– Понял, – сказал Череп, прослушав мой монолог. – Давайте их обоих поднимем и выслушаем каждую сторону в отдельности.
– Я предлагаю, – мужественно сказал Малыш, – мужика поднять и сразу ему снова в репу сунуть. Видели, как он упал от моего хука справа? А ведь мужик по комплекции – почти, как я.
– Малыш, – сказал Череп, – в репу сунуть – дело нехитрое. Давай сначала выясним, что ему надо. Может, человек по делу пришел.
Петю и мужика подняли. Петя, как я и ожидала, пал жертвой собственной неуемной силы, поэтому, встав, он заявил, что готов к новым свершениям. Однако поднятый мужик после знакомства с правым хуком Малыша к новым свершениям еще не был готов. Он мутным взором обозревал окрестности и на вопросы поначалу не реагировал. Малышу даже пришлось в ближайшем ларьке купить бутылку минеральной воды и вылить мужику на голову. После этого он ожил и даже снова заговорил. Правда, без упоминания нашей мамы.
Выяснилось, что мужик – хозяин того самого кафе, в котором мы провели этот чудный вечер. Но сделав это признание, мужик вдруг замолчал и стал тревожно оглядывать команду байкеров. Поэтому мы даже сразу и не поняли, что он, собственно, хочет. Череп высказал предположение, что мужик осознал безобразное поведение собственного персонала и прибежал к нам, чтобы вернуть деньги, которые мы заплатили, в общем-то, ни за что. Малыш сказал, что он не верит в такое людское бескорыстие, и что мужик, по его мнению, побежал за нами, чтобы просто принести слова извинений. Одна Светка, как циничное дитя современности, высказала предположение, что мужик хочет от нас потребовать возмещения ущерба – за упавшую крышу и разрушенную стену кухни. Череп, услышал Светкину мысль, картинно приподнял брови и заявил, что он не верит в подобную глубину человеческой низости. Мало того, сказал Череп, что нам нанесли неслыханный моральный ущерб, так теперь еще и с нас же за это денег требуют?
Все эти диалоги велись перед лицом обалдевшего мужика, который все никак не мог высказать, что же у него такое накопилось на душе. Наконец Черепу надоело разыгрывать этот спектакль, он взял мужика за грудки, встряхнул и спросил:
– Тебя звать-то как, абрек?
– Д-д-д-д-д-д-д-д… – задолдонил мужик.
– Дятел? – поинтересовался Малыш.
– Малыш, не встревай, – мягко сказал ему Череп. – Видишь, дядя немного не в себе. Дай ему время. Сейчас он прочухается и что-нибудь нам все-таки скажет.
– Д-дядя Миша, – наконец выдавил из себя мужик.
– Бывает, – сказал Череп. – Так что привело тебя к нам, дядя Миша?
– Ущерб, – прохрипел дядя Миша, который, казалось, уже оклемался и решил без боя не сдаваться.
– Неужели? – приятно удивился Череп. – Неужели ты все-таки осознал, какому ущербу подверг нашу компанию и решил принести свои извинения?
– Ущерб моему кафэ, – мрачно сказал дядя Миша. – Стенка и крыша.
– Позволь, – сказал Малыш Черепу, – я познакомлю нашего гостя с моим знаменитым хуком слева. Обидно будет, если он вернется к своей официантке с нессиметричным лицом.
– Слушай, – поразился Череп, – это на тебя вискарь так действует? Раньше я от тебя подобных изысканных речей не слышал.
– Во мне дремлет много талантов, – гордо сказал Малыш. – Просто в трезвом состоянии я иногда стесняюсь их проявить.
– Дэнги плати! – вдруг заорал мужик, которого Череп все еще продолжал держать за грудки.
– Уважаю, – сказал Череп, отпуская мужика. – Чем мне всегда нравились кавказские мужчины – так это полным пренебрежением к подавляющей численности противника.
– Ага, – согласился Малыш. – Они всегда пренебрегают численностью врагов. Особенно когда их самих больше на пару сотен. Они же стаями нападают. Я по армии хорошо помню.
– Стену сломал! – крикнул мужик с какой-то детской обидой в голосе.
– Да ты скажи спасибо, что всего одну, – попытался объяснить ему Малыш. – За такое обслуживание и такую гребаную кухню надо все пять стен ломать. Включая фундамент. Так что пшел вон отсюда, не зли меня.
– Вообще-то да, мужик, – согласился с Малышом Череп. – Мы сейчас немного размякшие после твоего ацетонового пойла, за которое с нас взяли как за «Наполеон» 1812 года, но действие с минуты на минуту может закончиться, и тогда с тобой никто разговаривать не будет. Понял, пузырь?
