Кабан согласно вторил Белкам,
Что он не прочь затеять стрелки,
Чтоб там, собравши шарабан,
Дать Лосю меж рогов щелбан.
Чего Кабан так расшумелся?
И почему на Лося взъелся?
Тут Грач дискуссию развил.
Он лапой красный флаг схватил,
И предложил интеллигентно
Урок им дать беспрецедентный -
Нахлопать «ржавым» по мозгам
На горе им, на радость нам.
Грач резко выскочил вперед:
«Разгоним пчёл, отнимем мёд!»
Его поддерживал Кабан:
«А Лосю - меж рогов щелбан!»
А из-за спин пушистых Белок
Какой-то зверь (он был так мелок,
Что разглядеть его никто
Не смог), воскликнул: «Ни за что!
Нельзя гражданскую войну
Устраивать на всю страну!
Пускай подавятся к чертям
Корытом тем! На радость нам…»
«Толково, - поддержал Кабан, -
А после - Лосю в лоб щелбан!»
Потом уже открылся съезд.
Зверьё из разных-разных мест
Давало предложенья: ждать,
Идти в столицу и бодать,
Враз разделить Тарам-Парам
По главной речке пополам,
Чтобы отдельный был Тарам
Для Пуха, для Иа - Парам.
На радость им и радость нам,
А остальное всё - к чертям!
Кабан поддерживать готов
Был всех, кто вылил бездну слов,
Но чтоб потом в конце концов,
Дать Лосю прямо меж рогов.
«Ты с Лосем всех уже достал, -
Енот картавенький сказал. -
Мне лично больше всех Шакал
Не нравится. И я бы дал
Про меж рогов быстрей ему.
Не понимаю почему
Он привязался, гад, ко мне.
Я ж добрый… Может быть… Вчерне…»
Ему ответил Рыжий Лис,
Он говорил из-за кулис,
Но голос мог не напрягать,
Чтоб что-то веское сказать.
Его неспешный монолог,
Всегда звучал, как эпилог,
Но без пролога - для того,
Кто недослышивал его.
Лис тих был и не говорлив,
Улыбчив и не суетлив.
Его улыбка ни на чуть
Не скрадывала Лисью суть.
Так вот, Еноту Лис сказал,
То ли шутил, то ль утешал:
«Твоя-с картавость, милый друг,
Милей Шакалией на слух.
Вот потому он обозлён-с
На твой чарующий прононс».
Зверьё, стоявшее вокруг,
Враз подхихикнуло: «Мил-друг!» -
Известен этакий типаж -
Слащавенький подхалимаж.
А съезд вскипал, как блевотой,
Пустопорожней болтовнёй.
Ни плана действий, ни других
Решений, актов хоть каких.
Когда Суворов крепость брал,
Он тоже съезды собирал?
Но это просто мысли вслух.
Нам что Иа, что Винни-Пух.
И ни один и ни другой
Не принесут зверям покой.
Кабан, расстроившись, сказал:
«Ну, ладно, с Лосем я достал,
Но нужно ж хоть кому-нибудь
Щелбан с оттяжкой отстегнуть.
Какой-то зверь собрался мелкий.
Отвесить что ли пО лбу Белкам?»
И съезд разбрелся по домам.
К чему был этот балаган?
Для имитации того,
Что вроде делают чего?
Осёл, спустя какой-то час,
Так убеждал себя и нас:
Мол, если б силы он собрал,
Винни-Пухню к чертям прогнал,
То тем обидел бы народ,
Который по лесу живёт.
Пусть сам оценит зверь любой,
Что Винни-Пух вдвоём с Овцой
Тарам-Параму принесут:
Разлад, разруху, словоблуд,
Что Овце-Винни-Пухо-строй
Для леса хуже, чем разбой,
Бездарный менеджмент стряпух.
Бухгалтеров и стрекотух.
И вот, когда вконец народ
Всю эту лабуду поймёт,
Тогда припомнятся слова,
Что мудро изрекал Иа.
Его тогда попросят вспять,
Чтоб экономику поднять.
Он поломается чуть-чуть
И возвратится, чтоб блеснуть
Своим умением рулить,
Руководить и разводить.
Он что, лелеял оптимизм?
Или врождённый пофигизм
Его подвижности лишал,
Копыта путами сплетал?
Но что б Иа не говорил
И что б он о себе не мнил,
Мы понимаем, что не смел
Он выступал не ради дел,
Хотел он, чтобы сам собой
Проблем разруливался строй,
А он не делал ничего.
