расчет и относитесь как к товарищу, то я лично — категорически против. — говорит Акира. — У меня свои отношения со стариком, он в свое время вытащил меня из такого дерьма, что … в общем последняя я тварь буду, если просто такую мысль себе позволю.
— Хорошо. Понял. Закрыли тему, больше не возвращаемся. — киваю я. — Что же, ладно. Наверное, это меня заносить стало, полетели тормоза к черту, давайте и этих грохнем под шумок. Нельзя всех вокруг убивать, чревато. Конечно, существует морально-этический вопрос об убийстве в принципе, но… я обвожу команду взглядом. Акира… сколько я знал Акиру — она уже была такая. Желания убивать «просто потому, что могу» у нее не было и нет, но и сдерживать себя потому, что «это неправильно» — она тоже не станет. Чисто прикладная философия японских самураев, следующих пути воина. Как там — если ты встал на путь меча, кто бы ни был твоим противником — мужчина, женщина, будь то хоть сам Будда — рассеки его! Рефлексии как у Раскольникова, в стиле «тварь я дрожащая или право имею» — у нее нет.
Майко. Она прикрывается бравадой, простотой и широтой души, но я видел ее в разных состояниях и знаю, что уж наша Майко намного сложнее, чем прикидывается. Ей проще все упростить до схемы «всех убью, один останусь», но и у нее есть свой внутренний моральный кодекс. И она тоже — уже была такой. С момента нашей первой встречи, она уже была наемницей и у нее уже было свое личное кладбище. Поэтому все переживания и слезы над первым трупом — уже были пережиты и выплаканы.
Читосе. А вот она выросла у меня на глазах. От перепуганной девушки, которой было страшно выйти в город одной. И да, у нее случился свой катарсис, ее способность только усугубила моральную травму и сейчас у нее нет моральных запретов на убийство. Перегиб. Да, со временем это выправится, она оттает, но пока ей проще нажать на спусковой крючок, чем заморачиваться.
В общем и целом, все мы тут одним миром мазаны. Все мы можем видеть фестралов, или как они там называются. Познавшие смерть.
— Что-то грустно сидим — для тех, у кого сегодня в кои-то веки все прошло по плану. — говори Майко: — или что, совесть мучает?
— Есть немного. — киваю я. — Думаю, был ли другой выбор.
— Какая разница есть или нет. Что прошло — уже прошло. Назад их не воскресишь… или ты можешь? Хм… может нужно было отрезать им бошки, притащить на базу, а там ты бы их кровушкой подпитывал и выспросил все? Хотя все равно потом в расход… смысл? — задумывается Майко.
— Что-то страшновато мне от таких вот рассуждений. — говорит Читосе. — Ты у нас как сумасшедший ученый из фильма ужасов.
— А не бери в голову, это просто рефлексия победителей. — говорю я. — Вот надавали бы нам по жопам — сидели бы сейчас, сопли утирали — кто выжил, да планировали налет из чувства мести.
— Ладно, — Акира кладет ладонь на стол, словно подводя черту, — хватит. Все мы сделали правильно. Син, ты молодец, растешь на глазах. Читосе — показала себя с хорошей стороны, тоже молоток. Майко, а вот тебе надо быть сдержанней. Ну хоть чуть-чуть. Хотя все равно все прошло отлично.
— Угусь, — говорит Майко, — вот только мне кажется, зря у нас Син Императорскими Палачами представился. Эдак клеймо приклеится — не сотрешь. А узнает кто? Получится, что из огня да в полымя.
— Импровизация. — пожимаю плечами я. На самом деле, конечно, не импровизация. Засела у меня в голове эта мысль достаточно давно. Собирал я сведения и слухи и понимал, что подобного рода структура вполне имеет право на существование — в этом мире, где личная сила основа самомнения и фундамент личного благополучия. Всегда можно представить себе ублюдка с невероятной силой, который будет представлять опасность самим фактом существования. Мы тут напали первыми просто потому, что это было удобно. Что уж говорить о спецслужбах. Что же касается опасений Майко…
— Смотри, — говорю я, — если Императорские Эскадроны Смерти действительно существуют…
— Они существуют, поверь мне! — с пылом отвечает мне Майко.
— Хорошо, хорошо, я же не спорю. В этом случае, если они существуют, они пытаются скрыть или исказить факт своего существования. С этой точки зрения наше выступление им только на руку — еще одна дезинформация. Искать самозванцев и вбивать их в землю они не будут — еще руки марать. Даже если мы будем использовать такое прикрытие длительное время, сами … обладатели бренда не станут давать нам по рукам. А вот все остальные… все остальные трижды подумают, прежде чем с нами связываться. И если раньше это был бы просто слух, сплетня, ничем не подкрепленный слух, то сейчас, после ликвидации Братства, — это уже повод для обоснованных сомнений. Возможно, это повысит наши шансы.
— Дурная идея, — мотает головой Майко, — лучше этим флагом не размахивать. У этих людей чувства юмора нет, могут и билетик до Сейтеки купить.
— Ладно. Понял, — говорю я, — не буду махать флагом.
— А уже все. Уже поздно, — радует меня Майко, — ты уже помахал. Тут уж … только крепиться. Акира! — зовет она. Акира вздрагивает и роняет сигарету, она уже засыпает на ходу.
— Чего? — говорит Акира, протирая глаза.
— Или в спальню, спи уже. Тебя там Юки заждалась… Инь и Янь вы наши.
— В самом деле. Пошла я баиньки. Завтра поговорим. — Акира находит упавшую сигарету, тушит ее в пепельнице, потягивается, зевает и уходит, пожелав нам всем спокойной ночи.
— Ладно, я тоже пошла. — говорит Читосе и уходит вслед за Акирой. На кухне остаёмся мы с Майко.
— Ну вот и остались мы вдвоем, а, Син? — говорит Майко. Я киваю. Снова вдвоем. Над нами клубится сигаретный дым, на столе стоят пустые бутылки. На душе так же пусто. Не то, чтобы я на особую благодарность рассчитывал, но, все равно, грустно. Может быть, Иошико поймет нас, отойдет, подумает и простит. А может и нет. С точки зрения общечеловеческой за такое не прощают.
Раздается стук в дверь. Нанасэ пришла, думаю я, она всегда как-то узнает, что мы на квартире у Майко сидим и появляется в самый нужный момент, чтобы спасти моральные устои своего братика от надругательства. Зря она беспокоится, сегодня надругательства не было бы,
