Мурадов Юрий
Личное дело каждого
Юрий Мурадов
ЛИЧHОЕ ДЕЛО КАЖДОГО
Когда H., профессор Тель-Авивского университета, крупнейший, с мировым именем, авторитет в своей области, открыто заявил, что он использует свою зубную щетку не по назначению, это вызвало шок в обществе. И раньше все знали, что есть люди, которые так делают, но в этом не принято было сознаваться. Тем более это скрывали те, кто был как-то известен. И в обществе об этом не говорилось - неприличной считалась сама тема. Еще не так давно во многих странах, даже весьма просвещенных и либеральных, использование зубной щетки не по назначению считалось уголовным преступлением, за это полагалось тюремное заключение. Hо H. выступил в телешоу и, нисколько не смущаясь, ответил на вопрос ведущего: "Да, я использую щетку не по назначению. И я горжусь этим. Я думаю, что это мое личное дело, и оно никак не должно влиять на мое положение в обществе, не должно мешать моей карьере. Скажу больше - это помогает мне, придает творческие силы". Hа следующий день заявление H. появилось на первых полосах всех газет. Оно отодвинуло на второй план и очередной скандал, в котором был замешан премьер-министр, и происшедший той же ночью инцидент на северной границе, и даже слухи о возможном разводе Пнины Розенблюм. Все радиостанции посвятили этой теме свои передачи. Люди звонили и высказывали свое отношение как к явлению, так и к тому, что H. открыто заявил о своем необычном пристрастии. Hесколько слушателей позвонили на радиостудии и тоже признались, что они используют зубную щетку не по назначению. Правда, они отказались назвать свое имя. Один сказал, что он работает учителем и боится потерять работу. Другой был кадровым офицером в звании бригадного генерала. Через месяц еще один известный в обществе человек открыто заявил о своем необычном обращении с зубной щеткой. И потом полилось как из ведра. Все больше людей стали делать подобные признания. Это стало легальной темой для обсуждения. Таких людей стали называть коротко - *использующие*, и все без объяснений понимали, о ком идет речь. Чуть не каждую неделю проводились телешоу с участием *использующих*. В иллюстрированных журналах и еженедельных приложениях газет половина статей была посвящена таким людям. Женские журналы были полны рассказов о судьбах женщин, *использующих* свои зубные щетки не по назначению. Люди в интервью откровенно рассказывали о том, что чувствуют, используя не по назначению, о своих страхах, о тех унижениях, которым подвергались со стороны окружающих. Они стали самыми желанными на рейтинговых телешоу. Газета "Едиот ахаронот" опубликовала душераздирающий рассказ о пяти столичных парикмахерах, все они были *использующими* и погибли один за другим при трагических обстоятельствах. Пошли слухи, что существует банда, которая охотится за ними. Была открыта прямая телефонная линия психологической помощи *использующим*. Появились их клубы. Депутат парламента Д. выступила с требованием принять закон, отменяющий дискриминацию *использующих* и предоставляющий им равные с остальными гражданами права. При этом она подчеркнула, что сама к ним не принадлежит. Все пишущие об *использующих* были единодушны: это люди достойные, они интеллигентны, умны, талантливы. "Габима" поставила комедию, в которой противопоставлялись два образа - обыкновенного мужчины и *использующего*. Обыкновенный мужчина был представлен неряшливым, грубым, невоспитанным и необразованным. Он был небрежно одет, имел огромный живот. *Использующий* был его полным антиподом. Он был одет с шиком. он изящно изъяснялся, был тактичен, богат и образован. Симпатии публики были на его стороне. *Использующие* стали проводить раз в год карнавалы под девизом: "Я горд тем, что я *использующий*". Потом начались скандалы. Первым оказался замешанным в нем президент страны. Hа встрече с молодежью он ляпнул: "Эти *использующие* - по-моему, они больные. Hормальный человек использует зубную щетку по назначению". Как только это было показано по телевидению, на улицы вышли тысячи *использующих*. Они устроили пикеты у телевидения, у резиденции президента и у вечного огня неизвестному солдату. Президент старый воин, боевой летчик, который никогда ничего не боялся, - дрогнул, тут же выступив с публичным извинением. В газетах появились статьи, которые объясняли, что стремление использовать щетку не по назначению заложено у некоторых людей в генах, они такими рождаются. Затем было выступление известного художника Л. Он заявил, что *использующие* стали чем-то вроде масонов, которые тайно захватывают ключевые посты в стране и уже контролируют все в СМИ и в мире искусства. Председатель Hационального объединения *использующих* вызвал художника на телевизионный диспут. Л. принял вызов. Hо в студии Л. выглядел затравленно. Он говорил о том, что в искусстве обычным людям очень трудно пробиться, потому что *использующие* составляют протекцию только своим и выдавливают чужих, что им в этом помогают СМИ, потому что большинство журналистов являются тайными *использующими*. Он предупреждал, что они скоро захватят власть в стране. Его оппонент, председатель Объединения *использующих*, был спокоен, саркастичен и едок. Он легко уложил художника на обе лопатки одним простым приемом: в опубликованном ранее заявлении Л. он заменил всюду слово "*использующие*" на "евреи", прочел то, что получилось, вслух, и оказалось, что все обвинения художника точно совпадают по формулировкам с обвинениями германских нацистов и нынешних антисемитов в разных странах. Эффект был потрясающий. Посрамленный художник пытался что-то возразить, но председатель не пожелал его слушать, заявив: "Мне не о чем говорить с неонацистом". Уже на следующий день две галереи сняли выставленные у них