Мрачный Витя, стараясь никому не смотреть в глаза и угрюмо надувший пухлые губы, отрицательно мотнул белобрысой головой. При этом Копыто продолжал судорожно сжимать в своих руках с побелевшими от напряжения пальцами, резную рукоять кожаного кнута. «Творческий ступор», поймите правильно и будьте великодушны.
— Ну, вот и ладненько! Вот и чудненько! Мы этот пробел быстро исправим. Впечатлений будет?! Гарантирую! Завтра с утреца и пойдем! А то Моня совсем захандрила.
Обрадовано подвел итог отец Лелика и кивнул в сторону старой спаниелихи, которая мирно посапывала под ближайшей лавочкой, постепенно приводя свою психику в душевное равновесие после недавних треволнений и угрозы получить гарантированный разрыв старого собачьего сердца, услышав «нечеловеческие» душераздирающие крики Вити Копыто, утопающего в свежем душистом навозе… (см. «Хорошо иметь домик в деревне»)
— Да вы не смотрите, что она старая! Моня добре свое дело знает! От нее ни один подранок не уходил. Знатная собачка. Ну да, постарела, спина провисла, зубы подрастеряла, а что осталось — сточились. Но, на охоту побежит как молодуха. Сами увидите. Ей охота, только в радость… и нам по камышам не лазить, Моня все сама принесет…
Продолжая рекламировать многочисленные достоинства древней собаки, радушный и словоохотливый Пономарев-старший пытался максимально завуалировать и навести туман на недавнее происшествие в хлеву. Хотя, честно говоря, «ТАКОЕ» не забывается!!! Но, тем не менее, Владимир Николаевич старался от души!
Слушая заманчивое предложение про охоту, собаку и уток, Витя Копыто понемногу приходил в себя. «Новая игрушка» в виде предстоящей «незабываемой» охоты на уток постепенно сглаживала в его сознании позорный конфуз с персональным купанием в куче навоза.
Плотный полдник с традиционно-щедрым возлиянием всевозможных спиртосодержащих смесей, наливок, настоек и прочего, незаметно перешел в задушевный вечер с обильным ужином и закончился опять же стандартной посиделкой за роскошным столом в уютном саду загородной усадьбы Пономаревых. Постепенно, «на огонек» подошли ближайшие соседи, подтянулись кумовья, близкие и дальние родственники, еще кто-то…
Каждый из вновь прибывших, посчитал на признак хорошего тона принести с собой банку своего «фирменного» (на Украине почему-то самогон меряется не бутылками, а банками — 2-х и 3-х литровыми, точно говорю). И что характерно, каждый гость «авторитетно» доказывал, что его продукция гораздо лучше, чем у соседа и весьма навязчиво предлагал попробовать, продегустировать и сравнить. Мы пробовали и сравнивали, пробовали и сравнивали, про-бо-ва-ли и срав-ни-ва-ли… Короче, надегустировались от души и выше «заливной горловины»! Создавалось устойчивое впечатление, что все эти наливки, настойки и «просто коньяки» заполнили все тело и плещутся уже где-то в районе головного мозга! Причем, возле самой макушки…
Помню, что с очень большим трудом и с частично отключенным сознанием медленно и с катастрофически-длинными временными паузами выползал из-за стола, который жалобно поскрипывал и опасно потрескивал, прогнувшись дугой под тяжестью многочисленных блюд и всевозможных разносолов (украинское хлебосольство и гостеприимство — тема отдельного разговора).
Выползал из-за стола фактически уже на одних инстинктах, когда в очередной 3-литровой банке «домашней заготовки», настоянной на перегородках грецких орехов, плескался еле заметный, чисто символический слой жидкости, и то, только на стенках…
Стемнело. Шикарное украинское небо, богатое на яркие звезды прямо над моей головой начало медленно вращаться по часовой стрелке. Причем, постепенно все увеличивая и увеличивая скорость своего вращения! …или все же против часовой стрелки?! Не помню! Но крутилось! Точно крутилось, и очень быстро! Крутилось так, что все звезды на угольно-черном небосводе постепенно слились в единый светящийся диск на манер колец у Сатурна. А в это время, «мягкая и зыбкая» земля так и норовила выпрыгнуть из под моих ног, не оставляя провокационных попыток больно ударить по носу. Вот, напасть, какая…
Цепляясь за прочный забор двумя руками, я куда-то шел, периодически отмечая восхитительную красоту украинской ночи, воспетую Тарасом Шевченко и попутно прислушиваясь к стрекотанию неугомонных сверчков. «Концерт по заявкам», куда деваться…
Когда вдруг забор неожиданно закончился, я потерял опору и шаткое равновесие чисто от неописуемого удивления (никак иначе) и упал на четвереньки. Благоразумно подключив передний мост — руки то есть (в результате, полный привод, «off road» и все такое, преимущество повышенной проходимости, поймите правильно), я стал уверенно продвигаться дальше, пока не уперся в капитальную стену с приставной лестницей. «Побродив» некоторое время вдоль импровизированной "китайской стены" туда-сюда, я принял «гениальнейшее решение» — подняться по этой лестнице поближе к полной Луне, висящей прямо на расстоянии вытянутой руки над моей головой. Дабы в непосредственной близости рассмотреть живописные лунные кратеры и великие пылевые моря… во всех подробностях, так сказать… В результате, еще очень долго карабкался по этой лестнице прямо на небо! К звездам! В космос…
Когда и «бесконечная» лестница вдруг неожиданно закончилась, я куда-то долго летел, но так не долетел! Так как просто банально выключился…
Просыпался тяжело и мучительно! Судя по отвратному привкусу, во рту переночевало стадо мерзких кошек, не иначе. Причем, похоже, что каждая из них соизволила обильно нагадить и не по разу! Тьфу, блин! Какая гадость?! Жутко мучила жажда и что характерно — в дополнение к мерзкому привкусу, во рту обнаружились некие посторонние предметы, которые застряли в зубах и навязчиво покалывали распухший язык и пересохшее нёбо?! Методом скрупулезного анализа было доподлинно установлено, что посторонние предметы в моем рту — сено?!
