Ярослав Гашек - Собрание сочинений. Том четвертый

Наутро учитель Пилоун решил попросту игнорировать надпись. Проходя мимо, он заставил себя отвернуться и смотреть в другую сторону. В полдень учитель думал поступить точно так же, но вдруг это показалось ему недостойным пожилого серьезного человека. И он снова отважно взглянул на пачкотню, которая обезобразила стену.

И снова у него возникло ощущенье, будто его ударило электрическим током, когда после фразы «Кто это прочтет» он не обнаружил запятой.

В конце концов Пилоун понял, что этими муками он сыт по горло. Однако отринул мысль ходить в гимназию окольным путем, по другим улицам, до тех пор, пока надпись не уничтожат время и непогода.

Но позволить противной фразе истерзать себя? Четырежды в день переживать такое чувство, будто тебя дергают за волосы? Нет, невыносимо…

В тот день учитель Пилоун после объяснений в классе почти машинально положил в карман кусочек мела. Он проделал это почти машинально, но где-то в его подсознании зрело непреклонное решение.

Подойдя к высокой стене, он остановился. Сколько лет он тут ходит, а ничего подобного с ним не случалось!

Мало того! В беспокойстве учитель Пилоун несколько раз оглядел улицу. Ее редко кто посещал, но все-таки сейчас промелькнуло несколько прохожих. Учитель переждал, когда они пройдут, расхаживая вдоль по улице, туда и обратно…

Наконец улица совершенно опустела, и пан учитель не выдержал… Сунув руку в карман, он с несвойственным ему проворством бросился к стене. Рука взметнулась вверх — и уже в следующее мгновенье наш учитель с достоинством зашагал дальше.

На стене отныне было написано: «Кто это прочтет, тот дурак».

И пан учитель успокоился.

Четвертый том Собрания сочинений Ярослава Гашека представляет его творческое наследие 1918–1922 годов. Это был тот этап в жизни и творчестве писателя, когда под влиянием Октябрьской революции в ходе сражений на фронтах гражданской войны сформировались его интернационалистские, коммунистические убеждения.

Достижение этих вершин произошло не сразу. Заметной вехой в процессе политического созревания Гашека стал февраль 1918 года, когда в Киев вступили советские войска и когда командование чехословацкого корпуса уже открыто заняло контрреволюционные позиции. Предательские по отношению к советской власти шаги командования, а главное, отказ от военных действий против австро-германского блока, во имя которых и были созданы легионы, окончательно излечили Гашека от его веры в революционную миссию этого чехословацкого войска. Большое влияние оказало на него и непосредственное общение с советскими людьми, с новым строем идей, представлений и понятий, которые они с собой принесли.

Логическим завершением процесса политического роста Гашека стал его разрыв с руководством легионами (в конце февраля 1918 года) и переезд из Киева в Москву, где на него огромное впечатление произвели речи и статьи В. И. Ленина; в марте 1918 года Я. Гашек вступил в чехословацкую секцию РКП(б).

В начале 1919 года Гашек как человек, хорошо знающий газетную работу, был назначен Политотделом 5-й армии начальником типографии фронтовой газеты «Наш путь», начавшей выходить в Уфе.

В рядах 5-й армии Гашек прошел весь ее славный боевой путь от Уфы до Иркутска.

В 1920 году, по предложению Центрального чехословацкого бюро агитации и пропаганды при ЦК РКП (б) — в то время высшего партийного органа чехословацких коммунистов в России, — Гашек уехал на родину.

В Чехословакии Гашеку пришлось необычайно трудно: в стране торжествовала буржуазная реакция (см. подробнее вступительную статью).

Вера в неизбежность революционных преобразований в родной стране помогала писателю преодолевать настроения горечи и разочарования. Писатель много работает. До последних дней он пишет свой роман «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны», прославивший его имя на весь мир.

Публицистика Гашека этих лет становится политически более зрелой. В ряде произведений он раскрывает международное значение Октябрьской революции, а откликаясь на события на родине, убежденно говорит о том, что только рабочий класс может довести дело национального освобождения до конца (статьи в «Чехословане» от 17.11.1918).

