– Я буду общаться с ним только после пересадки мозга. И вообще, я от него ушла, снова навсегда. Вот только в Лондон слетаю и буду отползать.
Кошка Фрося уходила от нас миллион раз. Да потому что! То совы, теперь пса в дом притащили. Фрося, гуляя по саду, созерцая березки, придумывая прощальные SMS и пребывая в самом центре своего страдания, в самом его начале, вдруг понимает, что страдания не существует, а значит, все не имеет значения. Даже этот, который шпиц. Что любят, кормят и новый итальянский горшок купили. Мама говорит:
– Я так плакала, чуть с ума не сошла, поэтому мне уже все равно на него. Как думаешь, это конец?
Вчера звонила бабулечка, поздравляла с Новым годом.
Я говорю:
– А что так рано?
Она говорит:
– Марея, ты глупая, что ли? Ты у меня на «мэ» в органайзере. Вот кота напонужала, сижу эмок поздравляю.
Я говорю:
– Можно было меня и на «шэ» поздравить.
Она говорит:
– Ты сейчас вообще-то «гэ», так что не выделывайся и радуйся, что летом не позвонила.
Я думаю, теперь понятно, почему бабулечка поздравляет меня с днем рождения за месяц, в феврале. Просто у нее в марте в органайзере не протолкнуться.
Опять звонок, беру, а бабулечка говорит мне гадким голосом:
– Зиночка, привет, мой пэрсик! Игумнова. – И заливается богатым смехом.
Я говорю:
– Бабулечка, вы не туда попали.
Она говорит совершенно нормальным голосом:
– Марея, ты опять? Что за поперешная разобрала?! Позвони после праздников. Мне надо в ящик брякнуть, продиктовать текст обращения к жителям города от Игумновой. Это для тех, кого не успею поздравить лично.
Я говорю:
– Давай.
Она говорит:
– Даю. – И кладет трубку.
Мама говорит страшным голосом:
– Я улетаю в Таиланд.
Я говорю:
– Судя по голосу, навсегда?
Она говорит:
– Нет. С новым. Сходи в Яндекс, зацени.
Говорю:
– Прикольный, и цвет тебе идет. С новым тебя.
Она говорит:
– Да, новые – они как итальянские сапоги в СССР. На дороге не валяются. Информации по ним никакой. Приходится верить слухам, что где-то выкинули новую партию. Прибегаешь, а уже нет или некондиция осталась. Вот отхватила, еду разнашивать.
Я говорю:
– Думаешь, не Китай?
Она говорит:
– Вроде нет, сделан аккуратно, все на месте, клея не видно.
У кошки Фроси в этом году тоже много нового. Кресло новое, новый дом, два шпица плюс еще один хозяин, восемь котов, много светлых пятен, глаженого белья и легко открываемая дверь в шкаф. И еще спасибо всем, кто носит темные костюмы и (это от шпицев) вкусные итальянские туфли.
Я к подаркам всегда подозрительна. Все началось в детстве, когда мне купили сестру. Главное, мне! Я была неопытная в этих делах, потому как раньше мне покупали только платьишки и игрушки. Нет, мне сказали, что только купят. Не знаю, как так получилось, что в мои обязанности вошло и все остальное. Покупку брата я переживала не так эмоционально. Но попросила собаку. Ибо смекнула, что подарки можно заказывать. Мама сказала: «Вот тебе собака. Это тебе и на день рождения, и на Новый год». Я посмотрела на собаку, и та поняла, что придется отрабатывать. А потом мне купили поросенка и семь гусей. Я была в полнейшем восторге. И поняла, что отсюда надо валить.
Мы говорим старому шпицу:
– Мы тебе собаку купили, будь добр ею заниматься.
И они пошли играть в футбол. Ну, мы обрадовались, а потом видим, что в футбол играют новым шпицем, а Фрося – рефери. И коты все сидят на перилах веранды с попкорном, смотрят футбол и ждут кулинарное шоу.
Муж говорит:
– Я купил тебе подарок.
Я говорю:
– Опять какую-нибудь милую херню?
Он говорит гордо:
– Да. – И достает надувную лодку.
А мне уже мальчик в школе дарил набор рыболовных крючков. Я говорю:
– Вот еще разок замуж выйду, получу спиннинг, и можно в море выходить. Буду рыбу ловить и на таблетки от качки работать.
Тетка говорит:
– Купи мне кроссовки на высоких каблуках, размер тридцать третий.
Я говорю:
– Это в длину или в ширину?
Она говорит:
– Это по башке! Короче, меряешь на себя! Тебе должны быть немного малы, но ты должна из них «выпадывать».
Я говорю:
– Всосала.
Она говорит:
– Как ты меня понимаешь!
– Марея, животное по горизонтали, пять букв, вторая «о», последняя «а»? Кооош-ка. Так, подходит, идем дальше… Аграрное приспособление. Марея, ты где, едриттвоюмать?!