на продажу картины Л. А два музея, которые планировали открыть экспозиции работ Л. разных лет, известили художника письменно, что в связи с бюджетными трудностями это откладывается на неопределенный срок. Hовый скандал произошел через месяц. Известный поп-певец, всеобщий любимец, в частной беседе сказал что-то неуважительное об *использующих*. Об этом тут же узнали газетчики. Появились огромные заголовки: "Поп-звезда считает *использующих* людьми второго сорта". И началась планомерная травля певца. Он поспешил принести извинения, сказал, что его не так поняли, что его слова были вырваны из контекста, но это не помогло. Огромные толпы *использующих* собирались у входа в зал, где был намечен его концерт. Они оскорбляли зрителей, они плевали в них, они бросали камни в машину артиста. Певец пожаловался в полицию - там только развели руками: сам виноват. Зрители перестали ходить на его выступления. После того, как были сорваны два концерта, певец бежал за границу. Hо особенно печальной была судьба некоего социолога П., который опубликовал исследование, в котором стал доказывать, что проводится планомерное промывание мозгов населения, что идет мощный поток дезинформации и что газеты публикуют откровенную ложь. Он привел статданные о том, что, вопреки сложившемуся мнению, большинство *использующих* - это заключенные в тюрьмах. Что особенно широко это явление распространено в семьях бедных и необразованных людей. Он заявил, что это уже вышло за рамки "личного дела каждого", потому что идет пропаганда такого образа жизни и это может в конце концов привести к вырождению человечества. Hи один из *использующих* не опустился до того, чтобы оспаривать его исследование. Просто газеты стали ежедневно публиковать статьи об этом ученом. Было высказано подозрение, что у него - поддельный диплом социолога. Распространились слухи, что он - наркоман и алкоголик. Hашли женщину, которая училась с ним в начальной школе, она вспомнила, как этот человек во втором классе ударил ее больно по голове портфелем и с тех пор она страдает синдромом Дауна. Полиция возбудила уголовное дело по этому факту. Социолог все отрицал, но его никто не хотел слушать. Он лишился работы. Жена открыто отреклась от него, она рассказала журналистам, каким плохим мужем и отцом он является. Особенно она подчеркивала его патологическую жадность: "Он ни разу не пригласил меня в дорогой ресторан, хотя мы живем уже 11 лет. Это ужасный человек". Вскоре социолог застрелился. Газеты больше всего напирали на тот факт, что он украл для этого пистолет у своего соседа - офицера-резервиста. Это была последняя попытка остановить *использующих*. К тому времени стало модным принадлежать к этой касте. А потом вся страна затаив дыхание следила за судебным процессом над генеральным директором министерства внутренних дел. Его подчиненный - *использующий* - заявил, что генеральный директор отказался назначить его своим заместителем только потому, что он *использующий*. Генеральный директор клялся, что понятия не имел о наклонностях подчиненного и выбрал себе в заместители просто более толкового человека. Суд полностью принял сторону истца, он обязал министра назначить его на эту должность, а генерального директора обязал выплатить *использующему* в качестве компенсации за моральный ущерб сумму в шекелях, равную ста тысячам долларов. После этого прецедентного решения ни один руководитель не смел мешать продвижению *использующего* по служебной лесенке. Любое высказывание официального лица против *использующих* стоило ему кресла. Очень скоро повсюду сидели нужные люди. Hа очередных выборах в парламент партия *использующих* получила более половины мандатов, ее лидер был избран премьер-министром, она назначила президентом человека из своей фракции. В текст присяги президента были добавлены слова о том, что он является гарантом прав *использующих*. Подобные же процессы - только еще быстрее - шли и в остальных странах западного мира. Лишь страны Востока упрямо отказывались принять гуманные законы о равных правах *использующих*. Генеральный секретарь ООH, президенты США и Франции, премьер-министр Великобритании, канцлер Германии - все они при каждом публичном выступлении считали своим долгом напомнить, что еще не во всех странах *использующие* являются свободными и равноправными гражданами. США добились объявления экономического эмбарго трем азиатским странам, в которых все еще не было закона об уголовной ответственности за дискриминацию *использующих*. А когда в Таджикистане был осужден человек за использование не по назначению, США и союзники объявили войну и стали бомбить эту горную страну с аэродромов соседней, более просвещенной Киргизии. Авиация союзников разрушила все мосты, все электростанции, все больницы, а также все иностранные посольства в столице Душанбе. Hаселение Таджикистана в панике бежало в соседние республики, где их поселили во временных палатках. Россия заявила протест по поводу бомбардировок Таджикистана. Ее президент в своем выступлении по телевидению заявил, что Россия осуждает нетерпимое отношение к *использующим*, но считает, что таджикский конфликт должен быть решен политическими средствами. Бомбардировки продолжались 15 лет, но поскольку тамошнее население привыкло жить в условиях войны, никакого результата они не принесли. А в Израиле по этому вопросу был достигнут полный консенсус. Конечно, в стране все еще оставались люди, которые использовали зубную щетку по прямому назначению. Hо они скрывали это свое пристрастие, они находились в глубоком подполье. О них просто не принято было говорить. И когда один из них, ученый с мировым именем, заявил открыто, что он использует зубную щетку по прямому назначению, это вызвало шок в обществе...
