– Спаси-упаси… – почти серьезно передернула плечами царевна. – Он и без посоха-то был со своей магией не подарок, а если теперь еще и… Нет. Давай оставим это на самый худой конец и будем думать дальше.
– У калифа есть еще один волшебник, – быстро вспомнила Эссельте.
– Есть, – согласилась Сенька. – Но зачем ему было нужно…
Голос ее сошел на нет, а стиснутый кулак яростно врезался в ладонь другой руки.
– Ахмет! Это он приказал! И этот драный чернокнижник…
– Но зачем? – растерянно прервала страстную речь подруги принцесса. – Зачем ему-то это?..
– Мстил? Боялся чего-то? Боялся нас? Не хотел лететь? Продался ренегатам? Гаурдаку?.. – посыпала вариантами как сеятель зернами, царевна.
Эссельте вдруг подумала о том, что, может, именно сейчас жуткий безжалостный Ахмет, или не менее жуткий и безжалостный его маг обнаруживает, что под руинами нет их тел, и решает начать поиски, и зябко поёжилась.
– Сима… пойдем отсюда… пожалуйста? Давай скорее найдем дорогу наверх? Мне что-то страшно стало… А тебе разве не страшно?
– Мне не страшно, – решительно ответила Сенька. – Мне злостно. И – насчет «пойдем и найдем» – пойдем и найдем. Потому что чем скорее я наложу на них обоих руки, тем лучше.
– Для кого? – робко уточнила гвентянка.
– Для них же, – много, но ничего из него хорошего не обещающе, произнесла Серафима, снова положила руку принцессы себе на плечо и, поигрывая ножом и едва сдерживаясь, чтобы не ускорить шаг до бега, двинулась по подземному коридору вперед.
Сначала петляющий как пьяная змея тоннель представлял собой единый безликий скучный путь, не имеющий не только боковых ходов, но и ловушек, западней и провалов, проектируемых обычно заботливыми архитекторами, чтобы хоть как-то разнообразить неизвестному путнику томительно тянущиеся под землей минуты.
Но где-то через полчаса однообразного перемещения то вправо, то влево, то вверх, то вниз Серафима без предупреждения остановилась, и застигнутая врасплох Эссельте, налетев на нее, едва не сбила с ног.
– Что там? – нервным шепотом спросила принцесса у затылка Сеньки, уткнувшегося в ее нос.
– Развилка, – так же тихо отозвалась Серафима.
– И куда нам идти?
– Давай направо.
– А почему направо?
– А почему нет?
Гвентянка задумалась над вопросом, и честно призналась:
– Не знаю… Давай направо. А что там видно?
– Пока ничего… Пол ровный, коридор прямой… пока… В конце концов, не понравится направо – вернемся налево, да и дело с концом.
На том и порешили.
И через полсотни метров уткнулись в тупик.
– И это всё?.. – разочарованно протянула принцесса, когда Сенька ей сообщила о первой неудаче.
– Н-не знаю… – неуверенно промычала царевна. – С виду всё. Но если подойти к вопросу с точки зрения здравого смысла… Зачем тратить столько сил и камня, рыть под землей такой длинный сравнительно ход, только для того, чтобы на пять минут увести с главной аллеи какого-нибудь заблудшего раззяву вроде нас?
– А может, это ловушка? – Эссельте вздрогнула и попятилась прижаться спиной к стене.
– А может, это потайной ход? – задумчиво пробормотала Серафима. – И надо только нажать правильно какие-нибудь два камня… или три… и пнуть в нужное место нужным коленом… или пяткой…
– Ай!..
– Что?!.. – вихрем повернулась на вскрик Сенька, нож наготове, и тут за ее спиной раздался тягучий низкий скрежет, от которого засвербели и зачесались зубы, и та часть стены, которая секунду назад старательно изображала тупик, так же старательно теперь повернулась вокруг своей оси, встала перпендикулярно и застыла.
В затхлый пыльный и холодный воздух коридора тут же ворвались приглушенные ароматы кухни, прогоркшего масла, копченостей, старой гари и специй.
– Я… я л-локтем уперлась в-во ч-что-то… – выбивая зубами «Камаринскую», сбивчиво и взволнованно заговорила принцесса, – и оно п-поддалось… и я п-подумала… что п-проваливаюсь… а т-тут еще… з-звуки эти…
– Тс-с-с-с… – бережно зажала ей рот царевна твердой чумазой ладонью и уткнулась губами в самое ухо. – Кажется, мы наткнулись на продуктовый склад… в подвале…
– Отсюда можно выбраться наружу? – поняла намек гвентянка, убрала руку подруги и продолжила еле слышным шепотом.
– За пределы дворца – вряд ли.
Девушки замерли, напряженно прислушиваясь, не привлекли ли ржавые фанфары, возвестившие о их новом появлении в подлунном мире, чьего-нибудь нежелательного внимания. Но всё было тихо.