Черт-черт-черт, черт бы побрал эти скайпы! Чтоб им провалиться на месте со всеми мобильниками и интернетами вместе взятыми!
– Так, Марея, цигель-цигель ай люлю, у меня видеоконференция с бабами, брякни мне на сотик часика через три, окейно? Дел дохерищща чота…
Я прячу телефон под чугунную сковородку, инсценируя свою временную недоступность хотя бы на пару часов, чтобы спокойно дописать статью. Решительно выхожу из всех агентов – всё, недоступна. Но какая, скажите же, любовь, какая химия, прямо не оторваться. Ни днем, ни ночью. Бряк! Коммент. Погоди, кажется, нападало, надо разгрести, сейчас-сейчас, минуточку.
Или, увернувшись от камеры, одними губами:
– Бабулечка в скайпе! Кушать будешь?
Или:
– Ты чего такая загруженная?
Размахиваю телефоном – читай по губам: «Мама!»
– А я думал, чего случилось – ходишь, молчишь… Ладно-ладно, сам отварю. Ты который день в танке? Давай я тебя погуляю?
Кошка Фрося тоже весь день в делах. Надо обойти весь дом, облежать все светлые пятна, найти все черные вещи, тоже облежать, свежепоглаженное белье – туда же. На обеденном столе полежать, потому что нельзя. Наивные! В вазу с фруктами, в мусорный пакет. Да, я необычная, странная я вся, нервная, тонкая, бохемная.
– Она вообще встает?
– По-моему, нет, не видела. Думаю, уже левитация.
Под лозунгом «Нет людей здоровых, есть плохо обследованные» мама решила заняться психологией. Говорит:
– Ты погляди вокруг, все чем-то больны. Вот ты, например. Вам всем нужна помощь.
Я прекращаю есть. Она продолжает:
– Ты упала в детстве с дивана и начала заикаться. После такой травмы нельзя оставаться нормальным человеком.
Согласна на все сто. Я и сама прекрасно помню тот случай. Мне тогда приспичило заиметь молоковозку, как у Виталика из детского сада. Это была долгосрочная операция. Даже пришлось начать заикаться. Эффект превзошел все ожидания. Я получила молоковозку, два чемодана игрушек плюс меня все любили.
Бабулечка часто «ср». Это значит – средне. Средне – значит, еще тепленькая. Остается только перебороть влечение к «Рябине». В этом месте бабулечка часто засыпается. Если пойти с ней в разведку, то она пять раз перебежит на сторону врага и обратно, всем все выдаст, убедит, что это все для нашей же пользы, и уйдет в кому, время от времени возвращаясь, чтобы переписать завещание и сходить на «Рябину».
Один мой френд, пастор, жалуется в личке: «Представляешь, она меня удалила из друзей и сказала, что ей не нравится моя профессия». Я говорю: «Не расстраивайся ты так. Учитывай тот факт, что мы все больны. Ее тараканы испытывают стресс от твоих и все такое. Я ее, кстати, понимаю». Пастор мне говорит: «Я не могу быть больным человеком. Таким же, как вы. Я же пастор». Мама тоже не может быть больной. Она же мама. А я больная, я очень больная и поэтому ухожу как психопатка, хлопнув личкой. У меня процедуры. Чай с вареньем и плюшки. А они – пусть себе лечат. Нельзя же запретить людям преследовать свои цели.
Сидим с мужем чай пьем вечером, он на меня смотрит странно. Проверила – голова на месте, руки, ноги, туловище такое нехудое, сиськи при мне. Все дома, короче. Отмечаю для себя, что надо еще не забывать расчесываться. Смотрю, у него уже слеза накатилась. В скатерть – чистую, между прочим, – уже весь обернулся. Я говорю грозно:
– Ну что опять?
Он испугался сразу и говорит:
– На царицу тебе надо было идти, на царицу.
Бабулечка у нас тоже царица и говорит заклинаниями. Особенно когда кот где-нибудь нассыт в недоступном для бабулечки месте и сидит, гордится собой, и удивительно ему, как такое нехудое тело нассало в такую некрупную щель. Карьера состоялась. И это победоносное выражение на котовьей наглой роже висит до конца дня, как статус в фейсбуке. И бабулечка начинает в определенном ритме мелодично сплетать слова, и кот сразу превращается в статую. Она его берет и садит на подоконник. Для кота это единственный способ туда попасть, так как он уже три года сам не прыгает. Солидность не позволяет. И ничегошеньки не помогает. Ни просмотр телепрограмм по аэробике, ни лифтинг-кремы, которые приходится слизывать с бабулечки. Гости приходят и говорят:
– Это у вас копилка такая интересная? – и протирают копилке глаза.
А бабулечка говорит:
– Нет, это у нас кот.
А кот сидит с выражением лица: «О, опять селяне пожаловали, ничего интересного котику, как обычно, не принесли. Зажали». И отворачивается проглядывать снега.
