- Не возьму тебя в Швейцарию! - обиженно бросил с порога Витя.
- Ой-ей-ей! Напугал козу морковкой! На носу боком ты в нее поедешь!
Витя подхватил узелок с бельем и поднялся к себе, двумя этажами выше. Последние семь месяцев он частенько квартировал у Клавдии "на полкровати". И вот получил от ворот поворот. Или облом, по-современному.
Жил Витя берложно. Однокомнатная квартира была обставлена односпальной кроватью. Выпущенная ширпотребовским конвейером лет тридцать назад, она давно обезножела, горизонт спальной поверхности держали куски шпал.
- Паровозы не снятся? - вышучивала кровать Клавдия.
- Проводницы и стрелочницы, - отвечал Витя. - Вот с такими стрелками.
Проблему постельного белья Витя решал с завидной изобретательностью. Чистая простыня складывалась вдвое. Сначала эксплуатировалась одна половина конструкции, через пару недель - вторая. Затем простыня перегибалась на другую сторону, что обеспечивало еще две смены. С наволочкой такой номер экономии не проходил, посему Витя спал на плюшевой подушке.
Из мебели имелись также гвозди по стенам, исполняющие функции платяного шкафа.
Окна украшали музейных времен занавески с ретро-выбивкой 60-х годов.
Вместо ковра над транссибирской кроватью был прибит флаг. Но не персидский, то бишь - иранский, а швейцарский. Красное полотно с белым крестом.
Вернувшись от Клавдии, Витя лег на железнодорожное ложе. "Зря ей про клад болтанул", - подумал с закрытыми глазами.
Клад был печальной промашкой давних лет. Витя нашел его на кладбище мамонтов. Как эти вагоны с хоботом в доисторически древнем году оказались на кладбище, Витя не знает. Может, стадо ловило дремотный кайф после водопоя. Стояло на высоком, с которого сдувало комаров, берегу, а тут ледник снегом на голову. Не успели толстокожие сообразить, что в природе катаклизм, как перешли в свежемороженую фазу. И мех не спас.
А может, кладбище возникло по другой причине - первобытная скотобойня на данном участке располагалась? Местные, не менее чем мамонты ископаемые, люди с дрекольем, камнями и шестоперами заманивали пропитание с бивнями в ловушки - оврагов кругом немерено, - ломая ноги, срывались простодырные травоеды с кручи вниз, а там уже плотоядно раскочегаривали костер двуногие мясоеды. И вскоре обглоданные кости весело разлетались от первобытной трапезы в разные стороны, создавая это без памятников кладбище. На коем Витя наткнулся на клад, хотя искал вместе с классом доисторический скелетный материал.
Весной, когда бивни и другие останки вешние воды вымывают на обозрение, школьники пошли пополнять свой музей. Поисковый день у Вити складывался из рук вон. Всего одну кость обнаружил, и та из более позднего периода захоронения - собачья. Уже под вечер спустился в овраг и глядь - торчит экспонат. Не собачьего происхождения, без экспертизы видно, от мамонта. Витя хвать-похвать, а кость не вытаскивается из доисторического кладбища в музей. Заметался юный археолог, чем бы подковырнуть находку? Туда-сюда дергается, а под ногами поисков пенек березовый путается. Пнул с досады, чтоб не мешался. На что пенек зазвенел от обиды.
- Ах, ты, пень-забубень! - рассердился Витя и еще раз пыром приголубил помеху на тропе археолога.
Пень вылетел из земли, сея на лету ложки, вилки, деньги, кольца, кулоны и цепочки.
- Ничего себе пенек! - раскрыл рот Витя, разглядывая березовый туес и его содержимое.
А потом заорал на все кладбище, наверно, так мамонты ревели, когда летели вниз бивнями в ловушку:
- Клад! Клад!!
Класс, конечно, сбежался на чужое добро...
- Я клад нашел! - примчался домой Витька.
- Где он? - мелко завибрировал отец.
- Отдал! - сиял Витька.
- Кому? - крупно завибрировал отец.
- Учительнице, она сдаст куда надо!
Отец заходил ходуном.
- Пенек! - закричал он. - Зачем орал на всю округу?! Зачем?! Сунь клад в рюкзак, и концы в воду!
- Это достояние государства! - возмущался дремучести родителя комсомолец Витя.
- Государство его закапывало? Ты кошелек на улице обронил - тоже достояние государства?
- Мне по закону полагается 25 процентов.
- Всыпать тебе полагается 225 процентов по заднице! - хватался за ремень отец.
Ременных процентов Витя не получил, мать отстояла. Как, впрочем, и законных. Клад, согласно полученным из Москвы бумагам, в разряде лома пошел на переплавку.
- Золотые цепи, кресты, "десятки", "пятерки", броши, кулоны в переплавку! - снова крупно вибрировал отец. - Пенек! Ой, пенек! Наделают из них разъемов и проволоки!
