И пойди проверь — на самом деле от жены или совсем даже не от жены!
Да, конечно, он ей изменял — что тут сомневаться, тем более столько соблазнов вокруг!
Ага, теплее, уже теплее, вспоминаем плохое дальше!
А жлобство его, вошедшее в историю? Эд — ужасная жаба, всем известно. Он же ей нормальных подарков не дарил, если подумать. Ну там парфюмы, цветы — это не считается. А серьезных даров волхвов не было. Конечно, она и сама не нищая, в содержанки никогда не метила, но все же обидно… Не корысти ради, а токмо подтверждения любви для. А он решительно ничем ее не подтверждал.
Вот, скажем, Чувалов: валенок валенком, но ведь засыпал Соню подношениями! На жемчугах не экономил, машину подарил из очень недешевых, квартиру ей прикупил на Крестовском.
А Бася что? Ездит на своей честно заработанной машине, живет в родительской квартире… Так что Эд выезжал на одних парфюмах. А между прочим, человек не бедный, гонорары получает немаленькие, мог бы и раскошелиться!
Ну а что ему еще, скажем, записать в послужной список? Что-нибудь положительное для разнообразия! Может быть, какие-то особенные мужские достоинства? Необычайную сексуальность? Мастерство в амурных делах?
Ну было ей с ним в постели хорошо. Ну ладно, очень хорошо, божественно хорошо первые два месяца, а потом то, се… Эд стал приходить на свидания усталым (он много снимался в то время), и стало все как у нормальных людей. Раз ничего не было, никакого секса — «давай просто поговорим», два — ничего… Бася не роптала, чтобы упрекнуть любовника — ну что вы, ни-ни…
Потом наладилось все. Опять стали буржуазными и невоздержанными, но тем не менее сказать, что Эд наделен какой-то особенной сексуальной мощью, она не может. Да, внешность героя и сложен божественно, но любовники небось и получше бывают.
Ну-с, что ему еще в зачетку? Самовлюбленный, эгоцентричный тип, с которым решительно не о чем поговорить! Его же, кроме ролей, ничего не интересует. Вот хоть раз он поинтересовался, как живет Бася, чем живет Бася? Нет!
Да ладно любовь, но ведь он даже никакого уважения к ней не испытывал… К ее творчеству относился весьма снисходительно.
Допустим, она и сама не слишком серьезно к нему относится, слава богу, мании величия у нее пока что нет, но любовник мог бы относиться к тому, что она делает, иначе, тем более что получил немалый гонорар, снимаясь в фильме по ее, подчеркнем, сценарию. И вообще на ней зарабатывает целая куча людей в издательстве!
Она, конечно, не Эвора — остров не прокормит, но все-таки…
А он ей запросто мог сказать, этак с пренебрежением:
— Вот ты все пишешь, пишешь… А когда наконец мы (зачем-то это дурацкое «мы» ввернул) дождемся от тебя чего-нибудь значительного?
Бася в ответ угрюмо: мол, осмелюсь спросить, вы о чем?
— Ну когда ты выдашь какую-нибудь нетленку?
— Нетленка, нетленка! Для начала объясни мне, что это такое!
— Ну, — задумался Эдуард, — например, Маркес, «Сто лет одиночества».
М-да! Разве любящий мужчина будет Маркесом глаза колоть, намекая на несопоставимость масштабов?
Вот именно! Между прочим, в народе говорят, что надо избегать людей, которые лишают нас веры в себя, а Эд явно пытался ее этой веры лишить. И вообще, если посчитать и все припомнить, то плохого, может, даже больше, чем хорошего, наберется!
Как ни крути, а Эд в качестве любовника — дурной вариант.
Она с ним как тот зайчик в анекдоте, который дерьмо и понюхал, и на вкус попробовал, осталось только еще наступить.
И вот получается форменный казус, и без этого дерьма она жить ну никак не может! Болезнь, что ли? Наваждение?
* * *
Опять дверной звонок.
На пороге возникла уже знакомая тетка-почтальонка.
— Снова здрасьте! — не слишком доброжелательно отозвалась Бася.
Но тетку советской закалки не проймешь — тычет своей телеграммой.
Бася хвать — и прочла быстренько.
Послание и на сей раз поражало воображение: «Балканы беременны войной!»
И все. Без разъяснений.
— Вы что мне носите? — едва не рыдая, спросила Бася.
Тетка зыркнула с вызовом:
— Что не так, женщина?
«Женщина!» Самой лет шестьдесят в обед!
— Что вы мне за ерунду носите?
— Что посылают, то и носим! — с вызовом ответила почтовый работник.
— Так вот, не носите больше! Не возьму!