Голос Черепа вдруг резко изменился, и мне, если честно, стало немного страшно. Было понятно, что разговоры закончились, и что мужик сейчас имеет реальный шанс серьезно получить по лицу. Раз двадцать.
– Слышь, Черепок, не заводись, – сказал Малыш. – Я лучше сам. Тогда он, может быть, еще и выживет.
Дядя Миша немного постоял, раздувая ноздри, но то ли недавнее знакомство с Малышовым хуком справа, то ли изменившееся лицо Черепа сделали свое дело, и он, ни слова не говоря, развернулся и ушел в сторону своего кафе.
– Сейчас вернется с кольями и своими братьями-зятьями, – высказал предположение Малыш. – Они всегда стаей нападают. Предлагаю дамам отправиться домой.
– Не вернется, – сказал Череп. – Братья-зятья сами тут кафе держат. Станут они бросать бизнес ради каких-то нахалов.
– Так может, – проявилась Светка, – мы все-таки на дискотеку отправимся? С такими темпами мы до утра туда не добредем.
– Идите, я на всякий случай вас прикрою, – заявил Петя, который хотя в разговоры с агрессором не вступал, но стоял сбоку, в любой момент готовый повторить свой знаменитый удар, пробивающий, как рассказывали на стройке, стену в полкирпича. Правда, Петя, вероятно, так привык применять удар против неподвижных объектов, что в сегодняшнем бою весь заряд энергии прошел вхолостую.
– Никаких прикрытий, – сказала я. – Знаю я твои прикрытия. Опять засядешь в каком-нибудь кабаке. Нет уж, пошли с нами.
– Да как скажете, – ответил Петя. – Я просто хотел заградотрядом поработать.
– Ты, Петр Алексеевич, не волнуйся, – рассудительно сказал Череп. – Мы же на дискотеку идем. Так что весь вечер еще впереди. Успеешь поработать заградотрядом.
Что-то мне в словах Черепа не понравилось.
– Подожди, – сказала я ему, – ты хочешь сказать, что на дискотеке тоже драки будут?
– Да кто его знает, – пожал плечами Череп. – Драки везде могут быть.
– Везде, – добавил Малыш, – где нас не уважают. Правда, таких мест становится все меньше и меньше.
– Вы как хотите, – заявила я, – а мы со Светкой идем домой.
– Мама! – заорала Светка как резаная.
– Никаких мам, – решительно сказала я ей. – Хватит на сегодня драк.
Возник небольшой скандал, во время которого я пыталась Светку утянуть домой, а вся компания меня уговаривала этого не делать, но в конце концов Череп пообещал, что байкерский отряд сам на неприятности нарываться не станет, а сегодня будет выполнять исключительно охранные функции. И если вдруг на горизонте появится какой-то скандал, Череп первый предложит мне со Светкой отправляться домой под охраной Петюнчика.
На том и договорились.
***
Дискотека оказалась немного не такая, как я предполагала. Я-то думала, что мы придем в какое-то помещение с танцами, где вдоль стен расставлены скамейки – так, по крайней мере, выглядело это все во времена моей юности, – а оказалось, что дискотека представляет собой танцы прямо на площади. К счастью, с одной стороны там была оборудована открытая кафешка, и мы с Петей быстро туда засели, потому что в танцах, разумеется, участвовать не собирались. Светка тут же отправилась скакать на площадь, а байкеры тоже устроились в кафешке рядом с нами, всем своим видом показывая, что в скором времени они пойдут так отплясывать, так отплясывать, что всем мало не покажется.
С обслуживанием и в этом кафе было как-то тоже все не слава богу. Между столиками ходил один единственный сомнамбулический официант, который явно совсем недавно перенес то ли болезнь Дауна, то ли двухнедельный недосып. Двигался он медленно, натыкаясь на столики, а заказы принимал очень своеобразно: парень очень близко наклонялся к клиенту, внимательно выслушивал то, что ему говорили, ничего не записывая в блокнот, затем выпрямлялся и удалялся, натыкаясь на столики. Далее все зависело от того, насколько громко клиент делал заказ. Если тихо, то ему ничего так и не приносили. Если же громко и обрывки фраз все-таки проникали в подкорку сомнамбулического парня, то он все же что-то притаскивал. На свой, впрочем, вкус.
– Что будем заказывать? – монотонным голосом спросил парень, наклонившись к Пете так близко, как будто хотел его поцеловать.
Петя в испуге отшатнулся.
– Коктейль «Морской», – сказал он. – Есть у вас коктейль «Морской»?
