Глава 1 — Техно-школота
4 года назад.
Запах сварки в учебном кабинете не выветривался даже с открытой форточкой: впился в кожу, забился в ноздри. Весь мир вокруг состоял из пороха и оксида железа. А по помещению плавала дымка после каждой попытки преподавателя объяснить основы сварочного дела. И лишь лёгкая белая занавеска под потолком собирала пыль и дым, по сотни раз на дню пропитываясь этим запахом вместо полноценной системы воздуховода.
В этом процессе были свои нюансы. И как плюсы, так и минусы. Минус в том, что старое здание ещё советской постройки даже не думало раздавать вай-фай по кабинетам. А плюсы в том, что на шторы никто и не думал сдавать в такой атмосфере.
В любом случае умудрённые опытом профессионалы своего дела объясняли основы профессии старательно и со знанием дела. Как иначе? Именно таков колледж технических наук, ранее носивший звание ПТУ. Здание с видом на взрослую жизнь имени Артёмия Тапочкина.
Дуга потухла. Маска-хамелеон поднялась под движением мозолистых пальцев. Ещё не седой, но уже порядком потерявший волосы преподаватель повернулся к десятку ребят, демонстрируя ровный, образцовый шов на трубе.
— Видали? Сваркой можно хоть слово «жопа» написать. Лишь бы толк был.
Класс ожидаемо заржал, в разнарядку снимая очки сварщика, чтобы оценить результат. Мастер в ответ подёрнул верхней губой, опытным глазом отмечая тех, кто доучится до последнего курса и тех, кто бросит занятия через месяц-другой, потому что пошёл на учёбу, чтобы создать видимость, что хоть чем-то занят.
Несмотря на то, что люди рабочих профессий нужны всегда и везде, молодёжи нужно своё. Если не сантехническое дело в целом, то сварка юнцам при случае пригодится точно. Но кто об этом думает в шестнадцать лет? В колледж только и идут, что после девятого класса те, у кого в школе не всё гладко. После одиннадцатого больше тянет в институты поступать, высшее образование получать, а не на среднетехническое, специальное учиться.
«Головой хотят думать юнцы, не хотят работать руками», — подумал наставник теории и практики сварного дела и даже взгрустнул. В стране много умников, а кран починить некому.
Поведя пышными усами, Василий Степанович мечтал лишь о том, чтобы покурить. Объяснять простые истины тем, кто грезит лишь о девчонках, видеоиграх и прикидывает чем заняться на выходных — занятие тяжёлое и неблагодарное.
Но курить нельзя. Во-первых, пример плохой заразителен. А во-вторых, стоит закурить в кабинете даже под честное пионерское, что никто не донесёт, так куратор посетит их в самое неподходящее время.
Никак её не провести, не отшутиться. Некурящая баба. Курево за версту чует. А появляется всегда как чёртик из табакерки. Поэтому жди перемены, а то снова из зарплаты вычтут штрафом.
«Держись, Вася», — пробормотал себе мастер и снова посмотрел на молодых пацанов. Девчонок в колледже уже лет десять как не видели.
Отсутствие женского пола не отвлекало на глупости, но и энтузиазма не добавляло. Вздохнув как будто имел дело с обречёнными, Василий Степанович заявил всему классу прокуренным, местами пропитым голосом:
— Ну всё, поржали и хватит.
Голос достался ему опытным путём в тяжёлых боях с трубами, жизнью и женой, которая кран с водой каждый день использовала, а профессию его почему-то не ценила. А всё отголоски прошлого — мечтала выйти за олигарха. Но если лет двадцать назад ещё был шанс, когда миллионеры в пиджаках малиновых бегали и их за версту определить можно было, то ныне те почему-то не обращали внимания на женщин, у которых лицо к сорока годам больше похоже на куриную жопку, чем на перспективный лик матери его детей.
Вот она — современная действительность: одним хочется курить, другим жить в роскоши, а третьим поскорее дождаться звонка на перемену и умчаться пить пиво за зданием, на лавочках или в беседке.
«Ну или чем там сейчас молодёжь занимается?», — привычно прикинул преподаватель старой закалки.
Вспоминая светлый образ супруги, Василий Степанович готов был произносить слово «жопа» по сто раз на дню. Но чёртов куратор шуток не понимала и снова выписывала штрафные санкции за каждую шуточку продвинутого сексиста. Ну и за жопу вслух, конечно. То — моветон.
