– Да, есть, но не наше, все импортное – от джинсов до «Макдоналдсов», от сериалов до футбола. Где наши Стрельцовы, Яшины, Лобановские?! Хотя ты не знаешь… Это был футбол!
– Дед, ты любишь чупа-чупс?
– Что это, чипсы?
– Ха-ха!.. Дед, ты вообще как? Хау ар ю?
– Да так себе… Давление, сахар… Осталось поперчить!
– Что тебе привезти? Я скоро еду в Англию, учиться!
– У нас уже не учат?
– Так папа хочет.
– А ты?
– Я – нет.
– А зачем ты едешь?
– Не знаю… Слушай, дед, кто нарисовал «Подсолнухи»?
– Зачем тебе?
– Ну, это тест в Англии.
– Ван Гог.
– Ну да! А кто это?
– Художник, у него нет одного уха.
– Он таким родился?
– Нет, отрезал сам.
– Зачем?!
– Ему не понравились «Подсолнухи».
– А «Джоконду»?
– Леонардо.
– Его так зовут?
– Да. Да Винчи.
– А каких ты знаешь террористов?
– Твою бабушку…
– Я серьезно! Это тоже тест.
– Что-то слышал… Черт их знает… Хамас, группировка ЭТА…
– Какая эта?
– Ну, вроде баски… Были еще красные кхмеры…
– Это типа «Наших»?
– Нет, «Наши» у нас.
– А чего они хотят?
– Кто, кхмеры?
– Нет, «Наши».
– Чтобы ты училась не в Англии, а у нас. Ты что, не патриотка?
– Не знаю.
– Ну, ты кого любишь?
– Маму, папу, тебя, бабушку, Ленчика.
– А Родину?
– И Родину. Меня в школе спрашивают: ты за кого? Я не знаю. А ты?
– Я знаю: я за тебя!
– Дед, а мы евреи? В школе говорят, что я похожа…
– Ты нет, а я да.
– Почему?
– У тебя папа русский и мама.
– Как? Мама же твоя дочь!
– Да, но она русская.
– Как это?
– Так нужно было. У меня и фамилия не моя.
– А чья?
– Псевдоним.
– А что это?
– Я был вынужден. Подрастешь – расскажу.
– Извини, дед, у меня вторая линия!.. Алло! Танечка, что? На «Зверей»? Пойду! Бай!.. Ну все, дед, я иду на «Зверей»!
– В зоопарк?
– Дед, ты отстой!
– Ты бы лучше что-нибудь почитала. У меня такая библиотека, альбомы художников… Кому это оставить? Ты читала «Двенадцать стульев», «Собачье сердце»?
– Видела, там ты! Если честно – скучно… А вот «Няня»!..
– Боже, и это моя внучка!
– Дед, у меня все впереди, я все прочитаю! Я уже прочла половину твоей книги!
– Ну и как?
– Мне нравятся фотографии, бабушка красивая! Сколько ей лет было, когда вы познакомились?
– Семнадцать.
– А тебе?
– Двадцать семь.
– Ого, ты уже тогда был староват! А сколько вы вместе?
– Сорок лет.
– Ничего себе! С одной?
– Ну да.
– Ну ты даешь, дед!..
– А у тебя есть бойфренд?
– Есть, но он, к сожалению, грузин.
– Почему к сожалению?
– Он хочет увезти меня в Грузию.
– Грузия – прекрасная страна. Это у вас уже серьезно?
– Ну, он мне нравится. Он сексапильный.
– Боже, тебе пятнадцать лет! Хотя Джульетта… ей было тринадцать, что ли…
– А кто это?
– Одна решительная девица… Это плохо кончилось.
– Они не предохранялись?
– Вот это да! Ты и это знаешь?
– У нас в школе есть урок сексологии, мальчишкам дают презервативы, учат с ними обращаться…
– Да-а-а… Я полный отстой!
– Дед, знаешь, я не пойду на «Зверей»… Мы давно с тобой так подробно не говорили. Давай лучше поедем в твою Одессу!
– Мы обязательно поедем в Одессу. Этот город лучше, чем Лондон! Там солнце, море и очень гостеприимные люди, и юмор там особенный… Но Одессу нужно знать изнутри, там нужно родиться. И когда-нибудь ты обязательно привезешь своих детей в Одессу и расскажешь им обо мне. Договорились?..
Валерий Хаит
Дедушка танцует на балконе…
Я как-то обратил внимание, что шутки, остроты, словесные импровизации, не успев родиться, тут же умирают. Забываются. Захотелось сохранить их, продлить им жизнь.
И я начал записывать.
