ГЛАГОЛОМ ЖЕЧЬ СЕРДЦА
ДО САМОГО КОНЦА
Посвящается моим друзьям — эмигрантам из России
Прекрасно жить в свободных Штатах
При обеспеченных харчах,
При службе, при больших зарплатах,
Автомобилях и домах!
Здесь лишь одно немного грустно:
Язык — не тот, не как в Москве.
Не говорят они по-русски,
Хоть кол теши на голове!
Но к трудностям такого сорта
Любой из нас уже привык.
Мы спикаем по-русски гордо,
Мы кипаем родной язык.
Мы соль не спилаем на раны,
Подругу киссаем взасос,
На службе ранаем программы,
Когда реквестает наш босс.
Мы дринкаем сухие вина,
Энджоем собственный уют,
Мы лихо драйваем машины,
Берём хайвей (когда дают).
Когда окюрится возможность,
Возьмём э фью денёчков офф,
Махнём в апстейт по бездорожью,
В лесу напикаем грибов,
Накукаем такой закуски,
Какой не видел целый свет!
Дринкнём как следует, по-русски!
Факнём жену на склоне лет!
А то — возьмём большой вакейшен,
Допустим, парочку недель,
В Париже, в дистрикте старейшем
Себе забукаем отель.
А там — и Рим не за горами,
Мадрид, Берлин, едрёна мать!
Мы будем шопать в Амстердаме!
Мы будем в Праге ланчевать!
При наших при больших зарплатах
Нам вся Европа по плечу!
Ах, хорошо в Юнайтед Штатах!
Эх, травеляй, куда хочу!
Аппрочает весенний вечер,
Даркнеет — прямо на ходу.
Стихают речи, гаснут свечи,
И Пушкин спинает в гробу.
Предупреждение автора: Все персонажи этой
поэмы — полностью выдуманы и никаких
реальных прототипов не подразумевают
Дело было в воскресенье
Или даже в понедельник
(Если только не в субботу).
Мы сидели вчетвером —
Миша, Саша и Серёжа
И, конечно же, Володя
(Потому что без Володи
Получалось бы втроём).
Мы сидели на скамейке,
А, возможно, — на террасе,
Или даже на диване,
Или просто за столом.
Мы, конечно, выпивали
И закусывали тоже,
Потому что без закуски
Мы давно уже не пьём.
Мы вели неторопливо
Утончённую беседу
(Слава Богу, интеллекта
Нам не надо занимать),
А хозяйка дома Алла
Нам закуску подавала,
Потому что водку сами
Мы умеем наливать.
Мы неспешно говорили
Про Верлена и Пикассо,
Про Булгакова и Рильке,
Про вино и про коньяк,
Про Кандинского и Шнитке
И про прочие напитки,
Потому что, как известно,
Выпить каждый не дурак.
– Господа! — промолвил Миша, —
Как прекрасна наша дружба!
Наша дружба, прямо скажем,
Нерушима, как скала!
— Как скала! — сказали Саша
И Серёжа и Володя,
А хозяйка дома Алла
Нам селёдку подала.
Тут мы выпили за дружбу
И отдельно за Серёжу,
За Володю, Мишу, Сашу —
Замечательных ребят.
За хозяйку дома тоже
Мы бы выпили, конечно,
Но она была на кухне,
Срочно делала салат.
— Господа! — сказал Серёжа, —
Почему бы нам не выпить
За Америку, где столько
Есть лесов, полей и рек!
— Я, — сказал он, — знаю много,
Я учился в институте,
Но другой страны не знаю,
Где так дышит человек!
– За Америку! — сказали
Саша, Миша и Володя,
Рюмки разом опрокинув,
Как положено, до дна.
И добавил тут Володя:
– Если б не республиканцы,
То была б ещё прекрасней
Наша славная страна.
– Этот Буш, — сказал Володя,
Развивая мысль дальше, —
Он сидит у нас в печёнках,
Он страну завёл в тупик,
Он нас держит в полном мраке,
Он ведёт войну в Ираке,
Он коверкает безбожно
Наш возвышенный язык!
– Не пизди! — сказал Серёжа,
Отрываясь от закуски. —
Мне тебя противно слушать!
Буш — прекрасный президент!
Он снижает нам налоги,
С терроризмом беспощадно
Он воюет. Это главный
И существенный момент!
