– Хорошо, ну а что в таком случае я должен делать?
– М-м… да. Конечно… э-э… честно говоря, господин министр, по моим предположениям, вы и не должны что-либо делать. То есть… я хочу сказать… вы же до этого никогда ничего не делали…
Пропустив мимо ушей его оскорбительную фразу, я настоятельно потребовал от него конкретных предложений по немедленному осуществлению «регламента неудач». Мне вначале было непонятно, почему он так завелся, но затем дошло: ведь этот регламент вполне применим и к Уайтхоллу!
Я собирался сказать ему об этом, но он опередил меня, заметив, что у него появилась интересная мысль.
– Господин министр, раз вы так настроились на вмешательство в дела местных органов власти, позвольте мне внести одно, как мне представляется, разумное предложение. Не сомневаюсь, оно принесет вам популярность и множество голосов.
Что ж, разумное предложение послушать никогда не лишне.
– Я имею в виду один из важнейших аспектов деятельности местных советов, требующий неотложного вмешательства, – гражданскую оборону, – объявил Хамфри.
Глупее не придумаешь! Заниматься противоатомными убежищами! Я еще не совсем из ума выжил. Он, очевидно, угадал мои мысли.
– В настоящий момент, господин министр, вы воспринимаете это, как неуместную шутку. Но не забывайте: защита граждан – высший долг любого правительства. А местные власти и ухом не ведут!
– Существует точка зрения, – заметил я, – что строительство противоатомных убежищ только повышает вероятность развязывания ядерной войны.
– Пока существует ядерное оружие, без убежищ не обойтись.
– Пожалуй, вы правы. Но иногда мне приходит в голову мысль: а нужны ли нам вообще ядерные боеголовки?
Сэр Хамфри был поражен.
– Господин министр, вы случайно не из этих… односторонних?
Я честно признался, что иногда меня посещают такие мысли. Он посоветовал мне в таком случае выйти из правительства. Я успокоил его, заверив, что я не настолько привержен этим идеям. А потом добавил:
– К тому же, Хамфри, от русских нас всегда защитят американцы, верно?
– От русских? – переспросил он. – Кто говорит о русских?
– Э-э… доктрина ядерного сдерживания…
Он перебил меня:
– …ставит своей целью защитить нас от французов.
Я ушам своим не поверил. От французов? Невероятно! Я напомнил Хамфри, что французы – наши союзники, наши партнеры.
– Это сейчас. Но не забывайте: они были нашими заклятыми врагами в течение последних девяти столетий. И до тех пор, пока у них есть бомба, нам ничего не остается, как тоже иметь ее.
Да, все логично. Теперь понятен глубинный смысл его слов. Если бомба защищает нас от французов – это же совсем другое дело. Лягушатникам нельзя доверять, тут двух мнений быть не может!
Далее. Любые попытки хоть как-то успокоить общественность, озабоченную проблемой ядерной угрозы, будут, несомненно, иметь положительный политический резонанс.
Кроме того, говорят, что Людовик Кеннеди готовит на Би-би-си документальный телефильм о гражданской обороне, причем весьма критического толка. Так что если мои решительные шаги станут известны избирателям…
– С чего начнем? – спросил я своего постоянного заместителя.
У него, естественно, уже было готовое предложение:
– За минувший год лондонский Темз-Марш израсходовал на гражданскую оборону меньше, чем любой другой район страны.
Великолепное начало! Темз-Марш – район Бена Стэнли, этого чокнутого троглодита с жиденькими усиками. Пресса ненавидит его.
Я попросил Бернарда подготовить наш визит туда и не забыть проинформировать журналистов.
– Скажите им: я не сплю ночами, беспокоясь о беззащитных гражданах Темз-Марша.
– В самом деле? – спросил Бернард, закрывая блокнот.
– Во всяком случае, начиная с сегодняшнего дня.
23 марта
Сегодня побывал с официальным визитом в муниципалитете Темз-Марша и очень доволен откликами в прессе, особенно фотографиями.
У подъезда нас встречала группа приветствия. Мне представили мэра.
Я пожал ему руку.
– Если не ошибаюсь, господин Стэнли?
Мой заготовленный экспромт очень развеселил репортеров.
Последовавшую беседу за чаем с липкими булочками, конечно, трудно назвать «собранием умов», но не в этом дело. Главное – мне удалось публично высказать свою идею. Не сомневаюсь, пресса ухватится за нее. Кто-нибудь да проболтается. (Иными словами, Хэкер сам организует утечку. – Ред.)