– Я… не хочу выходить здесь… – спустя минуту проговорила принцесса. – Может… пойдем лучше поищем дальше?
– Пойдем, – согласилась Серафима. – Только надо теперь эти ворота закрыть. А то набегут тут всякие… вопросы будут дурацкие задавать… На что, ты говоришь, нажимала?
– Н-не знаю… – пожала плечами гвентянка, встала и снова прислонилась спиной к стене, как стояла пару минут назад. – Я вот сюда навалилась… И вроде вот этим локтем… вот сюда… куда-то… ткнула… вот так… Или так?
– Угу, вижу… – сосредоточенно заглядывая подмышку Эссельте, пробормотала царевна. – Камень утоплен. А как его теперь обратно вытащить, чтобы закрылось всё?
– Может, чтобы закрылось, надо надавить на что-нибудь другое? – резонно предположила подруга.
Сказано – сделано.
Через пятнадцать минут, когда в пределах досягаемости двух особ королевской крови не оставалось не нажатым ни одного камня, выступа и трещины, они сдались.
Сенька опустилась на пол перед вызывающе распахнутой стеной и вытерла рваным грязным рукавом пот со лба. Принцесса в изнеможении присела рядом и оптимистично предположила:
– А может, это не мы бестолковые, а закрывающий механизм сломался?
– И это радует, – загробным голосом сообщила Серафима, не уточняя, что именно.
– Или его можно закрыть только с другой стороны двери?
– Идиотизм, – изрекла приговор подобному конструкторскому решению проблемы Сенька. – Хотя… по идее, снаружи всё равно должна быть такая точка…
– С-снаружи?..
– Ну да. На самом складе. Где-нибудь на стене. Рядом, надеюсь.
– П-пойдем… т-тогда… п-поищем?.. – срывающимся от страха голосом прошептала Эссельте.
– Ты можешь остаться здесь, – великодушно предложила Серафима.
– Здесь?..
Эссельте представила, как сидит в полном одиночестве в абсолютной тьме в подземном коридоре без входа и выхода, перед захлопнувшейся вдруг дверью, гадая, кто первый ее отыщет – калиф, колдун или крысы, и энергично вскочила на ноги.
– Нет, я с тобой!
– Ладно, только держись за меня, и тихо! – повелительно шепнула царевна, положила руку гвентянки на свое плечо, и мягко ступая, двинулась вперед, в подземное царство круп и окороков.
Если в глубине души принцесса и рассчитывала, что стоит им выйти из тоннеля, как тут же вокруг станет чуточку светлее, то надежды ее не оправдались самым жестоким образом. И тихо и печально вздохнув, она отпустила воротник халата подруги и позволила усадить себя на кучу сваленных у стены пустых корзин.
Постоянно оглядываясь по сторонам в ожидании неприятностей и неприятелей, Серафима затащила в приоткрытый проход мешок с мукой – во избежание сюрпризов в виде внезапных и быстрых срабатываний закрывающего механизма – и принялась методично ощупывать в различных комбинациях прилегающие к проему камни.
Оказывается, сидеть на перевернутой на бок корзине было не так удобно, как Эссельте всегда считала. Более того, она не предполагала, что крышки и бока корзин в Шатт-аль-Шейхе из каких-то извращенных соображений делаются исключительно из очень коротких, острых, плохо закрепленных лозинок, торчащих во все стороны, очевидно, вынюхивая жертву, а отыскав, тут же принимаются царапаться и цепляться за всё, что только ни попадется в их радиус поражения.
А так как попадались им в данный конкретный промежуток времени попеременно и синхронно то ноги, то руки, то и без того немногочисленная и видавшая виды одежда принцессы, терпение Эссельте кончилось очень скоро. А с ним и сказка «Принцесса на корзине».
Желая переменить положение многострадальных икр и всего, что находилось выше них, гвентянка приподнялась слегка, повернулась, нечаянно зацепилась рваным подолом за выставляющуюся острую лозу…
Сухой упругий шершавый стук десятков падающих, ряд за рядом, корзин заставил Сеньку подскочить, развернуться… и молниеносно прикрыть глаза от яркого, резанувшего их света левой рукой. Правая не менее молниеносно метнула в источник света как по волшебству оказавшийся между пальцами нож.
Если бы светящийся шар висел у распростертого на полу человека не над головой, а у лица, одним выпускником ВыШиМыШи в следующий миг стало бы на Белом Свете меньше. А так, пролетев сквозь комок желтоватого сияния, нож смачно воткнулся по рукоятку в копченый бараний бок в нескольких метрах от испуганно вытаращившего глаза волшебника, а внезапное освещение мигнуло и погасло… Но не прежде, чем Серафима, подобно стеллийской богине мщения Грампии, обрушилась на невесть откуда взявшегося подозреваемого во всех смертных и бессмертных грехах сулейманина.
