— Ведьмы забирают силу из всего окружающего и преобразовывают ее в магию. — Опять сказал Герк. — Люди подобны колодцам, если быстро откачать воду, она прибывает медленно, сначала мутная и грязная, потом грязь оседает… это называется ведьминым похмельем.
— А демоны как реки, так, что ли? — Спросил Хмель Гаррета, но тот не успел ответить.
— Демоны это совсем другое. Они тоже забирают силу из мира и впускают ее в себя, когда и сколько захотят. И сколько бы ведьма не забирала, демон может вобрать еще больше и отдать ей. Поэтому любая ведьма ляжет даже с самым омерзительным демоном.
— Сам омерзительный. — Незло огрызнулся Гаррет. — Ревнуешь, так и скажи, в этом ничего такого нет.
— Я?! Ревную?! — Так и взвился Герк.
— Точно-точно. — Коварно поддакнул Хмель. — Мы же знаем, что ты у нее… лечился. А денег у тебя не было. А когда денег нет, Магритт известно чем берет.
Герк вспыхнул. Тут уж расхохоталась Рут.
— Вот тебе и леди Лависса! А ты не промах, я погляжу! Может, и не зря тебя с собой взяли, толк еще может выйти.
— Да он уж давно вышел, толк-то весь. — Съязвил Хмель. — Одна дурь осталась. И убеждения.
— Вы ничего не понимаете. — Отчеканил Герк железным тоном.
— Чего не понимать тут. — Гаррет дернул коня за узду, чтобы перестал жевать нависающие ветки и шел, куда приказывают. — Лорда убили, возлюбленная леди пропала, может и убита, а может и похуже, честь ты думаешь, что потерял, денег нет, идти тебе некуда, а тут Магритт, красивая, жалеет, и смотрит прямо в душу, как тут устоять… покочевряжился ты, конечно, «нет» ей говорил наверняка, только такие «нет» умные люди не слушают…
— Почему оно с нами разговаривает? — Гадливо спросил Герк.
Рут и Хмель переглянулись.
— А ты ему пожрать чего дай. — Серьезно посоветовала Рут. — Оно пока жевать будет, будет молчать. А так глядишь прикормишь его, он еще команды какие будет выполнять тебе, палку там приносить, только смотри, чтобы в сапоги не нагадил, он злопамятный.
— А если по-демонскому, то как оно? — Спросил гворта Хмель. — С бабой?
— Как обычно. Оно у всех одинаково, что у демонов, что у людей, что у винторогов, что у рогачей. Я же сказал, что я не демон.
— А кто же ты? — Поразился такой наглости Герк.
— Демон. — Возразила Рут. — Магритт так и сказала: «он демон из Ада».
— Мало ли, что она сказала! — Огрызнулся Гаррет. — Она имела ввиду, что во мне демонская кровь, вот и все. Кровь демона из Ада.
— Так значит, ты все-таки полукровка?
— Нет!
— Человек?
— Нет!
— А кто тогда?
— Не твое дело!
— Ну чего вы вечно орете друг на друга? — Огорчился Хмель. — Так все славно было, дождя нет, птички курлычут, солнышко… ненадолго тебе, Гаррет, бабы хватило. Ну да ничего, скоро должна деревня быть, там-то… там-то хоть ты того этого? Человеком станешь?
— Захочу — стану, не захочу — не стану. — Гаррет поводил широкими плечами, зевнул зубастым ртом, вывалив красный раздвоенный язык.
— Пусть так будет. — Вдруг поддержала его Рут. — Моррек ищет варварку и двух наемников. Про демона он не знает.
— Ну да, теперь нас четверо: варварка, два наемника и демон. — Скептически хмыкнул Хмель. — Ни за что не догадаться!
— Ты меня с собой не сравнивай! — Мгновенно вспыхнул Герк. — Я не наемник и никогда им не буду!
— Да что ты? — Съехидничала дикарка. — За плату я тебя наняла проводить меня до Кастервиля. Ну и кто ты после этого?
Герк сделал вид, что он выше того, чтобы ей отвечать, и надменно выпрямился в седле.
— И как ты сидишь на коне? — Не отставал Хмель.
— Влип в седло, похуже, чем ты. — Поддел его Гаррет. — Доспехов на нем уже нет, а он все думает, что он рыцарь.
— Рыцаря делают не доспехи. — Гордо ответил ему Герк. — Тебе этого не понять, ты, низкородный.
— Рыцарей делают бабы с мужиками темной ночью на сеновале. Все остальное — иллюзии.
— А что это такое? — Тихо спросил Хмель у Рут.
Тринидад слово знала, Хольт, бывало, изъяснялся еще похлеще.
— Это когда ты думаешь, что знаешь, а на самом деле тебе только кажется. — Объяснила она.
— Ну так бы и говорили, что кажется. — Обиделся Хмель. — А то люзии.