Какие-то услышанные от других или слетевшие у меня самого с языка фразы я фиксировал и раньше. Но регулярно и сознательно стал это делать с 1993 года.
Познакомившись примерно в это же время с «Записными книжками» Сергея Довлатова, я лишь утвердился в своем намерении.
Хочу поблагодарить своих друзей и добрых знакомых (в том числе и не упомянутых), в присутствии и при непосредственном участии которых родились многие из этих записей. И прежде всего – моего давнего друга Георгия Голубенко, чьи родившиеся в нашем тесном и многолетнем общении фразы украшают эту книгу.
Не могло не оставить следов на этих страницах и мое шестилетнее (до 1997 года) сотрудничество с авторами и участниками телепередачи «Джентльмен-шоу», которым я тоже очень благодарен.
Искренние слова признательности и моим коллегам из журнала «Фонтан», особенно Михаилу Векслеру, чьи реплики и импровизации не спутаешь на этих страницах ни с чьими другими.
И, конечно же, особая и нежная благодарность моей жене, чья великолепная память и умение формулировать во многом определили характер если и не всей книги, то, во всяком случае, ее одесских страниц…
В. Х.Я затормозил и прислушался.
Мысленно достал авторучку…
* * *
Наша соседка по двору, как ее тогда все называли – мадам Спирт, страшно любила похвастаться. Вот она, к примеру, рассказывает о посещении своего сына, сидящего в тот момент в тюрьме за спекуляцию:
– Мой Сеня!.. Раечка, если бы вы видели его камеру! Такой второй камеры нет на свете! Оттуда не хочется выходить!..
* * *
Возле роддома.
Счастливый отец никак не может поверить, что у него родился сын.
– Сын?! С чего это вдруг у меня сын?! Кто я такой, в конце концов, что у меня сын?! Ну максимум – дочка!..
* * *
Две соседки на даче. Одна, уходя, говорит другой:
– Лиза, вот здесь у меня в холодильнике осталось ровно девять яичек. Если вам будет нужно, возьмите сколько хотите…
* * *
Утром звонит телефон:
– Добрый вечер!.. Ой, извините, я перезвоню!..
* * *
Рассказал известный одессит, блестящий фотограф-художник Генрих Намиот:
– Я как-то снимал Давида Ойстраха со скрипкой в руках. Навел аппарат, уже приготовился щелкнуть … Вдруг он кричит: «Минуточку! Подождите, я настрою скрипку!»…
* * *
Мой тесть, когда ему было уже за восемьдесят, говорил моему старшему сыну:
– Где ты ходишь?! Тебе целый день звонили! Телефон буквально разрывался!..
– А кто звонил?
– А я что, брал трубку?!
* * *
Двое сидят и ведут беседу. В какой-то момент один говорит другому:
– Извини, это не такой разговор, это телефонный…
* * *
Дочь сидит у постели своей старенькой больной мамы. Та охает и стонет:
– Вызови «Скорую»!..
Дочь:
– Ты уверена?
– Да!
– Ну хорошо, давай рассуждать логически. Они же захотят сделать тебе внутривенно.
– Ни в коем случае!
– Вот. И они тут же захотят увезти тебя в больницу.
– Ты с ума сошла!
– Ну. Так зачем же нам ее вызывать?
– Я не знаю… Ну, может быть, для того, чтобы дать им денег?..
* * *
Мой друг художник Олег Сон рассказывал, что в винном подвальчике, куда он ходил с друзьями, время от времени появлялся старичок, который утверждал, что он Гаврик из катаевской повести «Белеет парус одинокий», и за стакан вина рассказывал, как там было на самом деле…
* * *
Еще один рассказ Олега Сона. У него есть приятель, который назвал своего кота Брамсом. Так вот этот приятель, глядя на кота, время от времени произносит:
– Обрати внимание: Брамс! Какое, в сущности, прекрасное имя для кота и какое нелепое – для композитора!..
* * *
Юра Михайлик рассказывал:
– Захожу я как-то в магазин, где всегда покупал сигареты. «Дайте, пожалуйста, две пачки «Шипки», – говорю. Продавщица: «Нету «Шипки». Я: «Как нету?» Она: «Что тут непонятного? Вы бы не пришли – вас бы не было!..»
* * *
– Я вчера видела фильм, прекрасный фильм!.. Но там такой скользкий кусок!
– Что именно?
– Ну там, перед кинотеатром, – просто сплошной лед, я чуть не упала!..
* * *
Пожилая женщина – преподаватель географии – категорически против выезда семьи в Израиль:
– Я не хочу, чтобы мои внуки жили в стране, в которой нет полезных ископаемых!..