Ослиная душа его
Мозг не хотела напрягать.
Осёл он, что с Осла-то взять.
ПРИЛОЖЕНИЕ К ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ
ПРИЛОЖЕНИЕ К ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ. ПЕСЕНКА АПАТИЧНОГО ДЕЛЕГАТА ИЗВЕСТНОГО СЪЕЗДА
Я сижу тихонько
На ряду последнем,
Думаю, ну сколько
Слушать эти бредни?
Кому это надо?
Никому не надо.
Кому это нужно?
Никому не нужно.
Словоток обильный,
Мыслей оголтелость
Зевотою сильной
Напрягают челюсть.
Кому это надо?
Никому не надо.
Кому это нужно?
Никому не нужно.
Пухнет трескотнёю
Головы обмылок,
Всею пятернёю
Чухаю затылок.
Кому это надо?
Никому не надо.
Кому это нужно?
Никому не нужно.
Лучше бы мне внятно
Разъяснили живо,
Будет ли бесплатным
В перерыве пиво?
Пиво - это надо?
Это очень надо.
Пиво - это нужно?
Офигенно нужно.
ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ В КОТОРОЙ ПОРОСЁНОК ПЯТАЧОК РАБОТАЕТ ШТИРЛИЦЕМ В ТЫЛУ КОМПАНИИ МЕДВЕЖОНКА ВИННИ-ПУХА
Весь Лес тут собрался! Совершенно нечем дышать! В жизни не видел такой бессмысленной толпы животных, и главное, все не там, где надо.
Однажды Пятачок присел,
Чтоб отдохнуть от трудных дел,
Которыми он загружал
Себя как серый кардинал
Оранжевых оттенков. Ведь
Здесь только он, а не Медведь
Иль прочий дёрганый Шакал
Под это званье подпадал.
Стал Пятачок перебирать,
Чтоб мудрый мозг свой чем занять,
Персоны тех, кто поддержал
Известный Пуховый развал.
В лесу еще не прочтены
Мгновения одной весны,
Никто известный сериал
В Тарам-Параме не видал.
Но Пятачок, как Штирлиц сам,
С задумчивостью пополам,
Копытом взявши карандаш,
Стал рисовать за шаржем шарж.
Мы можем лишь сопроводить
Своим рассказом мысли нить,
Что из-за свинского плеча
Мы подсмотрели, чуть словча.
А то, о чём подумал свин,
Рисуя Пуховых змеин,
Мы не узнаем. Ну, так что ж,
Рассказ и без того хорош.
Даём мы для ознакомленья
Вам сведенья для размышленья.
Насколько Винни был дурак,
Мы не приценимся никак.
Да, был он глуп и очумел,
Но что-то милое имел.
«В чем милость?» - спросите нас вы.
Ну, может, в форме головы;
А может быть, в разрезе глаз;
Иль в том, что пил медовый квас;
Что чаще «ух» твердил, чем «ох»;
В том, что не ел чертополох.
Не знаем в чём, но Винни-Пух
Приятен был на вид и слух.
А вот у тех из животин,
Кто Пуховый составил клин,
Устроив с ним переворот,
Не всякий милое найдёт.
Ну разве что у Пяточка
Был носик розов, как рука
Младенца, что еще пока
Не тырила наверняка.
А остальные друзи вси:
Шакалы, Овцы и Лоси, -
Такие были караси,
Святых хоть с дома выноси.
«Па-адонки!» - так бы их назвал
Известный Попка-аксакал.
Чтоб побольшЕй наворовать,
Любой из них хотел урвать,
Повыше пост, поширше власть.
В главе начальной эту часть
Зверья, что поддержало Пуха
Обрисовали мы, но сухо.
Теперь распишем посочней,
Язвительней и вычурнЕй.
В лесу ведь всякого зверья,
Как в поле брани - воронья.
За Винни подписался Лось.
Поскольку так уж повелось,
Что он, ломившись через лес,
Тропу топтал, как ирокез,
Ушедший на тропу войны
От тёщи, тестя и жены,
ЛосЮ доверили топтать
И дальше лес на благодать.
Таким был пост - нарком по связи
И по дорогам в одноразье.
Вот синекура для Лосей.
Пусть тешится работой сей.
Кого наркомом не назначь,
Он все равно устроит срач:
Стремится каждая метла,
Чтоб всё перемести дотла,
Да только новое метенье