Когда наступила ночь и путники устроились на привал, Герк так всех допек, что Тринидад из мести поколотила Хмеля сильнее, чем того требовал урок. Он понимал, что за дело, поэтому особенно не ворчал, но в дозор встал первым, после чего с чувством выполненного долга растолкал Тринидад и улегся спать уже до утра. Рут подкинула в костер веток и отошла подальше, во тьму, чтобы ее не было видно. Со стороны казалось, что уставшие путники пренебрегли дозорным, и взять их будет очень легко. Сидя у дерева, привалившись спиной к теплому стволу, Трнинидад сквозь ресницы смотрела на спящих мужчин и гадала, как скоро к их маленькому отряду прибавится еще кто-нибудь. А может, она поступила неправильно, отправившись домой. Сестра-ведьма сказала, что она должна найти короля, без этого она не сможет вернуться. Но как в поисках могут помочь эти трое, когда они того и гляди перегрызут друг друга? Хмель и Гаррет прекрасно ладили до того, как появился Герк. Он был словно проклятие, каждому он мог наговорить до того обидных вещей, что в глаза смотреть никому не хочется. Зря она послушала Хмеля, этот всех готов пожалеть, сколько раз она видела, как он бросает монеты нищим, подкармливает голодных котов у дверей придорожен, раздает по монете мальчишкам, чистящим лошадей. И ведь ее он тоже пожалел тогда, просто от сердца, без всякой задней мысли. Хольт тоже умел когда-то так. Хотя, нет худа без добра, Гаррет наконец-то повеселел, хвала Троеликой, может, и доведет ее до Кастервиля, а потом… у Рут засосало под ложечкой. Душу, конечно, она ему не собиралась отдавать. Можно будет откупиться деньгами, да мало ли что может предложить ему Тринидад, а если откажется, то просто зарезать, как бы ни был силен демон, а против войска варваров ему не выстоять. Победил же его кто-то уже один раз, сломал крылья, швырнул в клетку…
— Ты ничему не учишься. — Сказал Хольт и сел рядом с ней. — Ты забыла, что никому нельзя верить?
— Зато я смотрю, ты не забыл.
— Конечно нет. Я все запоминаю с одного раза.
— Я тоже. Я помню, каким ты тогда вернулся. Я тебя ждала.
— Ждала меня?
— Ты знаешь. Я никогда тебя за это не прощу.
— Я думал, я искупил свою вину. — Хольт улыбнулся той улыбкой, которая всегда приводила ее в смущение, становилось трудно думать и дышать.
— В бою да. Но под мирным небом ты совсем другой.
— Я бы взял тебя среди боя.
— Но среди боя совсем не до этого. — Усмехнулась Тринидад. — И ты там тоже другой. В бою — Хольт из рода Хольтов, под мирным небом — лорд из рода лордов.
— Ты ничего не знаешь о лордах, глупая ты дикарка. — Поморщился Хольт.
— Я знала достаточно, чтобы убить их всех. А теперь незачем никому ничего знать про лордов. Их нет.
— Будут новые. — Пообещал Хольт.
— Мне тебе не хватало. — Рут встала и протянула ему руку. — Я здесь совсем одна, так странно. Я никогда не была одна. Ты понимаешь? Зачем ты пришел? Помоги мне.
— Я пришел сказать, что моя Смерть настигла меня. — Ответил Хольт. — Смерть пришла ко мне, когда тебя не было рядом.
Его глаза вдруг загорелись красным, он размахнулся и ударил, потом еще и еще. Она пыталась загородиться, но почему-то тело не слушалось. Рут вскрикнула и открыла глаза. Пахло пылью и рвотой, ее голова билась о лошадиный бок. В ушах звенело от долгого висения вниз головой. Тринидад поводила связанными руками и укусила лошадь. Конь испуганно взвился, рот наполнился кровью.
— Ты глянь на нее, мы переживаем, места себе не находим, а она только очнулась — и сразу жрать. — Раздался возмущенный голос Хмеля.
— Вся твоя проблема в том, что ты не знаешь своего места. — Сказал ему Герк, также привязанный к коню, как и Рут.
— А мне только умирать расхотелось. — Уныло поделился Гаррет, голос звучал глухо и немного иначе, чем тогда, когда он был демоном, значит, все же перекинулся в человека.
Три щелчка кнутом заставили мужчин заматериться, четвертый, пятый и шестой достались дикарке. Ее голову приподняли за волосы, и она посмотрела в красные глаза полудемона.
— Если еще раз коня укусишь, — сказал он, — я тебе зубы вышибу.
— Вы кто? — Прохрипела варварка. — Что вам надо от нас?
— От вас — ничего. — Засмеялся полудемон. — Мы вас продадим.
— Что такое, все так и норовят меня продать! — Взвыл Гаррет.
— Это незаконно! — Возмутился Герк.
Полудемон засмеялся, ему ответили еще голоса.
— А ты смешной. — Сказал он. — За тебя много дадут.
— А за меня? — С надеждой спросил Хмель. — Я тоже смешной. Смешнее него.
— Нет. — Разочаровал его полукровка. — Вот не брыкался бы ты, мы бы тебе лицо и не разукрасили, купила бы какая-нибудь горянка, а так разве что в каменоломни лорд Прест возьмет.