Содержание и особенности гашековской публицистики тех лет определялись как новым в его мировоззрении, так и теми практическими — политическими и военными — задачами, которые нужно было решать безотлагательно. Это придавало его статьям, рассказам и фельетонам оперативность, целеустремленность и действенность. Большинство его произведений завершается четко, по-военному поставленной задачей (статья «Два выстрела», фельетон «В мастерской контрреволюции» и др.). Примечателен и оптимистический тон произведений — даже тех, что были написаны во время отступления (продолжение «Дневника уфимского буржуя», «Сибирская скоропадчина» и др.).

В своих фельетонах Гашек создал обширную сатирическую галерею контрреволюционеров: лавочников-спекулянтов («Из дневника уфимского буржуя», «Об уфимском разбойнике, лавочнике Булакулине»), служителей церкви, освящающих именем бога черные дела колчаковских банд («Трагедия одного попа», «Дневник попа Малюты»), тихих обывателей, сеющих клеветнические вымыслы о «зверствах красных» («Уфимский Иван Иванович»); бывших царских чиновников-саботажников («Замороженные чиновники») и т. п.

Вместе с Маяковским, Демьяном Бедным и другими писателями — авторами первых советских сатирических журналов — Гашек закладывал основы советской сатиры. Вместе с ней он пережил и неизбежные болезни роста: «лобовой» характер обличений, некоторый схематизм в обрисовке сатирических персонажей и др. Но эта молодая сатира с честью выполнила свой долг — делала все, «что необходимо для революции».

Участие Гашека в гражданской войне обогатило его неоценимым жизненным и политическим опытом, приобщило к широчайшим народным массам. Здесь он увидел, как простые, ничем не примечательные люди, вдохновляемые великой идеей, становятся героями. Здесь зародился и его замысел воплотить в таком «непризнанном скромном герое» потенциальные силы народа, противопоставить его империалистическому миру угнетения и насилия и показать его победы над этим миром. Так началась непосредственная работа писателя над его гениальным романом.

В 1920 году Ярослав Гашек вместе со своей женой А. Г. Львовой вернулся в Прагу (подробнее: см. вступительную статью к данному Собранию сочинений).

Буржуазные издатели готовы были бы платить ему бешеные гонорары., если бы он, как бывший «красный комиссар», выступил с «разоблачением» большевиков и Советской власти. Но писатель не изменил своим убеждениям. Чтобы обойти цензуру и иметь возможность печататься, ему пришлось и в творчестве, и в житейской практике прибегнуть к своеобразной маскировке. Явно мистифицирующий характер носит, например, большая группа его так называемых «исповедальных» произведений, в том числе — цикл бугульминских рассказов.

Издеваясь над «жаждущей крови» мещанской публикой, Гашек предпослал своему написанному в несколько даже идиллической манере циклу юморесок, воспроизводящих ряд эпизодов из его деятельности в качестве «красного коменданта», интригующий подзаголовок «О тайне моего пребывания в России». Есть там и элементы сатиры, но относятся они лишь к тем явлениям советской действительности тех лет, которые справедливо критиковались и в советской печати (анархистское самоуправство, партизанщина, ультралевый радикализм).

Гашек вовсе не собирался складывать свой сатирический меч. Он обрушил его в первую очередь на голову тех, кто распространял вымыслы о «зверствах» большевиков и клеветал на Советскую республику. Таковы его рассказы и фельетоны «Идиллия винного погребка», «Генуэзская конференция и «Народни листы», «Заметки» и др.

Остроумными сатирическими новеллами отвечал Гашек и на нелепые сплетни буржуазных газет о нем как «красном комиссаре» («Моя исповедь», «Как я встретился с автором некролога обо мне», «Душенька Ярослава Гашека рассказывает: «Как я умерла» и др.).

Наступательный характер послевоенного творчества Гашека особенно отчетливо проявился в его рассказах и фельетонах, рисующих подлинный облик Чехословацкой республики: ее буржуазную, антинародную сущность («Донесения агента государственного розыска Яндака», «Разговор с цензором», «Муниципальные выборы» и др.).

Естественно, что самые острые обличительные фельетоны Гашек публиковал в «Руде право» — вначале органе социал-демократической левицы, а с созданием в мае 1921 года Коммунистической партии Чехословакии — центральном органе КПЧ. Так, не будучи формально членом Коммунистической партии, Гашек продолжал на страницах «Руде право» свою партийную работу журналиста-коммуниста.