Попытавшись возмутиться таким вопиющим положением дел и что-нибудь внятно сказать, типа: «Ну что за хрень?! Какая дрянь?!» и все в том же духе, я неожиданно услышал утробное коровье мычание и где-то вдалеке ласковый голос бабы Гали.
— Иду-иду! Не мычи! Сейчас, сейчас! Сейчас подою тебя, кормилица! Потерпи милая…
Не понял?! Кого подою?! Меня?! А мычал кто?! Неужели я?! Господи, может за все грехи мои тяжкие, меня в наказание и другим в назидание превратили в корову?! Не дай, Бог!
Хотя, судя по наличию сена во рту, вполне возможно! И сейчас меня придут доить?! Обалдеть! Какая радость?! Не надо!!! Не надо меня доить и дергать за… как его?! Не помню!!! Я начал хаотично ощупывать свое тело.
Стараясь идентифицировать себя как личность, я досконально облапил низ своего живота, а так же полезную площадь тела в районе «между ног» и, не обнаружив вымени, нащупал то, что и рассчитывал нащупать! Частично обрадовавшись, я начал лихорадочно вытаскивать непослушными пальцами (пальцами, а не копытами! ура! есть надежда, не все потеряно) клоки сена из своего рта. Так как слюны во рту не было, и меня одолевала страшная жажда, то губы распухли и плеваться, я уже был не в состоянии.
Вытащив все сено до последней травинки и, с превеликим трудом открыв один глаз, я попытался его сфокусировать. Получилось не сразу и не очень хорошо. Оглядевшись по сторонам, наконец понял, что нахожусь на сеновале прямо над коровником.
Вскоре услышав снизу шарканье старческих ног бабы Гали, и звук мощных струй молока звонко бьющих о дно наполняемого ведра, я облегченно вздохнул — не превратили в корову! Уф! Пронесло! Уже хорошо! Но состояние?! Бээээ! Ужас!
Продолжая скользить одним открывшимся глазом по окружающим окрестностям, вскоре моему затуманенному взору попалась «бездыханная» тушка, которая по всем приметам чем-то отдаленно и почти неуловимо напоминала Витю Копыто. Что характерно, в руке у спящего Виктора был зажат кнут! Точно, Витек, без вариантов!!!
Витя лежал, уткнувшись лицом в душистое сено, и чего-то смачно пожевывал, находясь при этом в состоянии полуобморочного сна. Тем не менее, жевательный рефлекс у Виктора был развит, будь здоров. Копыто мог жевать, совсем не приходя в сознание. Профи, одним словом!
Нестерпимая жажда погнала меня на поиски воды. Пи-иииии-ить!!! Ориентируясь на свет утреннего солнца, падающий из полуоткрытой узкой чердачной дверцы, я с трудом дополз до лестницы, которая торчала в дверном проеме. По пути движения неожиданно наткнулся на тело Лелика, который лежал на спине, широко раскинув руки и ноги, как морская звезда. Дыхание его было ровным и глубоким. Он спал как ребенок и чему-то улыбался во сне. Стараясь никого не будить, я ползком двинулся навстречу новому дню.
Пытаясь периодически попадать на ступеньки деревянной лестницы, я медленно сполз на землю и, тяжело дыша после такого «подвига» непризнанного альпиниста, замер терзаемый дилеммой выбора очередности решения двух насущных проблем. С одной стороны — очень хотелось пить, с другой стороны — жутко хотелось в туалет. Разумно рассудив, что если немедленно не опорожнить свой мочевой пузырь, то пить воду будет просто некуда!!! Не поместится живительная влага в измученный и усыхающий организм! Некуда ее заливать! Жидкость в смысле… Чтобы залить новую, надо слить старую! Во как!
