– Хлопцы! – кричу. – Кто пирогов хочет? У меня половина сундука лишних.
Никто не отзывается. А выбрасывать жалко – хлеб ведь.
И так и сяк пытаюсь брать сундук, а он все тяжелее делается. Вижу, трудно и моей команде. А тут еще Ежиков подсмеивается:
– Что, ребята, взопрели? А командир ваш молодцом держится.
– Нэ камандыр он! – сердито сопит Таскиров.
– Балаболка, трепач, – поддерживает его Самусь.
Только Степан молча вытирает рукавом пот со лба.
Зло меня взяло. Я же хотел как лучше! В армию приехали служить, а не на курорт!
– Привал, хлопцы! – командую. – Отдохнем и со следующей колонной пойдем, – и усаживаюсь посредине дороги на свой сундук. А хлопцы никакого внимания – поплелись дальше. Даже Степан Левада осмелился не выполнить моего приказа.
Ну и пусть!
Вдруг слышу – машина гудит за поворотом.
«Вещи новобранцев везут», – догадался я и мигом стащил свой сундук в придорожную канаву.
Вот машина уже рядом. Перед мостком замедлила ход и меня минует. Тут я вытолкнул сундук на дорогу и во всю глотку заорал:
– Стойте! Стойте!
Грузовик затормозил, и из кабины выскочил знакомый мне старшина Саблин.
– В чем дело? – спрашивает.
– Сундук подберите! Свалился! Старшина измерил меня недоверчивым взглядом и приказал положить сундук в кузов.
– Почему отстали? – спрашивает.
– Да сапог, – говорю, – ногу жмет. А у меня действительно сапоги узковаты – по последнему фасону.
– Тогда садитесь в кузов и за вещами смотрите, – приказывает Саблин.
Я, конечно, противиться такому приказу не стал и забрался на машину. А чтоб веселее было ехать, достал кольцо колбасы из сундука. Первый кусок откусил как раз тогда, когда машина обгоняла ушедшую вперед колонну новобранцев.
– Привет, пехота! – насмешливо крикнул я своим хлопцам, сердитый на них, что ослушались моей команды.
Вскоре примчались мы к военному городку. Вижу – ворота, небольшая будка со сквозным проходом. Из будки выскакивает военный и ворота открывает. Проезжаем мы мимо него, а он смотрит на меня и насмешливо улыбается, вроде думает: «Едешь? Ну-ну. Покажут тут тебе обсмаленного волка».
Дальше вижу – за колючей проволокой ровными рядами выстроились бронетранспортеры с большими пулеметами сверху, пушки, минометы со стволами, может чуть поменьше, чем заводская труба, какие-то машины с железными прутами на крыше. Одним словом – техника. А впереди и слева – трехэтажные казармы под черепицей. В какой-то из них я буду жить.
Подъезжаем к небольшому дому (видать, складское помещение) и останавливаемся.
– Приехали! – говорит старшина Саблин, выходя из кабины.
Соскакиваю я на землю, отряхиваюсь и по сторонам смотрю. Ничего особенного. Солдаты на плацу маршируют. И почему-то по два человека. Никакого впечатления. И оркестра нигде не слышно. А я думал, что в армии ходят только под музыку.
– Ну, осмотрелись? – спрашивает Саблин. – Теперь за дело.
– За какое?
– Разгружайте машину и вещи аккуратно под стенку складывайте.
– Мне разгружать? – удивился я и посмотрел на гору сундуков, чемоданов и мешков в кузове. – Товарищ старшина, сейчас придет моя команда – вмиг все сделаем!
– Не рассуждайте! – строго говорит Саблин. – «Команде» вашей и так достанется. А вы отдохнули. Действуйте.
Потом обратил внимание на значки, привинченные к моему пиджаку.
– Документы на значки имеются? – спрашивает.
– А как же, – отвечаю. – Где-то имеются. Значки без документов никому не выдаются.
– Смотрите, проверю, – и ушел старшина. А за ним шофер куда-то исчез.
Стою я возле машины и чужие значки с пиджака свинчиваю. А то действительно еще документы спросят. Они же, как я сказал старшине, имеются где-то, но не у меня…
Свинтил, спрятал в карман и открываю борт машины. Ой-ой-ой! Треба крепко чуба нагреть, чтоб самому управиться с разгрузкой.
Вдруг замечаю – совсем недалеко, вокруг вкопанной в землю бочки, сидят новобранцы (видать, раньше нас прибывшие). Сидят и папироски посасывают. Подхожу к ним.
– Здравствуйте, товарищи! – здороваюсь.
– Здравствуйте, – отвечают нестройно.
– Ну как, привыкаете? – спрашиваю. – Ничего, привыкнете. Только нужно встать, когда с вами старший разговаривает.
Встают неохотно, с недоумением смотрят на меня.
