садом молочные страны
Сквозят.
Лохматые тучи
Нахмурили лоб,
А ветер колючий
Сгребает сугроб, —
Бросает снежками…
Над пухлым забором
Несется прыжками,
И белым узором
Заносит мохнатые окна и дверь,
И воет, как зверь!
Вороны прозябли.
Кусты, словно грабли…
Кусает мороз, —
А ветви берез.
Как белые сабли…
То вправо, то влево
Кружусь, как волчок.
Эй, Снежная Дева!
Возьми, подыми на сквозном дирижабле
И в стае снежинок умчи за лесок!
Что поет сверчок за печкой?
«Тири-тири, надо спать!»
Месяц выбелил крылечко.
Сон взобрался на кровать…
Он в лицо Катюше дышит:
«Ты, коза, — закрой глаза!»
Катя слышит и не слышит.
За окном шуршит лоза.
Кто там бродит возле дома?
Мишка с липовой ногой.
Дочка сна, колдунья-дрема?
Черт ли с Бабою Ягой?
Ветер просит за трубою:
«Пи! Мне холодно! Пусти!..»
Это что еще такое?
В лес, на мельницу лети…
Катя ждет, поджав коленки.
Тишина… И вот опять
Друг-сверчок запел со стенки:
«Тири-тири… надо спать!»
Мы — лягушки-кваксы.
Ночь чернее ваксы…
Шелестит трава.
Ква!
Разевайте пасти, —
Больше, больше страсти!
Громче! Раз и два!
Ква!
Красным помидором
Месяц встал над бором.
Гукает сова…
Ква!
Под ногами — кочки.
У пруда — цветочки.
В небе — синева.
Ква!
Месяц лезет выше
Тише-тише-тише,
Чуть-чуть-чуть-едва:
Ква!..
Зеленеют все опушки.
Зеленеет пруд.
А зеленые лягушки
Песенку поют.
Елка — сноп зеленых свечек.
Мох — зеленый пол.
И зелененький кузнечик
Песенку завел…
Над зеленой крышей дома
Спит зеленый дуб.
Два зелененькие гнома
Сели между труб.
И, сорвав зеленый листик.
Шепчет младший гном:
«Видишь? Рыжий гимназистик
Ходит под окном.
Отчего он не зеленый?
Май теперь ведь… Май!»
Старший гном зевает сонно:
«Цыц! Не приставай».
Аx, сколько на свете детей!
Как звезд на небесном челе…
По всей необъятной земле
Кружатся, как стаи чижей…
Япончата,
Китайчата,
Англичане и французы.
Узкоглазые тунгузы,
Итальянцы,
И испанцы.
Арапчата,
Негритята,
Португальцы, —
Перебрали все мы пальцы,
На ногах еще ведь есть,
Да не стоит — всех не счесть!
Все любят сласти, игры и сказки.
Все лепят и строят, — подумай, дружок!
У каждого ясные, детские глазки
И каждый смеется и свищет в свисток…
Ах, когда б собрать всех вместе —
Верст на двести
Растянулся б хоровод.
Завертеться б, закружиться.
Сразу всем остановиться.
Отдышаться всем на миг —
И поднять веселый крик!
Птицы б с веток все слетели,
Солнце б вздрогнуло вверху,
Муравьи б удрали в щели.
Ветер спрятался б во мху!..
О ЗИНЕ, О ЕДЕ, О КОРОВЕ И Т. П
Моя хозяйка Зина больше похожа на фокса, чем на девочку: визжит, прыгает, ловит руками мяч (ртом она не умеет) и грызет сахар, совсем как собачонка. Все думаю — нет ли у нее хвостика? Ходит она всегда в своих девочкиных попонках: а в ванную комнату меня не пускает, — уж я бы подсмотрел.
Вчера она расхвасталась: видишь, Микки, сколько у меня тетрадок. Арифметика — диктовка — сочинения… А вот ты, цуцик несчастный, ни говорить, ни читать, ни писать не умеешь.
Гав! Я умею думать — и это самое главное. Что лучше: думающий фокс или говорящий попугай? Ага!
Читать я немножко умею: детские книжки с самыми крупными буквами.
Писать… Смейтесь, смейтесь (терпеть не могу, когда люди смеются)! — писать я тоже научился.
Правда, пальцы на лапах у меня не загибаются, я ведь не человек и не обезьяна. Но я беру карандаш в рот, наступаю лапой на тетрадку, чтобы она не ерзала, — и пишу.
Сначала буквы были похожи на раздавленных дождевых червяков. Но фоксы гораздо прилежнее девочек. Теперь я пишу не хуже Зины. Вот только не умею точить карандашей. Когда мой иступится, я бегу тихонько в кабинет и тащу со стола отточенные людьми огрызочки.
* * *
Ставлю три звездочки. Я видал в детских книжках, — когда человек делает прыжок к новой мысли — он ставит три звездочки…
Что важнее всего в жизни? Еда. Нечего притворяться! У нас полон
