Когда мысли свернули на эту стезю, чопорный сноб разъярился, как белоручка-аристократ, лишённый наследства и взывающий к своему понятию о справедливости.
Ожесточённая борьба двух противоречивых советчиков так измучила лорда, что он уже был не в состоянии думать. Спасением оказалось доступное и аристократам, и простолюдинам временное забытьё – сон.
Вечером, когда лорд вышел в кухню, собравшиеся здесь жильцы встретили его настороженно-агрессивным молчанием. Явно затевался неприятный разговор.
– Послушай, Адамыч… – начала Петровна тем сдержанно-осуждающим тоном, который обычно предваряет скандальный крик.
Лорд поднял руку и сухо произнёс:
– Дебаты считаю излишними. Я согласен дежурить, разумеется, по графику.
На чопорного сноба от этих слов нашёл столбняк – соседи же обрадовались.
– И надо было тебе выпендриваться! – добродушно проворчала Петровна. – Кстати, Адамыч, с тебя два рубля за химию для мест общего пользования. Я купила порошок и средства для чистки сантехники.
– А резиновые перчатки? – мрачно уточнил лорд.
– Ды где ж ты их купишь так просто? Это же дефицит.
«Дьявольщина! Даже это у них дефицит!» – мысленно воскликнул лорд, а вслух сказал:
– Я без перчаток уборку делать не буду!
Петровна разъярилась:
– Ты погляди на него, какой белоручка! Что, руки нельзя потом помыть?
– Не кидайся на человека, – одёрнула соседку Лидия Кирилловна. – Я и сама в перчатках прибираюсь. У меня есть запасная пара, новая. Продам тебе, Адамыч.
– Ну хватит про эти уборки! Я жрать хочу! – сказал Степан Степанович.
– Ды погоди ты! – отмахнулась от него Петровна. – Я ещё не сготовила. Замори пока червячка.
Выходящий из кухни лорд брезгливо скривился. «Оказывается, они едят червей! Может, ещё и тараканов?» Двойник поспешил успокоить лорда. //«Это же идиома, наподобие английской: to have a bite – укусить что-нибудь съестное. Только русские выражаются живописней: заморить червячка». //
«Странные люди и странный язык, – сокрушённо вздохнул лорд и тут почувствовал, что сам ужасно проголодался. – А не заморить ли мне червячка?.. Чёрт побери! Я уже стал выражаться, как они! Ещё немного, и я окончательно уподоблюсь им».
//«Чтобы им уподобиться, „червячка“ недостаточно. Для этого надо в совершенстве владеть русским матерным языком. Практикуйтесь почаще, уважаемый лорд, и Вы станете для них своим». //
«Премного благодарен за совет! Вот с тебя и начну!» – пригрозил лорд и мысленно обругал двойника, причём так уверенно, словно практиковался в русском матерном языке с юных лет.
Чем старательней лорд адаптировался к советской действительности, тем сильней росло в его душе ощущение нереальности происходящего. Бред накручивался на бред; парадоксальная реальность беспрерывно подбрасывала проблемы и «сюрпризы». Конечно, без проблем не обходится ни одно бытиё; жизнь британских аристократов – не один только сахар. Но проблемы английских пэров, по сути, логичны и даже возвышенны. Разве это сравнимо с мелочными и низменными проблемами советских простолюдинов!
Уму непостижимо, сколько времени и сил нужно, чтобы обеспечить себе мало-мальски сносное обитание в стране развитого социализма. Просто зайти в магазин и просто (без очереди) купить – для Страны Советов это что-то фантастическое. Товары, которые не являются дефицитом и всегда есть на прилавках, могут заполнить только донышко скромной потребительской корзины.
Говорят, что одну треть жизни человек тратит на сон. В Советском Союзе, похоже, другую треть жизни люди тратят на очереди. Но даже стояние в очередях не гарантирует покупку нужного товара.
– Я им говорю: вам же привезли импортные туфли. Мне знакомая сказала. Она видела, как выгружали товар. А они, представляешь, наглые: вы что-то перепутали, нет у нас таких туфель. Ну ясное дело, из-под прилавка всё продают, по знакомству.
Услышав этот монолог (Петровна жаловалась Лидии Кирилловне), лорд еле удержался от вопроса: «Что значит продать из-под прилавка?» Смысл этой фразы ему растолковал двойник. На этом знакомство со странными терминами и выражениями не закончилось.
Однажды, когда лорд был в кухне, туда влетела взбудораженная Петровна.
– Адамыч! Рядом в магазине выбросили сливочное масло. Надо брать, пока не расхватали!
