— А, мой король! Могу я что-нибудь для вас сделать?
В голосе у него было столько сарказма, что хватило бы на все варварское войско или половину Гаррета.
— Это твой замок?
— Ага. Тринидад пожаловал мне на свадьбу.
— Он… она же не знала, что ты женился.
— На прошлую свадьбу. — Хольт неловко пошевелил плечами и вцепился зубами в перину.
— Может, прислать кого?
Советник бессовестно расхохотался.
— Само заживет! Ваше величество.
Не став настаивать, Герк наугад толкнул другую дверь, но она была заперта. За третьей оказалась Лависса. Леди лежала на огромной кровати, вся в пенных кружевах, и, крепко зажмурившись, делала вид, что спит, но дыхание выдавало. Герк осторожно прикрыл дверь. В полном Кастервиле людей он вдруг почувствовал себя невыразимо одиноким. Теперь так будет всегда, сказал внутренний голос. Привыкай.
Рут лежала в бадье, вытянув ноги. Длинные, свесившиеся почти до пола волосы чесала маленькая кругленькая служанка, похожая на шар из-за огромного живота.
— Я зайду позже.
— Сейчас. — Негромко приказала Рут.
Рыцарь закрыл дверь и только потом подумал, что приказывать у нее получается определенно лучше.
— Это правда?
— Да. — Просто ответила варварка, не став уточнять, что правда.
— Почему я?
— Потому что я так захотела.
— Арти. Он лордской крови. Возможно, даже королевской. Он умен, он знает политику, он…
— Мальчишка. Его не будут слушаться мои люди.
— Ты поэтому… ты искала короля?
— Да.
— Когда ты решила, что это я?
— Бунт рабов. — Рут приподнялась на локтях, острая грудь показалась над водой. — Ты вывел всех, но оставил друга. Так поступает вождь.
— Вождь ты.
— Да. Никто не потерпит женщину на троне. И ничьей королевой я тоже не буду. Я не знаю, что такое мир. Я не могу управлять страной.
— Я тоже не могу.
Тринидад резко встала из ванной, окутанная клубами пара, как разгневанная демонка.
— Ты что думаешь, это подарок?! Ты что, решил, что я тебя спрашиваю?! Никто не смеет перечить, когда говорят боги! Я отдала тебе все, чем жила, все, что у меня было, все, ради чего умирали мои люди! Никто не достоин этого: ни ты, ни Арти, ни адский Сатана! Это не привилегия, Герк, это проклятие! И ты его получил, за то, что посмел поднять руку на Богиню! А теперь пошел вон, щенок! И хорошенько выспись, потому что завтра ты начнешь вершить судьбу королевства!
Испуганная Тори забилась в угол. Когда Герк ушел, Рут хмыкнула и опустилась обратно в воду.
— Иди сюда, не бойся. И знаешь что? Не смей никому рассказывать, как я сейчас его отчитала, не то я проткну твое брюхо. Нечего людям знать, что можно орать на короля.
В дверь постучали.
— Да что это за день делегаций! — Тринидад яростно заскребла щеку, заживающий шрам чесался и болел. — Тори, запри изнутри, и пусть хоть ломятся. Все завтра.
— Сегодня.
В комнату вошел Гаррет. Он даже не умылся с дороги, одетый все в ту же куртку с кровавым пятном на спине и груди.
— Пора отдавать долги, Рут Тринидад.
— Прямо сейчас?
— Мне выдернуть тебя из ванной?
— Дальнейший диалог я представляю примерно так… — Рут кивнула Тори, и служанка подала ей полотенце, а затем вышла из комнаты. — Я говорю, что могу велеть убить тебя. Может, ты и силен, но против армии ты ничто.
— О! — Демон прислонился к дверному косяку, глядя, как варварка быстро одевается. — И что же я на это отвечаю?
Рут на мгновение замерла, вытаскивая из ворота рубашки мокрые волосы.
— А ты отвечаешь, что можешь стащить меня за косы по замковой лестнице. После такого никто не будет слушать моих приказов.
— Именно так.
Демон все-таки подошел к ванной и умылся теплой водой.
— Я могу хотя бы волосы высушить? — Сухо спросила Тринидад.
Гворт подошел к ней, резко сгреб за волосы, и вверх с шипением поднялось облако пара.
— Пошли.
Варварка быстрым движением замотала голову платком, появляться на людях с незаплетенными волосами считалось у дикарей неприличным. В замке все уже спали, так что тихий звук шагов немного давил на нервы.
— Идти придется далеко. — Предупредила Рут. — Естественных пещер тут мало, рыжая отвоевала одну.
Гаррет не ответил. Рут поджала губы и ущипнула себя. Не хватало еще утешать демона. Пусть хоть убьется, ей все равно.
Шел тихий снег, с шуршанием задевавший колючие стволы деревьев и неопавшие листья, подмороженная земля хрустела под сапогами. Было темно, но Рут знала, куда идти. В прошлый раз она тоже шла сюда почти безоружной, шла, чтобы вернуться почти через год.