Стэнли настроен был враждебно и сразу перешел в наступление. Спросил, почему я считаю возможным являться в Темз-Марш из Уайтхолла и учить его, как управлять районом.
Я в ответ подчеркнуто-вежливо попросил объяснить, по какой причине он меньше других в Британии заботится о защите избравших его граждан.
– По очень простой, – пробурчал он. – Нет денег.
Тогда я предложил ему поискать получше. Стэнли чуть не задохнулся от ярости.
– Гениально! Просто гениально! – Он растянул губы в злобной улыбочке, как ни странно, совсем не вязавшейся с малюсенькими глазками и крошками марципана, застрявшими в подергивающихся усишках. – Прикажете отменить школьные завтраки? Не покупать учебников? Или выгнать на улицу ППВ? (Пенсионеров преклонного возраста. – Ред.)
Эта дешевая демагогия районного политикана не произвела на меня никакого впечатления. Пенсионеры тут ни при чем.
– Если вам нужны деньги, могу подсказать, где их найти, – невозмутимо произнес я.
– Можете? – саркастически скривился он.
– Да, могу, – подтвердил я и попросил доктора Картрайта ознакомить его с документом, который мы заранее подготовили.
МИНИСТЕРСТВО АДМИНИСТРАТИВНЫХ ДЕЛ
Управление статистики
МЕРЫ ПО ЭКОНОМИИ СРЕДСТВ В РАЙОНЕ ТЕМЗ-МАРШ (ЛОНДОН)
1. Отказаться от планов строительства:
а) нового выставочного центра;
б) искусственного лыжного трамплина;
в) циркуляционных ванн.
2. Закрыть:
а) феминистский драматический центр;
б) еженедельную газету совета;
в) ежемесячный журнал;
г) отдел совета по изучению прав граждан на социальное обеспечение.
3. Сократить наполовину:
а) представительские расходы членов совета;
б) представительские расходы управленческого аппарата совета.
4. Продать: второй «даймлер» председателя совета.
5. Отложить: строительство нового здания совета;
6. Отменить: «туристическую» поездку двадцати членов совета на Ямайку с целью сбора фактического материала.
Реализация наших предложений привела бы к экономии двадцати одного миллиона фунтов по статье «капитальные расходы» (за пятилетний период) и семисот пятидесяти тысяч фунтов на текущие расходы (ежегодно).
Стэнли внимательно просмотрел список. Последовало неловкое молчание.
– Глупая затея! – наконец выпалил он. Я спросил почему.
– Потому что таким способом вы лишаете наших граждан жизненно важных…
– Циркуляционных ванн? – подсказал я.
Поняв, что лед под ним может проломиться, Стэнли тут же изменил тактику.
– В конце концов, мне наплевать, есть у нас деньги на убежище или нет, – заявил он. – Мы – за одностороннее разоружение. Темз-Марш не верит в ядерную войну!
Я попытался его переубедить:
– Господин Стэнли, я тоже не верю в ядерную войну. Ни один нормальный человек в Англии не верит в нее. Тем не менее обеспечение противоатомных убежищ – одно из основных направлений политики нашего правительства…
– Но не политики Темз-Марша! – парировал он. – Темз-Марш не собирается воевать с СССР!
– При чем здесь СССР? Мы опасаемся Фр…
Я осекся на полуслове. Слава богу, вовремя! Произнеси я его до конца – возник бы крупнейший за последнее десятилетие международный скандал.
– Кого-кого? – насторожился Стэнли.
– Хм, речь идет о Земле Франца-Иосифа…
Боюсь, я не очень остроумно вышел из положения. В тот критический момент больше ничего в голову не пришло. Однако, слава богу, опасность миновала.
Теперь надо было, не теряя времени, заговорить ему зубы. Благо, это совсем нетрудно. Абсурдная мысль, что любой район страны может проводить собственную внешнюю политику, давала прекрасный повод для рассуждений. У нас и без того на это претендуют БКТ, независимые профсоюзы… А теперь еще местные советы? Скоро все они захотят иметь собственные министерства иностранных дел. Как будто у нас мало проблем с уже существующим!
Самое же смешное заключается в том, что в действительности самостоятельную внешнюю политику не может проводить ни один орган страны (государственный или общественный), включая правительство. За этим бдительно следит МИДДС с помощью Вашингтона, НАТО, ЕЭС и Секретариата Содружества.
«Пора показать ему, что он страдает манией величия», – подумал я и саркастически произнес:
