в баню ходит по таким незначительным мотивам. Там наука целая. Пивко, толпа, веники и, конечно, солидарный дух соперничества. Я дома себе баню организовал — остальное неинтересно. Да и с гигиеной в незнакомых местах остаются вопросы.
А рыбалка, охота? Упаси Боже… Рука не поднимется на живое замахнуться. Домашняя птица в доме живет до старости. Яиц вполне хватает. Скотинка молоком на творог и сырок обеспечивает — много ли ещё надо? Животинку только гладить могу, да поговорить с ней можно по душам. Пушистые всё выслушают.
А ещё вторым домом, говорят, гараж должен быть. От одной женщины нужно отдыхать и разбираться в другой. В той, что всегда ломается. Мужики говорят, она хоть молчит и мозг не выносит. А мне не с руки за шестеренками следить. Едет и слава богу. Глохнет, не заводится — отдаю в чужие руки, лишь бы мне мозг не ломала.
Посуду люблю мыть, убираться, удалять трудно выводимые пятна. Говорят, так ведет себя социопат. Наверное. С такими навыками против меня никогда не найдут улик.
Женщины говорят, таких, как я, не существует. Тоже правда. Существую я только для одной. Той, кто для меня единственная.
«Иду навстречу горизонту исключительно горизонтально»
Нет. Определённо. С моими возможностями, а точнее их отсутствием, я не смогу достигнуть дна. Ведь, чтобы подняться, надо сначала спуститься. А я привык идти исключительно горизонтально.
Не надо лишать меня необходимого. Не предлагайте статус «я никто и не имею ничего». У меня нет сил под давлением внешних обстоятельств бросать вызов судьбе. Меня не надо заставлять из-за этого что-то делать. Я и так вполне справляюсь с возложенными на себя обязанностями.
Не надо дурмана от опиатов. Мне страдать от скуки некогда и жизнь интереснее разгонять не требуется. В мозгу уже и без того вся дрянь имеется. В маленьких дозах, почти незаметно. Однако, накопительный эффект оставляет простые, спокойные и, главное, долговременные впечатления.
Не хочется обманывать и обманываться в людях. Точнее, лишний раз подтверждать очевидное — все всегда и везде врут. У меня нет столько сил, как у остальных. Легче дышится среди крупиц правды близких к сердцу людей.
Не хочу стать кающимся мучеником, вынесшим суровые уроки на пути порока. Не хватит сил отдавать всего себя на растерзание праздного голода ненасытной толпы. Возможно, скучна жизнь добродетельного праведника. Но дела его растут подобно зёрнам, брошенным на почву вечности.
Не надо чрезвычайных катаклизмов и «рождения в рубашке» для осмысления личного поведения. Вполне осознаю свои недостатки и тружусь над их исправлением. Если получается — хорошо и себе и людям. Нет. Значит надо ещё много чему научиться.
Упаси Боже от страшных напастей на родной дом и семью. Любая цена власти, успеха и признания будет слишком мала для подобных жертв. Я слишком беден и слаб телом, чтобы платить за это.
Иногда можно оказаться на дне, когда его не видишь. Стоит размыть границы нормы сегодняшнего дня и завтра появляется ещё одна ступенька вниз. Но я предпочитаю идти горизонтально. На границе. И всё, что есть у меня, навсегда остаётся моим.
«Советского Союза нет, но никто не перестает раздавать советы»
Говорят, чтобы научиться жить, надо уметь нарушать правила. То есть всё делать наоборот.
Только делать наоборот не то, что другие говорят, а то, что в первую очередь самому хочется.
Всегда хочется быстро. Деньги заработать, обогнать кого-то, лишний вес сбросить. Значит, делай наоборот. Нет. Не медленно. А хотя бы надо начать делать. И продолжать. Понемногу, но всегда. Оказывается, так будет намного быстрее.
Всегда хочется легко. Мысль умную сказать, помочь кому-то в нужную минуту, спасти мир, наконец. А надо делать наоборот. Ничего не ждать и всё время вкалывать, не поднимая головы. Оглянешься. Смотришь на плоды своих усилий. Думаешь: неплохо, лишь бы только никому не навредил. И продолжаешь пахать.
Всегда хочется чтобы не вот так, а вон как надо. Где-то знают, как правильно жить. Вон там учат всё делать в своё удовольствие. Но по итогу везде стараются сделать всё просто и понятно. Деньги — вот и вся твоя религия.
И сложно в таких условиях делать наоборот. «Правильные» советы льются бесконечно. Шумно становится очень. Совсем не слышно. Кого-то внутри. Себя.
«И без ножа можно застрелить»
Мы взведены с начала дня. Полная обойма. Патронов хватает на всё и всех. От такого напряжения и на себя остаётся под вечер.
От пяток до макушки наполнен снарядами, и они не убывают. Не жалея сил стреляешь. Истощаешься. Но истратить всё не можешь.
Как в компьютерной игре. Вечные патроны и куча жертв вокруг тебя. Конечно, они — враги. Перечат твоим интересам. Ты палишь по ним очередями веером от живота. Они сгорают в воздухе, через время появятся снова. Но за каждого подстреленного принимай на грудь тонну новых боеприпасов.
Невольно начнёшь скалить зубы, чтобы стрельбу прекратить. Невыносима становится тяжесть. Ведь жить надо как-то продолжать. Люди вокруг редеют с каждым разом, а на одного себя такое количество патронов бесконечно много. Замучаешься в себя стрелять.
Надо уметь разряжаться. Но при этом без пальбы.
Переплавлять тяжелый свинец души в сияющее золото. Огнём жечь, водой остужать, закалять и превращать.
Вот только дозировки подбирать приходится самостоятельно. Индивидуальность — наука капризная.
И если получится, тогда стрелять уже не хочется. Молчишь, улыбаешься, на сердце легко, а люди вокруг тянутся поближе. Греет им глаза золотистый блеск, надежду дарит твой богатый опыт. Кто-то стрельнёт в сердцах от зависти и злости. А пуля сквозь тебя пройдёт и даже не заденет. Дышишь легко, внутри пустота. Стрелки продолжат грузиться патронами, но все как один пожелают жить так же.
«Жизнь даётся бесплатно. Ты сам вешаешь ценник»
У ангелов далеко не ангельская работа.
Быть свидетелем, когда физическое тело обнажает греховную душу человека — отнюдь не райское зрелище.
Когда у людей всё сравнительно хорошо, они горазды и язвить, и смеяться над несовершенством ангельской системы. Нередко могут заявлять, что дьявол организует ад намного лучше суетливых попыток белого благодетеля спасти чью-то жизнь. Ведь уничтожают жизнь миллионами способов, а создают — лишь одним. От этого ангелы невольно рискуют совершить ошибку.
Вспоминают о них лишь когда действительно приспичит. Когда уже не до сравнений, смеха и поверхностных выводов. Лишь только душа готова выскользнуть из тела с последним
