Считать могли бы годы.
Не исказив природы.
Накрутить вам образов, почтеннейший?
Нанизать вам слов кисло-сладких.
Изысканно гадких
На нити банальнейших строф?
Вот опять неизменнейший
Тощий младенец родился,
А старый хрен провалился
В эту… как ее?..
В Лету.
Как трудно, как нудно поэту!..
Словами свирепо-солдатскими
Хочется долго и грубо ругаться.
Цинично и долго смеяться. —
Но вместо того — лирическо-штатскими
Звуками нужно слагать поздравленье,
Ломая ноги каждой строке
И в гневно-бессильной руке
Перо сжимая в волненье.
Итак: с Новою Цифрою, братья!
С весельем… то бишь с проклятьем —
Дешевым шампанским.
Цимлянским
Наполним утробы.
Упьемся! И в хмеле, таком же дешевом,
О счастье нашем грошовом
Мольбу к Небу пошлем,
К Небу, прямо в серые тучи:
Счастья, здоровья, веселья,
Котлет, пиджаков и любовниц.
Пищеваренье и сон —
Пошли нам, серое Небо!
Молодой снежок
Вьется, как пух из еврейской перины.
Голубой кружок
(То есть луна) — такой смешной и невинный.
Фонари горят
И мигают с усмешкою старых знакомых.
Я чему-то рад
И иду вперед беспечней насекомых.
Мысли так свежи.
Пальто на толстой подкладке ватной,
И лучи-ужи
Ползут от глаз к фонарям и обратно…
Братья! Сразу и навеки
Перестроим этот мир.
Братья! Верно, как в аптеке:
Лишь любовь дарует мир.
Так устроим же друг другу
С Новой Цифры новый пир —
Я согласен для начала
Отказаться от сатир!
Пусть больше не будет ни глупых, ни злобных.
Пусть больше не будет слепых и глухих.
Ни жадных, ни стадных, ни низко-утробных —
Одно лишь семейство святых…
…………………………………………
Я полную чашу российского гною
За Новую Цифру, смеясь, подымаю!
Пригубьте, о братья! Бокал мой до краю
Наполнен ведь вами — не мною.
Каждый месяц к сроку надо
Подписаться на газеты.
В них подробные ответы
На любую немощь стада.
Боговздорец иль политик.
Радикал иль черный рак.
Гениальный иль дурак.
Оптимист иль кислый нытик —
На газетной простыне
Все найдут свое вполне.
Получая аккуратно
Каждый день листы газет,
Я с улыбкой благодатной.
Бандероли не вскрывая.
Аккуратно, не читая.
Их бросаю за буфет.
Целый месяц эту пробу
Я проделал. Оживаю!
Потерял слепую злобу.
Сам себя не истязаю;
Появился аппетит,
Даже мысли появились…
Снова щеки округлились, —
И печенка не болит.
В безвозмездное владенье
Отдаю я средство это
Всем, кто чахнет без просвета
Над унылым отраженьем
Жизни мерзкой и гнилой.
Дикой, глупой, скучной, злой…
Получая аккуратно
Каждый день листы газет.
Бандероли не вскрывая.
Вы спокойно, не читая,
Их бросайте за буфет.
Брандахлысты в белых брючках
В лаун-теннисном азарте
Носят жирные зады.
Вкруг площадки, в модных штучках.
Крутобедрые Астарты,
Как в торговые ряды.
Зазывают кавалеров
И глазами, и боками.
Обещая всё для всех.
И гирлянды офицеров,
Томно дрыгая ногами,
«Сладкий празднуют успех».
В лакированных копытах
Ржут пажи и роют гравий.
Изгибаясь, как лоза, —
На раскормленных досыта
Содержанок, в модной славе.
Щуря сальные глаза.
Щеки, шеи, подбородки,
Водопадом в бюст свергаясь,
Пропадают в животе.
Колыхаются, как лодки,
И, шелками выпираясь.
Вопиют о красоте.
Как ходячие шнель-клопсы.
На коротких, пухлых ножках
(Вот хозяек дубликат!)
Грандиознейшие мопсы
Отдыхают на дорожках
И с достоинством хрипят.
Шипр и пот, французский говор…
Старый хрен в английском платье
Гладит ляжку и мычит.
Дипломат, шпион иль повар?
Но без формы люди — братья. —
Кто их, к черту, различит?..
Как наполненные ведра.
Растопыренные бюсты
Проплывают без конца —
И опять зады и бедра…
Но над ними — будь им пусто! —
Ни единого лица!
