ПОПУГАЙ
— Если сможешь, угадай,
Что нам скажет ПОПУГАЙ?
— То и скажет, полагаю,
Что вдолбили попугаю!
— Я, конечно,
Пресмыкаюсь,
Но нисколько
В том
Не каюсь!
Ибо тот,
Кто пресмыкается,
Никогда
Не спотыкается!
1
Как это принято
У змей,
Кусают за ногу
ГАДЮКИ,
А потому,
При встрече с ней,
Берите, дети, ноги
В руки!
2
Давно я не встречал
Гадюки —
И что-то не скучал
В разлуке!
За стеклом
Свернулась
Кобра.
Смотрит тупо
И недобро.
Видно
С первого же взгляда
Мало мозга,
Много яда!
У змея-удава
Неважная слава.
Мы все
Осуждаем
Подобные нравы!
Я только напомню,
Что даже удавы
Не станут душить никого
Для забавы…
— Ваши предки,
Наши предки
На одной качались ветке,
А теперь нас держат в клетке.
Хорошо ли это, детки?..
Красивых
Мало
Обезьян —
Почти у каждой Есть изъян.
Но самые безобразные,
Увы, — человекообразные.
У Семибатюшной Гадюки
Детишек нет,
А сразу —
Внуки!
Такой уж вышел странный случай!
Но первый внук
Был Гад Ползучий,
Второй — Зануда,
Третий — Сыч,
Четвертый — Хрен,
А пятый —
Хрыч!
Зато единственная Внучка
Была
Хорошенькая Штучка!
Ленивец — очень странный зверь.
(Особенно, трехпалый)
Но вместе с тем он,
Верь не верь!
Довольно славный малый.
Он ни за что и никогда
Не станет причинять вреда
Зверям любой породы.
И не вина его — беда,
Что избегает он труда —
Таков он от природы!
Нет, нет, над ним смеяться — грех!
Пускай на нем зеленый мех,
(Там даже моль заводится!)
Пускай он ходит в туалет,
Два-три разочка за пять лет —
Ведь недостатки есть у всех,
Тут спорить не приходится!
Вдобавок,
Что уж там скрывать!
Ленивец нам — родня:
Ленивцем могут обозвать
Тебя или меня…
Он нам родня,
Сомнений нет!
Он, как и мы, не знает,
Зачем родится он на свет,
Живет и умирает…
Нас сей вопрос — увы и ах
Волнует…
— А Ленивец?
— Он
О подобных пустяках
Не думает.
У Мангуста
В животе было пусто
И у Лангуста —
Тоже не густо;
И кто-то кого-то
Съел —
То ли Мангуст Лангуста,
То ли Лангуст Мангуста.
В сущности,
Кто — кого —
Важно лишь для него,
Для него одного…
Осел женился
На Осе.
— Большой Осел!
— Но — не как все!
Окапи
Много-много лет
Скрывался от науки.
— Такого зверя в мире нет! —
Так утверждал учёный-дед,
А вслед за ним и внуки…
Когда же заявлял порой
Охотник темнокожий,
Что в джунглях всё же есть такой,
Слегка с жирафом схожий,
И даже (добавлял Пигмей
Из племени Ма-Дзапи)
Я лично ел таких зверей…
Мы их зовём окапи.
— Да это просто анекдот! —
Молчи, несчастный готтентот!
Негодовал учёный. —
Как может быть, что зверь живёт,
Наукой не учтённый?
Перед наукой ты — пигмей!
И, значит,
Спорить с ней —
Не смей!
Явились правнуки на свет,
И что же?
Дело в шляпе!
Им удалось напасть на след
Таинственных окапи.
…Теперь В ином зоосаду
Гуляют по вольере
У любопытных на виду
Диковинные звери.
Они красивы и стройны,
На удивление скромны,
У них глубокий, кроткий взгляд,
Глаза их
Словно говорят:
«Науке многое дано.
Да! Но…»
Приходила к нам горилла,
Нам горилла говорила:
— А по-моему, приматам
Не к лицу ругаться матом!..
* * *
Кому поверим, россияне, —
Своей душе,
Или заморской обезьяне?
— Вы слышали?
Бородавочник
Приобрел
Медицинский справочник!
— Вероятно,
Наводит справки,
Чем и как
Выводить бородавки…
Все меняется в мире.
Даже звезды в далекой своей бирюзе.
Неизменно на свете одно:
Шимпанзе.
Будь один шимпанзе
Будь миллион шимпанзе,
Будь она — шимпанзе
Или он — шимпанзе, —
Вечно равен себе самому
Шимпанзе.
Вечно верен себе
Шимпанзе.
Пусть же слабые
Гнутся, подобно лозе,
На извилистой нашей стезе;
Пусть друзья
Изменяют в житейской грозе;
Пусть любовь
Упорхнет на своей стрекозе,
Или даже ужалит, подобно гюрзе, —
Не изменит
Ни нам, ни себе
Шимпанзе!
Да-с,
К нему на кривой не подъедешь козе:
В каждом роде,
Числе,
Падеже —
Шимпанзе — он всегда
Шимпанже.
Ой, простите, ошибся!
В любом падезе —
Он всегда и везде
Шимпанзде!
* * *
В неустойчивом мире,
Где мог в Щедрина превратиться Бизе
Просто счастье,
Что есть Шимпанзе!
Вонючке
Не легко
Понять,
Как это можно — не вонять.
Ведь Скунс,
Который не воняет,
Свое достоинство
Роняет…
Суринамская Пипа!
Ты знаком, без сомнения, с нею?
Незнаком?
Как же так?
Вот так так!
Ай-ай-ай!
За тебя я краснею!
Можно Панду не знать,
Туатару,
Или Белоголового Сипа —
Но нельзя же не знать,
Что за зверь
Суринамская Пипа!
Хоть она обитает
В отдалённой стране — в Суринаме,
И поэтому редко, бедняжка,
Встречается с нами;
Хоть она некрасива,
(Только скромность её украшает!),
Хоть она из семейства лягушек —
Познакомиться с нею
Весьма и весьма не мешает!
…Там,
В тени альгарробы, квебрахо
И другой экзотической флоры,
Вечерами лягушки и жабы
Ведут неумолчные хоры.
Среди кваканья,
Уханья,
Писка, урчанья и хрипа
Слышен чистый твой голос,
Суринамская Пипа!
………………………………
У лягушек
Семейные чувства,
Как правило, слабы.
О потомстве
Обычно
Не слишком печалятся
Жабы.
А она —
Эта скромная дочь Суринама —
Хоть и жаба,
Зато
Исключительно нежная мама!
Да,
Не мечет она
Как попало
Икринки:
Все икринки
Лежат у неё на спине,
Как на мягкой перинке.
К материнскому телу
(И сердцу!)
Они прирастают;
И,
Не зная забот,
Головастики в них подрастают.
Не спеша подрастают…
Пока не исполнятся сроки —
Детки
Тянут, и тянут, и тянут
Из матери соки…
А потом убегают
Вприпрыжку
И совсем забывают о маме.
(Так бывает,
По слухам,
Не только в одном Суринаме…)
Так живёт Суринамская Пипа.
Теперь —
Я надеяться смею —
Ты,
Хотя бы отчасти,
Познакомился с нею!
Если спросят тебя —
«Что за зверь Суринамская Пипа?» —
Отвечай:
«Это жаба,
Но жаба особого типа!»