— Не орите, гражданка! — строго одернула ее тетка. — Много вас таких орущих, никаких нервов с вами не хватит! — И ушла.
Бася осталась в полном замешательстве.
«Балканы беременны войной!» Каково? Видать, совсем решили ее доконать.
Она закурила и погладила кошку, чтобы снять стресс, — не помогло. С такими тотальными уродами никаких сигарет и кошек не хватит!
Она представила Эда, его приторно-красивое лицо и яростно затушила окурок. Вот так! Кончено. Жирная точка.
А ему, наверное, глубоко плевать на ее страдания. Небось новой дуре вешает на уши романтический бред, произносит монологи из заученных ролей! Жалкий, ничтожный лицемер, повторяющий слова любви в бесчисленных фильмах, как попугай, зазубривший три слова. На самом деле он понятия не имеет о любви! И страдал в этой жизни, наверное, только от мигрени!
Это она знает, что такое любовные страдания! Это она сидит с сорванной крышей, в которую хлещут дожди и ветра!
Бася всхлипнула, однако разреветься не получилось — похоже, выревела весь годовой лимит. От сигарет уже тошнило. Алкоголь тоже не казался утешением. В общем, Бася серьезно задумалась о спасении души.
В этих невеселых раздумьях прошло три дня, а утром двадцать восьмого декабря она задумалась: поехать, что ли, к стилисту, поменять голову, соорудить что-нибудь новенькое, вдруг поможет, крышу поправит?
Иначе она совсем закиснет…
* * *
Как известно, жизнь женщины полна предательств и разочарований, до тех пор пока однажды она не встретит своего парикмахера. Басе повезло — она встретила. Со стилистом Мариной у них полное взаимопонимание.
Вот и сегодня, увидев Басю, Марина сразу спросила:
— Что-то случилось?
— Разве у меня на лбу написано?
Марина смутилась и перевела разговор:
— Что будем делать?
— Перемен требуют наши сердца! — выдохнула Бася.
Марина понимающе улыбнулась, ага, мол, понятно, мужик бросил, не иначе.
Бася мрачно усмехнулась: «Оно самое!»
— Ну, значит, будем менять голову! — Марина решительно чикнула ножницами.
— Причем радикально! — подхватила Бася. — А давай, — она на минуту задумалась и вдруг решила: — Огненно-рыжий! Как «Пятый элемент»! Менять так менять! И голову, и жизнь!
— Ты точно решила? Так радикально…
— Приступай без лишних рассуждений! — отрезала Бася.
— Ну ладно, — вздохнула Марина. — Как скажешь, не плачь потом…
Через два часа Бася получила «новую голову», взглянула в зеркало и остолбенела — довольно необычные ощущения: на нее смотрела апельсиново-яркая девица с короткой стрижкой. В комплекте с голубыми глазами вроде выглядело неплохо.
Минусы — Басин гламур явно ушел в минус. Вот просто весь вышел. Плюс — она потеряла где-то лет десять. Молодило — это факт.
Бася быстро оценила минусы и плюсы, но так и не поняла, в чью пользу счет. Похоже, с жаждой перемен она погорячилась…
— Ну? — нервно спросила Марина. — Не убьешь?
— Живи пока! — рассмеялась Бася. — Как ты думаешь, какая жизнь может быть у женщины с такой головой?
— Яркая, — робко предположила Марина.
И Бася устремилась навстречу новой яркой жизни…
* * *
Сев в машину, она задумалась: куда податься одинокой женщине? Домой возвращаться не хотелось. Может, шопинг в качестве верного средства для снятия стресса? Собиралась же она на днях купить вечернее платье к Новому году! Конечно, платье представляло ценность именно потому, что в праздничный вечер его должен был увидеть Эд, а теперь, когда намечается Новый год в одиночестве и слезы под елкой, необходимость в нем вроде отпала. Хотя почему, собственно? Плакать в одиночестве — так хоть красивой! Вот пойдет сейчас — и купит платье! Будет несчастная, но красивая!
В дорогом бутике Бася перемерила несколько нарядов и наконец остановилась на очень изысканном платье от известного дизайнера. «К нему отлично подойдет нитка любимого жемчуга», — с удовлетворением отметила она.
В таком платье будет, пожалуй, приятнее заходиться в рыданиях новогодним вечером! Платье правильное — выгодно подает ее и облегает, будто обнимает, не выпячивая, а подчеркивая то, что хочется подчеркнуть!
Вот не сдаст она рукопись в январе, и закончатся брендовые шмотки от Армани! Придется ходить в изделиях фабрики «Славяночка», бывшая «Большевичка».
— Ваш мужчина будет поражен! — зачем-то сказала идиотка-продавщица, упаковывая наряд.