– Значит, у него срок годности истёк, раз его выбросили, – сказал лорд. – Зачем его брать? Чтобы отравиться?
Петровна с подозрением нахмурилась:
– Ты пьяный, что ли?
– Я абсолютно трезв.
– Тогда чего ты надо мной издеваешься?
Растерянность лорда длилась до подсказки двойника, однако толкование всё же озадачило его. На Западе тоже выбрасывают товар на рынок… но в глобальном смысле, то есть если речь идёт о новой продукции или марке. Но чтобы к самому обычному продукту повседневно спроса применялся термин «выбрасывать»… Разве человек, впервые очутившийся в Советском Союзе, такое поймёт?
Другой курьёзный эпизод произошёл в коридоре, когда Петровна подклеивала отошедший от стены нижний угол обоев.
– Эх, помог бы кто достать новые обои, я бы сама всю квартиру обклеила, – ворчала она, смазывая клеем загнутый бумажный уголок над плинтусом.
Идущий в кухню лорд остановился и вежливо предложил:
– Вам помочь их достать?
Петровна фыркнула:
– Откуда? У тебя же отродясь нигде не было блата.
На сей раз лорд и сам понял, что к чему. Он уже знал: по блату – значит по знакомству, используя связи. Конечно, связи имеют большое значение. В западных странах нужные связи помогают и в бизнесе, и на хорошую работу устроиться. Но зато в магазинах можно купить всё, что угодно, и безо всяких связей. А здесь, в Советском Союзе, даже такой пустяковый товар достают по блату. Неудивительно, что у его русского двойника такая плохая мебель и одежда. Ведь блата, по словам соседки, у него никогда не было. А может, он аскет, равнодушный к материальным благам? Нет, скорей всего, он вынужденный аскет советского образца. Аскет поневоле, не умеющий обзаводиться блатом.
Правда, участи аскета можно избежать даже при отсутствии блата, если иметь доход посущественней и покупать продукты на рынке, а дефицитные вещи у спекулянтов с большой переплатой; но разве простому пенсионеру такое по карману?
Спекулянтов лорд ещё не видел – знал о них понаслышке, – а на рынке уже побывал… и был удивлён. Островок частной собственности (хоть и на советский манер) предлагал продукты гораздо лучшего качества, нежели магазины, да и продавцы здесь были намного любезней. Единственное огорчение – цены. Продукты на рынке стоили почему-то дороже, чем в магазинах, в отличие от Запада, где на рынках всё дешевле. Разумеется, лорд по британским рынкам не хаживал, но от прислуги кое-что слышал.
Изучая советскую действительность, лорд Адамс отважился прокатиться на общественном транспорте. Однажды, случайно, он даже сделал это в час пик. Промаявшись бессонницей, лорд с утра пораньше отправился на прогулку и на обратном пути сел в автобус на конечной остановке. А уже через две остановки салон был набит до отказа. Двери едва открывались и закрывались; то там то сям вспыхивали перебранки, но большинство пассажиров угрюмо молчали, некоторые дремали даже стоя. Лорд еле выбрался из автобуса на своей остановке. Протискиваясь сквозь толпу к выходу, он получил несколько пинков и услышал в свой адрес массу отнюдь не парламентских выражений.
Выйдя из автобуса, лорд сделал философское умозаключение: «Самый лёгкий и самый быстрый способ стать мизантропом – поездить на общественном транспорте в час пик».
В Британии, благодаря своему положению, он, к счастью, был избавлен от подобного «удовольствия» – поездок на общественном транспорте. Может, и там в часы пик творится подобное? Но зато многие британцы в семьдесят шестом году имели собственные автомобили. А в Советском Союзе семидесятых личные авто – большая редкость. И это в стране, которая уже почти двадцать лет бороздит космические просторы!
Incomprehensible country! Непостижимая страна! И как же трудно здесь жить, да ещё на пенсию простого советского человека. Надо что-то доставать-добывать, выстаивать в очередях, маяться в переполненном общественном транспорте.
Ну ладно, в конце концов, можно этого избегать – стать аскетом, подобно Ивану Адамовичу Британцеву. Обходиться без блата, довольствоваться тем, что есть в свободной продаже, дабы не томиться в очередях, а чтобы не душиться в общественном транспорте, ходить пешком. Но есть такое зло, от которого никакой аскетизм не спасёт. Это изобретение дьявола называется коммуналка.
Из всех тягот, выпавших на долю английского лорда в Советском Союзе, наиболее тяжёлым испытанием стало проживание в коммунальной квартире.