– Вот так, – хвалю их. – Молодцы! А сейчас трошки потрудимся. Пошли за мной!
Вижу, не спешат хлопцы выполнять мое распоряжение.
– Нам здесь приказали сидеть, – говорит кто-то.
Я хмурю брови и стараюсь смотреть построже.
– Не рассуждайте! – приказываю. – За мной!
Подействовало. Вначале шагнул ко мне невысокого роста парняга с облупившимся носом, потом еще один. Затем кто-то свою команду подал:
– Пойдем, ребята! Все равно делать нечего! И пошли все. А мне это и нужно. Подвожу их к машине и приказываю:
– Двое открывайте борт! Четверо наверх! Остальным таскать вещи к стенке. Складывать аккуратно. А это, – указываю на свой сундук, – давайте сюда.
Поставил я сундук в стороне, чтобы не потерять его среди других вещей, и наблюдаю за ходом разгрузки. А работа кипит. Крепкие ребята – как игрушки хватают тяжелые мешки.
Еще несколько минут, и машина пуста. Поблагодарил я хлопцев, дал тем, кто пожелал, закурить и разрешил быть свободными. И только ушли новобранцы, как из дверей ближайшей казармы старшина Саблин вынырнул. Схватил я быстро свой сундук и, пошатываясь, будто от усталости, ставлю его поверх вещей.
– Ну что, начали разгружать? – спрашивает Саблин.
– Да, – отвечаю безразличным тоном и вытираю платком лоб. – Порядок…
Старшина глянул в кузов, перевел взгляд на гору вещей под стеной и ахнул.
– Уже?!. Вот это работяга!..
– А нам не привыкать, – говорю. – Мы работать умеем, не прикладая рук.
– Постойте, постойте, – перебивает меня Саблин и на часы смотрит. – Так… Ровно семь минут.
– Ну и что? – с притворством удивляюсь я и начинаю беспокоиться. Уж очень насмешливые стали глаза старшины.
– Ничего, – отвечает он. – Придется направить вас на склады служить. Там такие грузчики на вес золота ценятся.
– Товарищ старшина! – взвыл я. – Как же можно – мне и вдруг в грузчики?! Мне с оружием дело иметь хочется.
– Там об оружии тоже не забывают.
Я прямо растерялся. Вот влип! Что же делать? А старшина смотрит на меня и усмехается. Потом вдруг говорит:
– Так вот, товарищ Перепелица. Запомните, что вы в Советскую Армию пришли служить. У нас ценят находчивость солдат. А за такую находчивость, какую вы проявляете, наказывают. Ибо она сопряжена с обманом. Обманывать же можно только врага. Запомните это, вступая на порог службы!
Пришлось запомнить.
Я да мой односельчанин Степан Левада служим в одном отделении. Степан – тихий хлопец, приятно с ним поговорить, вспомнить нашу Яблонивку. Степан, как известно, помалкивает, а я балакаю.
Красивые, должен сказать вам, на Винничине села! Богатые. Все в садах утопают. Каждому, конечно, свой край люб. Вот и нам со Степаном… Идешь, бывало, весной с поля, и за два километра от села вишневым цветом пахнет. И нигде, наверное, так не поют, как на Винничине. Девчата наши, точно соловейки в роще, голосистые.
Ох, и хороши же у нас девчата! Провожаешь вечером с гулянки девушку и примечаешь, как она у своей хаты вздохнет украдкой при расставании – нравлюсь, значит. Но сам виду не подаю. Не таков Максим Перепелица, чтобы от первого вздоха голову потерять. Может, на следующий вечер я уже другую провожать буду. Хотел выбрать себе такую невесту, чтобы все хлопцы от зависти свистнули.
И выбрал. Полюбилась мне чернобровая дивчина – Маруся Козак. Да я ей, на беду мою, вначале не полюбился. Пришлось год целый к Марусиной хате стежку топтать да песни под ее окнами ночи напролет петь. Не раз мать Марусина с кочергой за мной по улице гонялась, что спать не даю.
Но вышло-таки по-моему: полюбила меня Маруся. Хотя и случай мне помог. Однажды увидел я, что Маруся стирает на речке белье. И решил показать ей, какой герой Максим Перепелица. Залез на самую высокую вербу, которая над водой склонилась, и бултыхнулся с нее в такое место, что дна никак не достать. К тому же пузом об воду плюхнулся. Пошел вначале ко дну, потом с превеликим трудом вынырнул. Вынырнул и стал захлебываться – все силы израсходовал. Короче говоря, тонуть начал.
Заметила это Маруся и кинулась в речку спасать Максима. Поймала за чуб и давай к берегу грести. Я вначале смирно плыл рядом с ней, а потом отдышался и чуть опять не захлебнулся, когда понял, что меня Маруся спасает. Пришлось пойти на хитрость: принялся я Марусю «спасать». Получилось так, что я ее из воды вытащил.