Отец и через десять лет не успокоился.
- Пенек стоеросовый! - обзывался время от времени. - На миллион человек одному-разъединственному в 100 лет такая жар-птица!.. А ты? Пять килограммов золота и серебра своими руками в прорву! Ой! пенек!
- Куда бы я их дел?
- Я бы реализовал! А деньги на книжку! Они бы уже страшными процентами обросли!
- Ты и так засолил их навалом!
- Не твоего, пенек, ума дело!
Отца всю жизнь разрывали две огненные страсти. Деньги и водка. Страсть как любил пополнять вклады на сберкнижке и был чересчур склонен к питию. Взаимно-уничтожающие чувства. Первое трупом ложилось на пути второго в водочный магазин. Если на свои покупал. И в то же время на дармовой выпивон никаких шлагбаумов. Тут и возникала заковыка - стоило отцу помазать губы, как душа щедро начинала выворачивать карманы, деньги радостными голубями летели в водочный отдел... На следующий день не так с похмелья страдал, как жаба давила - столько угрохал. До сберкассы не донес.
Трезвый тащил туда все что можно. К 1991 году имел вклады в объеме трехкомнатной квартиры. Когда ее коровьим языком слизала либерализация цен, чуть инфаркт не шандарахнул старика.
- Ой, пенек! - истязал себя. - Ой, пенек!
Отвлекла от инфаркта вторая страсть. Попил водки, снял стресс, а вскорости начал играть в "Русский дом Селенга". Закладывал туда всю пенсию и что с сада-огорода выручал. Гараж продал. Жил по-вегетариански: без мяса, с черно-белым телевизором.
- Нет, не пеньки мы, - во множественном числе навеличивал себя, ведя подсчеты бешено накручивающихся процентов, - все вернем! Эх, Витек, зачем ты клад в рюкзак не сунул. Сейчас бы на нем такие деньги наварили. Золотые цепочки метровых размеров, платиновый перстень в форме кошачьей головы, кольцо с изумрудом...
Отец знал наизусть весь перечень клада
От удара с крахом "Селенги" и водка не помогла.
"Я пойду другим путем", - хороня отца, решил Витя.
...А сейчас, лежа на транссибирской кровати, с удовлетворением думал: "Верным путем иду".
Зазвонил телефон.
- Выезжаю, - коротко бросил в трубку Витя. Надел джинсовый костюм, взял самый приличный во всей квартире предмет - кожаный дипломат...
Не подумайте, что "другой путь" у Вити - это антисанитарная дорожка деклассированного элемента. Витя располагал актуальным рукомеслом. Вскрывал сейфы. Как консервы. И не воровским, среди ночи с пистолетом за пазухой, способом, а официально - по вызову в бессилии плачущих перед ящиком с деньгами хозяев. Когда близок рублик, а не достанешь.
При всеобщей банкотизации страны сейфов на душу народонаселения стало больше, чем денег у большей части народа, которой сколько кредит в очной ставке с дебитом не своди - сальдо карман не тянет. А у кого "тянет", те норовят его в сейфы упрятать от посторонних глаз и карманов. Но раз в год и палка - гранатомет. То есть ляжка размечталась, чтобы ее деньги жгли, а в закрома их хранения доступа нет. И хоть ты мозоль на языке набей: "Сим-сим, открой!" - Сима бессильна. Надо за Витей бежать. А он такой мастер, что дунет, плюнет, перекрестит заартачившийся замок и... берите ваши сбережения, отслюните специалисту...
Не всегда в деньгах запертое под заевшим замком счастье заключалось.
Был случай. Новый год на носу. Совсем на кончике, а Витю от телевизора срывают. Господин с толстой мошной из Европы шампанское привез. И не простое, что на рупь ведро, а из королевских погребов. Легче иной автомобиль купить, чем бутылку такого алкоголя. В гараже его держать не будешь. В сейф поставил. В Новый год захотелось выдрючиться. Назвал гостей, закуски накупил. Побежал к сейфу, дескать, не бормотье в честь праздничка под елкой употреблять будем! Готовьте бокалы под эксклюзив.
Гости всегда давай. А близок сосуд, да не нальешь. Хоть автогеном сейф режь. Взбрыкнул тот по причине, что вместо буфета используют, и обрезал хозяину кайф. Гости подначивают: "Нагнал про супершампань!"
И стрелки на часах блохами скачут на встречу друг с другом в высшей точке. Срам, позор и стыдоба.
Хозяин за Витей послал.
Шепчет мастеру по прибытию: "Откроешь до двенадцати - хорошие бабки получишь и напою". За две минуты до курантов Витя обеспечил доступ к королевским пузырькам. Чести отведать напиток земных богов удостоен не был, зато 200 долларов отхватил.
Ему больше ничего и не надо. Пить-то Витя давно ни-ни.
