повели ее к Монументу. Они повели ее в Тауэр. Вечером повели в Музей науки, чтобы показать Призрак Пеппера[18]. Они веселились всякий раз, когда куда-то шли.
— Вы только посмотрите, какое они получают удовольствие! — отмечали другие люди, осматривавшие эти же достопримечательности.
— Девушка, похоже, немного скучает, — говорили более внимательные.
— Я бы назвала ее занудой, — характеризовали «мисс Булстроуд» некоторые дамы.
Выдержка, с которой мисс Булстроуд переносила загадочное исчезновение брата, тоже вызывала восхищение.
— Не отправить ли нам телеграмму в Дербишир? — участливо предложил Джек Херринг.
— Не делайте этого! — с жаром запротестовала мисс Булстроуд. — Вы только всех переполошите. Лучше всего одолжить мне пару соверенов и позволить спокойно вернуться домой.
— Вас вновь могут ограбить, — испугался Джек Херринг. — Я поеду с вами.
— Возможно, он вернется уже завтра, — предположила мисс Булстроуд. — Наверное, поехал к кому-нибудь в гости.
— Не следовало ему уезжать, зная о вашем приезде, — покачал головой Джек Херринг.
— Такой уж у меня брат, — объяснила мисс Булстроуд.
— Будь у меня юная и прекрасная сестра…
— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — осекла его мисс Булстроуд. — Вы меня утомляете.
С Джеком Херрингом Джонни начал терять терпение. Очарование «мисс Булстроуд», очевидно, поразило Джека Херринга как удар молнии, и поначалу это крайне забавляло мистера Джонни. И надо отметить — в уединении маленькой спальни над бакалейным магазином, Джонни упрекал себя за это, — «мисс Булстроуд» его в этом поощряла. От восхищения Джек быстро перешел к влюбленности, влюбленность едва ли не сразу перетекла в безумие любви. Если бы Джонни меньше думал о собственных проблемах, он бы наверняка что-то заподозрил. Но после всего случившегося едва ли что-то могло удивить Джонни.
— Слава Богу, — пробормотал он, задувая свечу, — что миссис Постуистл вроде бы заслуживает доверия.
В тот самый момент, когда голова Джонни коснулась подушки, клуб «Автолик» обсуждал план развлечений на следующий день.
— Думаю, утром в Хрустальном дворце мило и тихо, — указал Джек Херринг.
— Днем можно поехать в Гринвичский госпиталь, — предложил Сомервилл.
— А закончить день шоу «Менестрели Мур и Берджесс», — добавил Порсон.
— Едва ли подходящее шоу для юной дамы, — покачал головой Джек Херринг. — Некоторые шутки…
— Мистер Брандрам читает «Юлия Цезаря» в Сент-Джордж-Холле, — проинформировал членов клуба Шотландский паренек.
— Всем привет! — поздоровался вошедший в курительную комнату Александр-Поэт. — О чем говорим?
— Обсуждаем, куда повести мисс Булстроуд завтра вечером, — ответил Джек Херринг.
— Мисс Булстроуд… — В голосе Поэта слышалось некоторое удивление. — Сестру Джонни Булстроуда?
— Именно, — кивнул Джек. — Но откуда ты о ней знаешь? Мы думали, ты в Йоркшире.
— Вернулся вчера. Ехал вместе с ней.
— Ехал вместе с ней?
— От Мэтлок-Бат. Да что с вами со всеми? — спросил Поэт. — Можно подумать…
— Присядь, — предложил Поэту Сомервилл. — И давай спокойно все обсудим.
Александр-Поэт сел в полнейшем недоумении.
— Ты говоришь, что вчера приехал в Лондон с мисс Булстроуд. Ты уверен, что именно с мисс Булстроуд?
— Конечно! — ответил Поэт. — Я знаю ее с детских лет.
— И когда вы прибыли в Лондон?
— В три тридцать.
— И что с ней стало? Куда она ехала?
— Я ее не спрашивал. Когда увидел в последний раз, она садилась в кеб. Я спешил на встречу, поэтому… что с тобой, Херринг? Херринг поднялся и ходил по курительной комнате, зажав голову руками.
— Не обращай на него внимания. Мисс Булстроуд… сколько ей лет?
— Восемнадцать… нет, уже исполнилось девятнадцать.
— Высокая, красивая девушка?
— Да. С ней что-то случилось?
— Ничего с ней не случилось, — заверил его Сомервилл. — Она в полном порядке. И время проводила очень неплохо.
На лице Поэта отразилось облегчение.
— Часом раньше я спросил ее, — Джек Херринг попрежнему держался за голову, словно хотел убедиться, что она на месте, — сможет ли она научиться любить меня. Как думаете, может это рассматриваться как предложение выйти за меня замуж?
Члены клуба пришли к единому мнению, что это равнозначно предложению руки и сердца.
— Я так не считаю, — сказал Херринг. — Этот вопрос нельзя вырывать из контекста разговора.
Клуб выразил мнение, что такое толкование собственных слов недостойно джентльмена.
Получалось, что требовалась незамедлительная реакция. Джек Херринг сел и начал писать письмо мисс Булстроуд, проживающей у миссис Постуистл.
— Но я не понимаю… — подал голос Александр-Поэт.
— Боже, пусть кто-нибудь куда-то его отведет и расскажет обо всем. Как я могу писать в таком шуме?
— Но почему Беннетт?.. — прошептал Порсон.
— Где Беннетт? — выкрикнули хором пять или шесть раздраженных голосов.
Гарри Беннетта никто не видел весь день.
Письмо Джека принесли «мисс Булстроуд» следующим утром, когда она завтракала. Прочитав его, мисс Булстроуд поднялась и попросила миссис Постуистл одолжить полкроны.
— Мистер Херринг оставил мне определенные инструкции, — ответила миссис Постуистл. — Прежде всего — не одалживать вам денег.
— Прочитав вот это, — сказала мисс Булстроуд, — думаю, вы согласитесь со мной, что мистер Херринг — козел.
Миссис Постуистл прочитала письмо и достала из кошелька полкроны.
— Лучше бы вам потратить часть этих денег на бритье, — посоветовала она, — если вы и дальше собираетесь дурачиться.
Глаза «мисс Булстроуд» широко раскрылись. Миссис Постуистл продолжала есть.
— Только не говорите им, — попросил Джонни, — во всяком случае, еще какое-то время.
— Ко мне это не имеет никакого отношения, — ответила миссис Постуистл.
Двадцатью минутами позже настоящая мисс Булстроуд, приехавшая к своей тетушке в Кенсингтон, удивилась, получив конверт, из которого достала торопливо написанную записку:
«Мне надо с тобой поговорить… наедине. Не кричи, когда увидишь меня. Все нормально. Объясню в две секунды. Твой любящий брат, ДЖОННИ».
