После первой победы последовала вторая, потом третья четвертая и все остальные победы.
Война кончилась отнятием у турок Азова. Последний вскоре научился говорить и писать по-русски. Впоследствии он совершено растурчился и начал писать фельетоны в русских газетах, подписываясь полным именем «Вл. Азов».
Петр очень гордился победой над турками и отнятием у них Азова.
Духовенство стало роптать…
До Петра русский народ был народом-рекоплавателем. Плавали русские весьма отважно, купаясь летом в реке. Плавали недурно и на спине, и на животе. Но о суднах имели понятие весьма слабое.
Однажды Петр, осматривая амбары Никиты Ивановича Романова, увидел там «дедушку русского флота». Дедушка был весь изъеден червями, и труха сыпалась от него, как от ученого академика.
– Что это такое? – спросил Петр.
Приближенные Петра не могли дать верного ответа.
– Это корыто! – сказал один приближенный.
– Корыто? Для чего?
– В таких корытах наши праматери купали своих новорожденных детей. Народ в те поры был рослый. Каждый новорожденный имел по пяти сажен росту.
Петр недоверчиво покачал головой. Другой приближенный, желая потопить первого приближенного, сложил губы в ехидную улыбку и горячо произнес:
– Не верь этому льстецу, государь! Он хочет выслужиться, а потому и говорит, что сей незнакомый ему предмет – корыто. Не корыто это, а старинное ружье…
– Врет он! – закричал первый приближенный. – Это не ружье, а корыто.
Долго бы спорили русские люди, но в эту минуту явился немец Тимерман и разъяснил, что найденный предмет – английский бот.
Петр немедленно принял англичанина на русскую службу, велев бот починить топором и рубанком. «Дедушка русского флота» вскоре поплыл по Переяславскому озеру, управляемый могучей рукой Петра.
В короткое время у дедушки появились товарищи, которые весело понеслись по волнам.
Приближенные молодого царя с укоризной смотрели на новую затею молодого Петра и, качая бритыми подбородками, вздыхали.
– Статочное ли дело русскому человеку на судне плавать. Земли у нас мало, что ли! Зачем еще вода нам понадобилась?
Петр сначала пробовал возражать.
– А ведь англичане плавают…
Но ему отвечали:
– Так то англичане. У них земли два аршина. Им и понадобилось море. А нам на что?
Народ также роптал:
– Вода нам для питья и для бани дана. Грех плавать на ней в каких-то ковчегах.
Петр продолжал строить суда. Паруса все чаще и чаще стали мелькать на Переяславском озере. В народе стали распространяться слухи, что Петр антихрист. Мореплавание слишком уж претило религиозным душам.
За что возгорелась война со шведами, не известно. Историки в подобных случаях постоянно скрывают истинную причину.
Но война возгорелась.
В Швеции тогда царствовал Карл XII.
– Хоть ты и двенадцатый, а побью тебя! – сказал Петр.
Карл принадлежал к секте «бегунов». Всю жизнь он к кому-нибудь или от кого-нибудь бежал.
Бежал к Мазепе в Полтаву, но Ворксла и русские солдаты произвели на него удручающее впечатление, и он убежал из Полтавы к татарам.
У татар он остался недоволен кумысом и бежал к султану.
Узнав, что у султана много жен, Карл XII поспешил бежать от соблазна к себе на родину, где у него не было ни одной жены.
Из Швеции бежал к полякам. От поляков снова куда-то убежал.
Смерти, преследовавшей Карла по пятам, еле удалось настигнуть его в какой-то битве, и она поспешила воспользоваться этим случаем.
Петр же все время стоял на одном месте и занимался делом – строил, стругал, пилил, тесал.
В результате Петр остался победителем.
Народ втихомолку стал называть Петра антихристом.
Но Петр отрубил несколько десятков голов, и народ, сознав свою ошибку, взял свои слова обратно.
Горел восток зарею новой. Уж на равнине по холмам грохотали пушки. Дым багровый клубами всходил к небесам навстречу утренним лучам.
Не по доброй воле грохотали пушки. Их каждый раз заряжали с казенной части и вынуждали палить по шведам.
Шведы тоже палили, но плохо. Карл XII после очередного бегства повредил себе ногу и не мог ходить.
При самом начале битвы Петр приказал войскам своим одержать победу, и войска не смели ослушаться. Карл же XII не догадался это сделать, и войска его не знали, как вести себя, одержать победу или потерпеть поражение. После небольшого колебания шведы из двух зол выбрали меньшее, поражение. Они тогда уже становились толстовцами и решили не противляться злу.
