Анатолий Софронов - Стряпуха

Казанец. Поженимся, предлагаю.

Павлина (передразнивая). «Поженимся»?! Один раз пришел — давай хватай, все одно не то девка, не то вдова... Слова не спросил. Что я тебе?.. Медведь и тот ветку пробует, прежде чем сломать... А ты человек, брюки носишь, часы «Победа» с браслетом...

Казанец (смущенно). Сказал же, виноват...

Павлина (горячо). Да ты можешь — обнимай! Но ты узнай! Ты поговори, ты в душу загляни, что там плещется, берега какие... Небось с бригадиршей-то другое обхождение? А тут кухарка, стряпуха... Что тесто, что сама — давай лепи! Нет, Степан, не выдержал экзаменов. Кто-то сбрехал... А ты поверил! Да разве так любят? Разве так ценят любовь? Что такое любовь? Это... это же гордость! Я тебя всю люблю! Повернулась — люблю! В глаза посмотрела — люблю. Не вижу — люблю. Не слышу — люблю... Одна индийская поэтесса писала: «Я живу без тебя — я живу для тебя». Вот она, гордая любовь! А другой я не хочу!

Казанец. Так я же тебя так и люблю!

Павлина. Нет, не так! Не понял любовь!

Казанец. Тогда уеду!

Павлина. Поезжай!

Казанец. Последний раз говорю, Павушка!

Павлина (горько). Так ты мне воды и не дал...

Казанец. Я принесу! (Схватив ковш, бежит в хату.)

Павлина твердо выходит со двора и, не оглядываясь, уходит. Вбегает Казанец; бежит на улицу, безнадежно машет рукой, вылив из ковша воду, встает у плетня, поет:

(Садится за стол.)

Станичный парк. Тополевые аллеи. В центре — огромный дуб, вокруг которого — восьмигранником — скамейки. На одной из боковых аллей, на красном полотнище надпись: «Привет бригаде товарища Чайки, досрочно закончившей уборку хлеба!» Где-то слышна радиола, доносится невнятный гул разговора. На скамейке, под дубом, сидят Наталья, Пчелка и Таисья.

Пчелка (оглядев подруг, вздохнул и запел).

Таисья и Наталья (поют).

Пчелка.

Таисья и Наталья.

Пчелка.

Таисья и Наталья.

Пчелка (свернув аккордеон). Вот таким путем, девочки. Остаются часы и минуты.

Таисья (притворно тоскливо). На кого ж вы нас покидаете, Андрей Федорович?

Пчелка (солидно). Ну, мы там быстро все обделаем... и возвернемся непременно.

Наталья. А може, какая казашка тебя обворожит?

Пчелка. Я человек сурьезный и в любви не переменчивый. (Неожиданно.) О Наташка!

Наталья (испуганно). Ты что?!

Пчелка. Забыл! Забыл совсем. Слова «Марша комбайнеров» надо отпечатать... Понадобятся непременно. Дуй в комсомольский комитет, там машинка.

Наталья. А печатать с чего?

Пчелка (гордо). С оригинала. На-ка!

Наталья (читая стихи). Ой, слушай! Витязи тут ни к чему... Они в железных латах были и на конях...

Пчелка. А у нас кони железные, и мы сами из прочного материала!

Таисья. Зазнаваться стал, Андрей.

Пчелка. Я уезжаю, а вы меня критикуете?

Наталья (поднявшись). Ну, ладно, перестучу и обратно.

Пчелка. Палец не сломай.

Наталья уходит.

Таисья (недовольно). Схватился в последний момент...

Пчелка. Маневр! Таиса, отъезд надвигается с космической быстротой, а мы еще с тобой не обговорили наши чувства.

Таисья. Какие чувства?

Пчелка. Наши... Когда поженимся, например... Вот только, понимаешь, с Наташкой не знаю, как поступить? Сурьезный удар для нее будет.

Таисья захохотала.

Вот плачет! Господи ты боже мой! Как же она меня любит!

Таисья. Не будет удара.

Пчелка. Какого удара? Кому?

Таисья. Наташке.

Пчелка. Как же так не будет?

Таисья. Она безразличная к тебе. (Смеется.)

Пчелка. Вот опять плачет... (Обижен.) То есть как это безразличная?

Таисья. Ей все одно — будешь ты свадьбу играть или не будешь.

Пчелка. Да ты-то откуда знаешь?

Таисья. Делимся мы с нею... Подруги...

Пчелка (решительно). От и добре! Положение упрощается.

Таисья. Нет, Андрюша, положение усложняется.

Пчелка. Шо ты мне перед отъездом кроссворды задаешь? В чем дело?

Таисья. Я не хочу замуж.

Пчелка (ошеломлен). Это как же понимать?

Таисья. А вот так — не хочу, и все!

Пчелка. Ты что, не любишь меня?

Таисья. Нет!

Пчелка (убитым голосом). А куда же отнести гулянья наши, танцы разные? Я играл, сочинял...

Таисья. Я уважаю тебя, Андрюша, уважаю.

Пчелка. Уважать можно и деда столетнего. Уважает она! Ты что ж, так никого и не любишь? (Свирепо.) Иль, може, любишь?

Таисья. Да нет... Почему... Очень люблю.

Пчелка (еще свирепее). Кого?

Таисья. Маменьку, батьку... Еще козу люблю... У нее такие пушистые козлятки...

Пчелка (передразнивал). «Пушистые»... «Козлятки»... К козе я не ревную. (Серьезно.) Как же все будет?

Таисья. Знаешь что, Андрюша?.. (Встает.) Поезжай в Казахстан! Ты хлопец добрый, може, невесту присмотришь, привози, здесь свадьбу справим. Говорят, девушки в Казахстане красивые! Ну, прощай, Андрюша! В последний раз сыграй мне на прощанье «Прощайте, девушки». Сыграй в последний раз. (Поцеловала и пошла. Поет.)

(Уходит.).

Пчелка (продолжает играть, поет).

Входит Павлина.

Павлина. Скажи, Пчелка, ты созрел как взрослый мужчина?

Пчелка. Уже перезрел.

Павлина. Когда вернуться намечаете?

Пчелка. Как весь хлеб уберем.

Павлина. Все вернетесь?

Пчелка. Все.

Павлина. И Казанец?

Пчелка. Окромя Казанца... Тот с Кубанью желает все связи оборвать.

Павлина (садится). Что это он так сурово?

Пчелка (вспылив). Чего тебе Казанец дался? Тут своя струна оборвалась!

Павлина. Какая струна?

Пчелка. Самая тонкая... Любовь моя разбилась, вот что!

Павлина. Обо что ж она разбилась?

Пчелка. Об женский егоизм.

Павлина. Не ответила тебе?

Пчелка. Ага. Не ответила.

Павлина. Таиська?

Пчелка. Ага, Таиська. (Всхлипывает.)

Павлина (с упреком). За двумя ходил...

Пчелка. А я виноват, что они как связанные?

Павлина. Переживаешь?

Пчелка. А то нет! Вместо одного брака — другой может случиться, работать буду плохо, на печальную лирику тянет.

Павлина. Батюшки! Да ты, кажется, действительно созрел.

Пчелка. Что это ты — созрел, не созрел! Что я — дыня? (Поднимаясь.) Пойду в народ.

Павлина (удерживая Пчелку). Погоди... Понимаешь теперь, что такое любовь?