Корнеева Юлия
А по стеклу скользит слеза…
Пылает сердце молодое,
Но не в любви, а в страшном горе…
И на душе опять гроза…
И – воплощенье чистоты —
Нашла не розы, а кресты,
А недоступностью своей
Влекла и взрослых, и детей…
Теперь вот гордо у окна
Сидит печально-холодна
И в утончённых кружевах
Рука стирает опыт в прах…
И, став похожею на тень,
Не ведает, что с ней случилось…
Огромная большая Лень
На женственность её свалилась.
И в пышном кресле
Наблюдая за дней ушедших чередой,
Она, страдая, исхудала
Не видя света пред собой.
И синь очей остекленела
От всех ужасных перспектив,
В груди потухло всё, что тлело,
Остался только боли крик…
Дубров Валерий
Рвать волосы, ломать с размаху мебель,
Крушить посуду можно, но вопрос:
На чём тогда сидеть и где обедать?
Да и зимою зябко без волос…
Исследование за пределами отчаяния
Баранова Анастасия
Да уж… занесло так занесло…
Судьбой посчастливилось мне попасть на самое бездонное дно…
Как-то проанализировать происходящее довольно сложновато, со съехавшей крышей-то и полным отсутствием всякого присутствия…
Поэтому буду просто описывать происходящее.
Дна там нет…
Чувствую как всё тихо-тихо и конкретно съезжает крыша…
Всюду мерещатся чудища…
Состояние такое, что физически просто вырубает, и уже не знаю, что и от чего зависит… Всё рушится…
Во сне всё время снится, как негуманоиды делают мне разные операции, внедряют свои состояния и качества… Просыпаясь, я понимаю, что за время сна ещё больше всё ухудшилось. Продолжается расхождение между остатками разума и ощущениями…
Головная боль такая, что тухнет горизонт и совершенно невозможно ухватиться за реальность, и я уже конкретно чувствую, что схожу с ума…
Во время молитвы уже ничего не ощущаю, зато везде вижу огромных пауков, шевелящиеся клешни и чьи-то когтистые руки.
При этом сохраняется ещё какой-то самоконтроль, потому что я понимаю – у меня началась шизу ха…
…Дна там нет… Можно опускаться и опускаться. И если в глубинах отчаяния ещё можно от чего-то оттолкнуться; например, от страха потерять любимых людей, ужаса от содеянного и т. п., в результате появляется желание найти выход, то за пределами отчаяния дна нет и нет даже точки, от которой можно оттолкнуться. При этом присутствует полное отсутствие всяческих эмоций. И когда я смотрю внутрь, то вижу там просто механизм, типа насос, который совершенно не по злому умыслу, а своего предназначения ради, выкачивает из меня абсолютно все живые энергии.
«Души давно уж нет,
А плоть не помирает.
Тех, кто не держится за жизнь,
Господь не прибирает…»
Господи, ну пожалуйста! Ну хоть одну эмоцию!!! Как это неправильно! Так не должно быть! Я так не хочу! Не хочу!
Нельзя так!
Ну хоть от чего-нибудь оттолкнуться! Никаких чувств к людям, даже и дорогим… А ведь я так хотела быть полезной этому Миру!…
Конечно, всё внутри раздирается и хоть как-то, немножко начинает ощущаться место внутри тела, где должен бы располагаться сердечный центр. По моим наблюдениям, у негуманоидов там глухо, как в танке. Через эти страдания хоть как-то проходит внимание на эмоциональный план. Причём эмоции, способные как-то взбудоражить, на этом уровне могут быть только страдательного характера, и это как-то оживляет, что ли.
Ура! У меня появился некий азарт по исследованию этого места, где я сейчас нахожусь!
Осознаю, что я ещё страдаю, но уже чувствую какую-то радость…
Кудряшов Василий
Всем беспробудно спящим
Люблю родные пепелища —
Отечества люблю гробы:
Люблю погост, где ветер свищет,
Где ночью странные огни…
О, кладбище! Родное место.
Приют уставшего в пути.
Там, где оградкам ржавым тесно,
Легко отраду обрести.
Я к милым прислонюсь надгробьям,
Вдохну их дивный аромат…
Пусть не сейчас, пусть не сегодня,
Но рядом был прилечь бы рад!
Да, здесь немного тесновато —
Сюда ведь многие идут.
Но место не бывает свято,
Когда в нём пусто… Ну а тут!..
Какое ж, Господи, раздолье:
Тебя положат – ты лежишь!
И не тревожимый, спокойно,
Ты беспробудно спишь и спишь.
Здесь все равны, здесь все – скелеты,
Без украшений, без прикрас;
Здесь пылью все одной одеты
И простотой ласкают глаз.