Много способствовало поражению шведов присутствие в их войсках малороссийского гетмана Мазепы. Гетман был человек весьма образованный и до конца своих дней сохранил сильную любовь к женитьбе.
В искусстве жениться Мазепа не знал соперников, но воевода он был плохой. Неуменьем воевать он перезаразил все шведское войско, и оно не выдержало натиска петровских войск.
Шведы бежали. Те же, которым лень было бежать, сдались Петру. Карл и Мазепа не поленились и бежали. После полтавской битвы шведы повесили носы на квинту. Так они и висят до сих пор. Русские же под предводительством Петра высоко подняли головы.
Гордые возвратились войска в Петербург под звуки музыки.
Петр ехал впереди на лошади Фальконета. Высоко поднимал передние ноги гордый конь. Задними он давил Гидру.
Народ наружно радовался и кричал «ура», но внутренне роптал на Петра.
Победив кого следует, Петр задумал прорубить окно в Европу.
– Пора, – сказал он, – на людей посмотреть и себя показать.
Сановники светские и духовные принялись увещевать царя.
– Не богоугодное ты дело затеял! – говорили сановники духовные. – Окно дело грешное. Не по святой старине поступаешь, царь!
Светские сановники подходили с дипломатической стороны и вещали:
– Окно, государь, вещь опасная. Прорубишь окно, а в него швед влезет.
– А мы ему в шею накладем! – смеялся Петр. – он и уйдет.
– Уйдет швед, пролезет в окно немец.
– Немцу зачем в окно? Мы его и в дверь пускаем.
– Тогда немец из окна вылезет.
– Зачем же ему вылезать?
– А уж такая у немца привычка. Не пустишь в дверь, он в окно влезет. Пустишь в дверь, он в окно и вылезет. Характер такой.
Петр смеялся и продолжал прорубать окно.
– Он прорубал, а сановники мирские и духовные приходили по ночам и заколачивали окно.
Петр не унывал и настойчиво продолжал свою работу. Когда работа была окончена, и новый свет хлынул в прорубленное окно, сановники опьянели от ужаса и завопили:
– Горе нам! Горе нам!
И началась между ними и Петром тайная борьба.
Сановники каждую ночь упорно затыкали подушками прорубленное в Европу окно. По утрам Петр вынимал подушки, а уличенных виновников ссылал и даже казнил. Но ночью приходили новые сановники и приносили новые подушки.
И до самой смерти Петра продолжалась эта тайная борьба. Русскому народу так и не удалось при жизни Петра увидеть как следует Европу.
А.С. Суворину в то время было всего лет десять, и «Новое Время» еще не существовало. А газета была необходима!
Русский народ искони славился тем, что не мог жить без газеты.
Гостинодворцы невероятно скучали, лишенные удовольствия давать взятки репортерам бульварной прессы.
На балах дамы вздыхали и томно жаловались своим кавалерам:
– Наши платья широки и обильны, а репортера у нас нет, который восхвалял бы их… Приходите володеть нами…
Кавалеры сочувственно кивали головами в такт танцующим ногам и приходили володеть. Министры горевали:
– Некому восхвалять наши действия. Полцарства за коня… виноват, за Меншикова!
Великие люди плакали:
– Когда мы умрем, кто напишет о нас некрологи? Помрем, как говорят хохлы, «и некролога не побачим».
Тогда сам Петр решил издавать газету. Недолго думая, он подал прошение о разрешении ему газеты под названием «Куранты», о всяких делах московского государства и окрестных государств.
Газета велась довольно смело. В ней задевались не только полиция, Германия и духовенство, но и высшие сановники.
Однако газета ни разу не подвергалась конфискации, и редактор ни разу не был оштрафован и даже не посажен в Кресты.
Можно смело сказать, что во время «Курантов» газетные работники пользовались полнейшей свободой слова.
Это был лучший период периодической русской печати. Народ роптал.
От наук и искусств милосердный Бог спас допетровскую благочестивую Русь.
Географией интересовались только извозчики. Историей… тоже извозчики.
Люди высших классов считали ниже своего достоинства заниматься науками.
Искусством ведали уличные мальчишки – лепили из снега весьма замысловатые фигуры и рисовали на заборах углем не хуже других.
К литературе русский народ спокон веков чувствовал призвание, и при Петре литература, хотя и устная, сильно процветала.