– А твои, — сказал Серёжа,
Развивая мысль дальше, —
А твои-то демократы!
Мне на них тошнит смотреть!
Клинтон, Шумер, Керри, Эдвардс,
Эта — как её — Пелоси —
Идиот на идиоте,
Это ж можно охренеть!
– Господа! — вмешался Миша, —
Вы, пардон, неправы оба.
Буш и Чейни, Гор и Клинтон —
Каждый сволочь и дурак.
Нам нужна страна такая,
Чтоб заботилась о людях,
Как заботятся в Европе
Меркель, Блэйер и Ширак.
– Ты мудак, — сказал Серёжа,
– Идиот, — заметил Саша,
А Володя, горько сплюнув,
Молвил: — Парень я не злой,
Но скажу вам откровенно:
Все вы гады и падлюки,
Так что все идите в жопу,
Ну, а я пошёл домой!
– Я, — сказал Серёжа, — тоже.
– Я, — сказал Серёжа, — больше
Ни минуты в этом доме
Находиться не могу!
Тут и Миша, побледневши,
Молча бросился на выход,
Свою кожаную куртку
Надевая на бегу.
Опустел в одно мгновенье
Сашин дом гостеприимный.
На столе теплела водка,
Гнил ненужный виноград,
Стало слышно, как на кухне
Тихо звякает посуда.
Это Алла убирала
Недоеденный салат.
– Боже мой! — заплакал Саша, —
Как же с нашей вечной дружбой?
С кем теперь я про Пикассо
Буду страстно говорить?
С кем делиться интеллектом
Про Кандинского и Рильке?
– Ничего, — сказала Алла, —
Мне посуды меньше мыть.
Прощай, страна моя родная!
Прощай, Америка! Вот-вот
Над континентом засияет
Социализма небосвод.
От Сан-Диего до Детройта,
От Айдахо до Теннеси
Мы наш, мы новый мир построим,
Как на советской, на Руси.
Долой капитализма рабство!
Мы без сомнений и помех
Перераспределим богатство,
Чтоб было поровну у всех.
Получат равные зарплаты
Все дети солнечной страны.
Не будет бедных и богатых,
Бедны все будут, но равны.
Мы к цели рвёмся неуклонно,
Уж наши чаянья близки,
Уже построены в колонны
Acorn'а славные полки.
Звучит сигнал: вперёд, к надежде!
Народ ликует: Yes, we can!
И скромный ОН в простой одежде
Нас к горизонту перемен
Ведёт. Раздумывать не нужно:
ОН руку держит на руле.
А мы протянем руку дружбы
Венесуэле, Хезболе,
Хамасу, Северной Корее,
Ирану, Кубе – всем подряд.
Мы извинимся, покраснеем,
И нас, наверное, простят.
Мы их накормим – всех, конечно,
(Ведь больше нет у нас врагов),
И будет нас любить сердечно
Весь мир голодных и рабов.
Не будет нам пути обратно,
Мы, как один, пойдём вперёд,
Мы будем всех лечить бесплатно,
Чтоб здоровел у нас народ,
Мы будем все любить друг друга,
ЕГО, родного, – обожать.
Мы запретим и нефть, и уголь,
Планету чтоб не засорять.
В своём стремлении упорном
Убить капитализма зло
Мы остановим global warming –
Преступных бизнесов тепло.
И будут дети повсеместно
Стихами хором говорить,
Родного лидера за детство
Счастливое благодарить.
Не станут поклоняться люди
Неузаконенным богам.
В особенном почёте будет
ЕГО религия – ислам.
Ни христианство, ни еврейство
Не будут более в ходу.
А ЦРУ, гнездо злодейства,
Мы просто привлечём к суду.
А следом – мы в победном звоне
Врагов начнём крушить вразнос,
Засевших тайно в Пентагоне
И на TV, в канале Fox.
Партийных разногласий раны
Пройдут, как сон, сойдут, как снег,
И все республиканцы станут,
Социалистами навек.
Все будут счастливы, до страсти
Себя и ближнего любя.
А если кто не будет счастлив –
Пускай пеняет на себя.
Темнеет небо, блещут звёзды,
Сковал мороз теченье рек.
И бьёт озноб: неужто поздно
Остановить безумства бег?
Как мы ни прятались, опять нам
Грозит социализма зверь.
Всё так знакомо! Так понятно!
Опять бежать? Куда теперь?
October 2009