И если уж с тобой случится —
Бессмертье часом обретёшь,
То плачь, презренный, ты – тупица!
И в Вечный Сон не попадёшь!
Никто меня не любит, никто не приголубит…
Баранов Евгений
Меня одолевает Страдание… Я так страдаю… так страдаю… из-за того, что я никчёмный и никому ненужный человек, ненужный даже самому себе… а зачем я себе такой? Всё окружающее меня в моей жизни меня ОКРУЖАЕТ и пугает. Не знаю, как быть с этим состоянием… всегда и во всех вопросах себе на уме…
Ни с кем не советовался, потому что совет всегда расценивал как то, что мне абсолютно не надо… Всегда лучше всех знал, как делать, что делать и зачем делать, но не делал, потому что знал – моё делание никому не нужно!!!… И я чётко знаю – я плохой и никчёмный неудачник! Да шло бы всё… лесом…
И мне ничего не хочется и ничего не нужно. Даже эмоции не нужны. А зачем они? Чтобы кто-то через них мог мне сделать больно? Да вот фиг вам!
И я очень хочу улечься и умереть… Но мне не дают!.. Или я сам не хочу? Может быть!?…
Да… жалко себя… и ОЧЕНЬ… И это правда!…
(идёт осознавание)… Вы ведь заботитесь, помогаете всегда и поддерживаете такой поддержкой, которую я даже и представить себе не мог, потому что и не верил никогда…
И я горько плачу от этой жалости к себе и ещё от того, что меня никто не только не понимает, но и понять-то не хочет!..
А я что, шмакодяфка какая-то, что ли? И меня никто не любит! А я-то при одном Её взгляде каждый день растаивал и чуть сознание не терял. Теперь-то уж точно конец! Пишу об этом, потому что терять уже больше нечего и скрывать ЭТО больше нет сил!…
А Ей разве можно угодить? И то, что я делал, всё равно Ей было не так и не то… не в то время и не в том месте… Я ночи не спал, всё нёс Ей, а Она: «Да ты такой-сякой немазаный и как ты смел не туда запятую поставить? А эта точка? На что она похожа!?» А я, изобразив, что потерял, засунул всё под кровать… И до сих пор считаю, что всё безупречно делал, то есть без напряга. Да, а Ей что ни скажи – всё невпопад… К тому же я, как собака, в нужный момент ничего и сказать-то не могу, особенно конкретно… иногда только слова из книжек могу повторить, но от этого и жить-то не хочется и, наверное, не только мне…
И вот сейчас уже устал…
Уж холодеть стал…
А никто не идёт, никому я не нужен, никто меня не любит и даже кофе мне никто не подаст…
И не надо… Я уж начал… остывать…
Ненужным оказался я —
Потёртый старый тапок,
Затерянный во тьме.
В чулане жизни нет.
Какой позор на склоне лет!
Судьбой отринутому нужно ль
Былые годы вспоминать?
Меня затем ли создавали,
Чтобы топтать,
топтать,
топтать?…
Мирзаянц Андрей
Мокро-серый асфальт
Норовит в лобовое стекло.
И оконною крошкой
На обочину снежная слякоть.
Вентилятор шумит,
Гонит в ноги от печки тепло.
Отчего же Зиме
Нынче часто так хочется плакать?
Ответное слово на мрачное пророчество
Твой Дух вструбил, пробившись ввысь,
А на обочине всё слякоть…
Как вентилятору не плакать?
Хозяин с Духом не слились!
Но нет! Не мыслишь ты раздельно!
Зачем летишь ты на асфальт?
Развитие – не Бухенвальд!
Зачем же бредить запредельно!?
Проснись! Галактика права!
Не будем спорить, гнать и мучить…
Ведь не картошку же окучить
Пришёл ты с лунного двора?
Зима – зимой, а правда где?
Твои раздумья сожалений,
Искристость брызг твоих сомнений
Всё не наскучили тебе?
Один из семи способов покончить с собой (по-студенчески)
Романова Анна
На втором курсе института я решила, что жизнь моя больше не имеет смысла, поэтому её можно смело заканчивать. К тому же я рассталась с молодым человеком, осознав, что второй половины, т. е. того, о ком всегда мечтала, никогда уже не встречу, потому что её просто нет. На это указывал весь мой жизненный опыт, и ситуация чем дальше – тем хуже… Я поняла также, что стать, кем хотела в жизни, тоже не удастся, так как я поступила не в тот институт, в который хотела, а сил перепоступать уже нет… Да и вообще я поняла, что вся моя жизнь абсолютно бессмысленна…
И чтобы уж и дальше никому не мешать своими проблемами, я в один день собралась с вечера и написала записку – что вот так и так, просто уж незачем мне жить, а посему простите…