Жопа обходилась ему примерно в пятую часть зарплаты каждый месяц. Поэтому старался шутить Василий только в классе на аудиторию 16+, где понимали сколько нужно блондинок, чтобы вкрутить лампочку. В преподавательской он обходился общением на общие темы, от погоды до политики.
В классе же говорил преподаватель свободно, всем и только то, что думал, но смотрел при этом только на Бориса. Опытный взгляд наметил, что из всей этой кодлы доучится на потоке только один. Слушает внимательно, записывает старательно, глядишь чего и выйдет за три года обучения. К своим девятнадцати совсем другим человеком станет. Стране такие нужны. Счастливые ячейки общества плодить.
— Запомнил, Глобальный? Зажигаешь дугу и идёшь снизу-вверх или справа-налево. Так легче. Сверху вниз не варят, шлаком все засоряется и шва не будет качественного совсем. Главное, начать. Руки запомнят, потом вслепую делать будешь, пока в глазах круги плавают. А глаза ты всё равно не раз обожжёшь. Помяни моё слово.
— Гы-гы-гы, налево, — тут же подхватили парни, кто пялясь в окно, кто в телефон, а кто на дверь, но на сварочный шов — смотрел только один. Перспективный самый, который обязательно женится в раннем возрасте и всю ту перспективность под хвост коню пустит.
Василий прекрасно понимал, что в свои шестнадцать лет свернув после девятого класса в колледж, юноши меньше всего думали об учёбе. Прыщавые особи отчаянно боролись с пубертатом, заливались энергетиками после пар, а на лекциях делали лишь некоторые делали вялые пометки в конспектах рядом с подрисованными рожами. Или хотя бы подобия схем, чтобы получить его зачёт в теории, а потом повторить что-то похожее на образец сварки на практике. А дальше — конвейер. Передать другим специалистам в руки, пока за несколько лет учёбы не налепят на лоб звание «сантехник». И всё, новые лица, новое желание закурить.
Конечно, диплома не спросят, важны лишь умения. Но при каждом удобном случае он добавлял:
— Какая бы жопа, ребят, вас по жизни не накрыла, запомните. Слышите, бойцы труб и фитингов? Запоминайте, говорю. А иные пусть запишут, что вы не сантехники, а санитарные техники. Эта скверная привычка всё сокращать ведёт к моральному разложению нации. А нам оно надо? Мы вольны сами решать, когда давать ебу, а когда выдавать прогресс на радость обществу!
Тут обычно Василий Степанович обводил всех пристальным взглядом и давал пример из жизни. Режим «лайфстайл», как ему часто говорили эти умники, что бочок слива в унитазе сами не поменяют. Они ведь даже не догадываются, что первые прототипы унитазов появились ещё в Древнем Египте пару-тройку тысяч лет до нашей эры. И знать не знаю, что в Древнем Риме водопроводное дело на поток пошло. Хоть и вытирали зад ракушками и камешками, но древние города все как один или через один имели фонтаны, водостоки, виадуки и водоводы. А это уже основа для работы сантехника, как-никак.
Приободрённый этими ценными знаниями, что нужно передать молодёжи, Василий выдавал на весь класс:
— Отличный санитарный техник зимой трубы пробитые на раз сварит. Даже накануне Нового Года. А когда говны соседские на нижние этажи на двадцать третье февраля польются, к вам первыми прибегут среди ночи люди в пиджаках красивых, да в галстуках приспущенных. Встанут на колени или просто поклонятся. А затем, махая пятитысячными купюрами, обязательно попросят выполнить работу, которую почему-то никто другой делать не умеет. Ни депутат, ни продавец, ни начальник жилищно-управляющей компании, что вам же зарплату назначил. И дружить с вами будут по этой же причине, номер ваш записав до следующего случая. А всё почему? Да потому что хороший санитарных техник всем нужен так же, как стоматолог, водитель и юрист. Поэтому, запоминаем. Сантехник — это не просто квалифицированный рабочий, занимающийся монтажом или ремонтом водопроводного и канализационного оборудования. Это человек, от которого зависят домашний комфорт, отопление и нормальная работа предприятий. Раньше таких на заводах жаловали, а теперь в офисах с улыбкой встречают и чай секретарши предлагают.
