Моя речь
(Александр Говоров)
Я лемех ценю
У крестьянского плуга.
Я честность ценю
У врага
И у друга.
Александр Говоров
Я лемех ценю
У музейного плуга.
Я промах ценю
У хорошего друга.
Я, честное слово,
Люблю свою хату,
Люблю я быка
И корову брюхату.
Матрены, Глафиры,
Варвары, Настасьи
Росли без кефира,
Но верили в счастье.
Теперь
Пелагеи,
Анфисы,
Арины
Все больше Изольды,
Инессы,
Марины!
И смотрят на все это,
Слез не тая,
Добрыня с Алешей
И Муромец. Я.
Да здравствуют предки,
Обутые в лапти!
Да здравствуют дедки,
Да здравствуют бабки!
Да здравствуют внуки,
Да здравствуют внучки,
Да здравствуют внучки,
Одетые в брючки!
Ай, кажется, вышли
Плохие стихи.
Ой, мне разрешается,
Я – от сохи!
Спи, ласточка
(Николай Грибачев)
Спи, ласточка. День шумный кончен. Спи!
И ничего, что ты со мной не рядом…
Мир в грохоте событий, в спешке дел,
Глаза воспалены, и плечи в мыле.
Николай Грибачев
Спи, деточка. Спи, лапочка. Усни.
Закрой глаза, как закрывают пренья.
Головку на подушку урони,
А я сажусь писать стихотворенья.
Я не скрываю, что тебя люблю,
Но дряни на земле еще до черта!
Вот почему я никогда не сплю,
И взгляд стальной, и губы сжаты твердо.
Нет, девочки! Нет, мальчики! Шалишь!
Нет, стервецы,
что яму нам копают!
Я знаю, что они, пока ты спишь,
Черт знает что малюют и кропают!
Ты отдыхай.
А я иду на бой,
Вселенная моим призывам внемлет.
Спи, кошечка. Спи, птичка. Я с тобой.
Запомни, дорогая: друг не дремлет!
Нам бы ямбы
(Осип Колычев)
Стиляжьи штиблеты модерна
Порой не натянешь никак.
Но служит спокойно и верно
Разношенный ямба башмак.
Осип Колычев
Пусть помнят стиляги и монстры,
Как, дверь запирая на крюк,
Ношу я свободно и просто
Поношенный ямба сюртук.
Пусть те, кто бесстыдно поносит
Меня за излюбленный штамп,
Поймут, что хотя я и Осип,
Но все-таки не Мандельштам!
Пусть те, кто не знает России,
Увидят меня за столом
В портах амфибрахия синих,
С нахмуренным гневно челом.
Извечный противник модерна,
Я с классикой с детства дружу.
С тех пор я спокойно и верно
В галоше хорея сижу!
Мерин
(Валентин Кузнецов)
Петух на сумерки покрикивал,
Сухой соломою шуршал…
А он бежал. Ногами взбрыкивал
И ржал!..
Валентин Кузнецов. «Жеребенок»
В деревне хрипло и уверенно
Вовсю орали петухи.
А я стоял, читая мерину
Свои последние стихи.
В глазах круги и мельтешение.
Береза. Сад. Колодец. Сруб.
Потел от жаркого волнения
Его не знавший ласки круп.
А я читал. Порою вскрикивал.
А иногда немножко пел.
Он слушал и ногами взбрыкивал.
Ушами прядал. И храпел.
Тянул к тетрадке морду жадную,
Потом вздохнул. И задрожал.
И в первый раз за жизнь лошадную
Заржал!
Дитя вокзала
(Станислав Куняев)
Полжизни прошло на вокзалах –
в Иркутске, в Калуге, в Москве,
и несколько мыслей усталых
осело в моей голове.
Станислав Куняев
Висит в переполненном зале
задумчивый дым папирос.
Мне кажется, я на вокзале
родился, учился и рос.
С баулами и рюкзаками
из тамбура в тамбур сигал.
И то, что добро с кулаками,
должно быть, я здесь постигал.
И что бы мне там ни сказали,
я знаю, и верю, и жду,
что именно здесь, на вокзале,
я личное счастье найду.
Я в самом возвышенном смысле
работу даю голове,
считаю осевшие мысли:
одна, и еще одна… Две!