роли вирусологии
Это такое состояние, когда человек, поглощенный своими мыслями о какой-нибудь идее, весьма слабо реагирует на все прочее. О таких случаях сообщают: «Переходя улицу, он очень задумался и попал под трамвай».
Вот и с учеными это иногда случается. Особенно когда работа у них идет успешно, возбуждает и в то же время манит, требуя максимума мысли и внимания.
Анатолий Яковлевич Пискарь не был исключением, тем более что работа у него действительно шла успешно. Едва окончив институт, он уже оказался в центре биологических исследований. Он освоил электронный микроскоп, который увеличивал в 30 тыс. раз.
Только с помощью этого прибора можно рассмотреть вирусы. А в обычный световой микроскоп виден только покс-вирус, который оспу вызывает.
Вы не знаете, что такое вирусы? Толя тоже как следует узнал их, только посмотрев на них в электронный микроскоп. В простой микроскоп, который увеличивает в 100 000 раз, видны только микробы, те самые, которые вызывают тиф, малярию, корь и понос.
А вирусы – это как бы микробы для микробов. И болезни они совсем другие вызывают, например, грипп, оспу, дерматит, чуму, клещевой энцефалит, ящур, полиомиелит и многие другие. Вирус попадает внутрь микроба (как микроб попадает к нам) и вызывает у него нечто среднее между тифом, корью, малярией, а может быть, и простой понос. Этого никто не знает, и даже в электронный микроскоп этого не определишь.
Самое интересное в том, что до сих пор идет спор, что такое вирус и, вообще, живой он или нет.
Потому-то грипп никак и не вылечат. Ведь у вируса нет ни головы, ни ног, ни пищевода, ни тем более нервной системы. Нет даже ядра, как у приличных микробов. Он даже пропадает на некоторое время полностью. Знаете когда? Когда он проберется внутрь микроба. Нет его – и только. И не видно, и не слышно. Потом вдруг микроб заболевает, ровно через 24 минуты разваливается и из него – будьте здоровы! – вываливаются сотни юных вирусов и набрасываются на соседних микробов. Как они там внутри микроба размножились – неизвестно. Говорят, репродуцировались, то есть самовоспроизвелись.
Вот поэтому некоторые ученые и думают, что вирус – это нечто неживое. Ведь не может живое совсем исчезать, хотя бы на короткое время. Считают, что это одна большая молекула своеобразной формы – молекула нуклеиновой кислоты.
Изучая поведение вируса в различных условиях, Толя открыл целый ряд закономерностей и пришел к выводу, что вирус не только живой, но даже обладает всеми свойствами живого организма. Вирус – это же просто неклеточная форма жизни. Эта мысль полностью овладела Толей. Чем больше он работал, тем больше получал доказательств.
Это была его первая научная работа, и она его полностью захватила. Вирусы превратились в причину застойного очага его личного возбуждения. Толя думал только о вирусах, говорил о них дома и на работе, рассматривал все с точки зрения вирусов и видел их во сне, круглых и загадочных. Доминанта была «на лице».
Для стимуляции роста молодых научных сотрудников и расширения их кругозора научная часть института присылала им на рецензии статьи их коллег, работающих в других областях биологии. Однажды и Анатолию Яковлевичу прислали работу «О количественной характеристике чувствительности центральной нервной системы».
Анализируя эту работу на основе своего научного опыта, Толя сразу заметил в ней целый ряд недостатков. Во-первых, при изучении возникновения ранних реакций центральной нервной системы авторы совершенно не учитывали нарушения синтеза нуклеиновых кислот, имеющихся в ядрах клеток нервной системы и составляющих основу вирусов. Во-вторых, при рассмотрении индивидуальной чувствительности был обойден вопрос о роли процессов репродукции применительно к неделящимся клеткам нервной системы. В заключении разгромной рецензии А. Я. Пискарь категорически предложил авторам изучать роль нервной системы на основе полученных им данных о репродукции вирусов как основе формирования свойств живой материи.
Бывает, что попадает животным или людям при болезни или ранении в кровь вместе с микробами чужой белок-антиген. Так у них через 2–3 дня от этого чужого белка защитники – новые собственные белки (антитела) – во всем теле образуются. Просто удивительно, как быстро сообщения об этом повсюду доходят. По теории, такую скорость информации только нервная система обеспечить может.
Как только чужой белок границу организма переходит, так нервная система во все точки организма сообщение о начале военных действий передает, и повсюду сразу происходит мобилизация антител. И начинают они с чужим белком расправляться.
Скорость сообщения о необходимости образования антител проверили вот по какой методике. Брал научный сотрудник кролика, вводил ему шприцем в ухо чужеродный белок, поворачивался, клал шприц. Затем брал одной рукой ножницы, другой – ухо кролика и это ухо вместе с чужим белком отстригал. Всего через 4–5 секунд после введения чужеродного белка.
Так все равно антитела во всем теле образовывались. Успевала, значит, нервная система сообщение об этом повсюду сделать. Вот это скорость информации!
Для большей убедительности сделали такой опыт и с мечеными атомами. Взяли чужеродный белок и пометили его радиоактивными атомами.
После этого все точно так же, как и раньше, повторили. Брал научный сотрудник шприц, вводил меченный чужой белок в ухо кролика, поворачивался, клал шприц, брал ножницы и отстригал ухо с чужим меченым белком опять через 4–5 секунды после его введения.
Так что же оказалось? За эти 4–5 секунд чужой белок по всему организму распространиться успевал, учинял там беспорядок и сам, безо всякой нервной системы, всему организму о своем прибытии сообщал. Быстрее надо было поворачиваться! Все дело в скорости.
Производительное племенное хозяйство
В живой клетке все молекулы – жиров, нуклеиновых кислот, белков – хорошо знают друг друга и уж чужого туда без приглашения не пустят.
Особенно дружно держатся белки. Однако порядок есть порядок, и для его поддержания белки из своей среды выделяют особую группу – антитела. Как только в клетку забредет бездомный чужеродный белок (антиген), так антитела его сейчас же за шиворот и из клетки – вон. А если антиген сопротивляется, они его просто связывают и выносят. Потому и зовут их антитела – противотела.
Очень много разных антител существует: больше, чем пород охотничьих собак. Клетка их все время содержать не может. Нельзя же в мирное время большую армию иметь: дорого, да и незачем. Вот и содержит их клетка на уровне сил, необходимых для сохранения внутреннего порядка.
Заметили это антигены и стали выбирать