Из-за плотной занавеси, прикрывающей вход в пещеру, пробивался огонь: ведьма не спала. Рут откинула полог, задерживая дыхание, иначе неминуемо бы раскашлялась от клубящегося дыма. Рыжая, озабоченно склонившаяся над столом с разложенными птичьими внутренностями, молча показала сестре на лавку, но увидев, кто пришел с ней, резко выпрямилась, и варварке показалось, что она слегка испугалась. Понять ее было можно: в отличие от прочих ведьм королевства, варварские демонов почти не видели, Дон их не любил и в войске не держал. Рут не стала мучить ни ее, ни Гаррета, и сразу перешла к делу.
— Этому демону оторвали крылья, рыжая. Можно их вернуть?
Ведьма сильно побледнела и перевела взгляд на гворта, чье лицо вообще ничего не выражало, но трещавшее в воздухе напряжение выдавало с головой.
— Я… — сказала она сухим горлом, — это не…
— Я ему очень должна. — Напряжение гворта передалось, наконец, и самой Рут. — Очень. А ты очень должна мне. И если это колдовство лишит тебя силы, пусть так, ясно? Или моя рука лишит тебя головы. Нельзя просто так взять и отправить меня за королем, будь ты хоть сам Дон.
— Это невозможно. — Ведьма покачала головой, хотя в зеленых глазах и плескался страх. — Это же не просто демон…
— Довольно. — Резко сказал Гаррет. — Меня совершенно не интересуют твои жалкие оправдания! А ты…
— Насчет души. — Быстро сказала Рут, не давая ему опомниться. — Когда ты бредил…
— Души! — Демон расхохотался. — Ты думаешь, что… велика ценность — твоя душа! Да по ней только ленивый не потоптался! На ней грязи больше, чем на старой шлюхе из придорожни! Думаешь, я за ней тащился в это проклятое место?! Не нужна мне твоя поганая душа! Не могу я ее забрать, дери тебя Сатана, я же не демон! Отдай ее хоть Герку, хоть Хмелю, хоть своему дохлому папаше!
Он задохнулся, нелепо взмахнув руками, откинул полог и вышел в ночь, даже шагов не было слышно, как будто он просто растворился за порогом в темноте. Ведьма напряженно выслушала некоторое время, потом резко выдохнула.
— Зачем ты его сюда привела?!
— Я же сказала. — Рут тоже выдохнула и села на лавку. — Крылья ему сломали…
— Конечно! Ты ему душу продала! О чем ты думала! Ты хоть понимаешь, кто ты и кто он?!
— Думаю, что понимаю. Кто я? Ты сама-то знаешь? А ты кто?
Ведьма удивленно вытаращилась на нее и сгребла птичьи внутренности в большой котел, чтобы не мешались. Протерла стол и выставила на него бутыль и две деревянных кружки без ручек. Рут припомнила свои похмельные клятвы и с сожалением покачала головой.
— Это просто настой. — Усмехнулась ведьма, разливая дымящийся зеленоватый напиток. — Чтобы успокоиться. Я же чувствую, тебе обидно.
Рут молча взяла кружку и отхлебнула вязкую горьковатую жидкость.
— Почему как у шлюхи? — Горько спросила она.
— Ай, не слушай его. Зелен виноград потому что. Но, если хочешь знать, на каждой душе есть отпечатки. Встреч, решений, ошибок, радостей… и по твоей потопталось слишком много мужиков, сестренка.
— Не заговаривайся. — Тринидад стукнула кружкой об стол.
— Сама ведь знаешь. — Пожала плечами ничуть не устрашенная ведьма. — Отец, лорды, Над, Старый Хольт, Скала… да все наше войско протанцевало на твоей душе. И больше всех — наш юный лорд-бастард, Хольт Душегуб. Души разные бывают, и я говорю не о силе и слабости. Одни как мягкое дерево, как этот твой парень, Хмель. Удары на них разглаживаются, если не ударить слишком сильно, и даже следов не остается. А ты — твердое дерево. Тебя почти невозможно сломать, но каждый удар остается навсегда. Люди слепы, но демоны видят.
— Так демон он или нет?
— Нет. — Твердо ответила ведьма. — Поэтому он не мог забрать твою душу. Но все равно, о чем ты думала?!
— Мне надо было вернуться в Кастервиль! Если бы ты не отправила меня за полкоролевства, этого бы не случилось! Ну и кроме того, — Рут усмехнулась, — были подпункты.
— Ты этакими словесами будешь завтра на совете бросаться, а сейчас попроще.
— Условия. — Пояснила Тринидад. — Я отдаю ему душу, если он меня проводит до Кастервиля… а также не устраивает представлений, отвечает, когда спрашивают, помогает мне во всем и не пытается меня убить. Он их все нарушил. Условия договора надо обговаривать очень тщательно, прежде, чем соглашаться.
