Григорий Остер - Легенды и мифы Лаврового переулка

Лада, которая сохла на каменном берегу, сразу заметила сосиски, ещё до того, как они в воду упали. Гражданина она не заметила, потому что на гражданина ей было смотреть не интересно. Ей было интересно смотреть на сосиски. Когда Лада увидела, что сосиски тонут, она подумала, что жаль будет, если такие хорошие сосиски зря пропадут. И Лада решила их спасти.

В это время Васька и Хвост заметили, что какой-то гражданин тонет. Но пока они собирались прыгать в воду и вытаскивать утопающего, Лада уже сосиски спасла. А так как гражданин очень крепко держался за сосиски, то Лада его тоже спасла. Вместе с сосисками.

Для утопающего гражданина спасение было очень приятной неожиданностью, и он на радостях подарил Ладе все свои сосиски. А Ваське и Хвосту он пожал руки и сказал, что они прекрасную собаку воспитали. И записал их адрес в свою мокрую записную книжку.

Лада потом целую неделю ела спасённые сосиски. А через неделю в Лавровый переулок пришёл директор водной станции и принёс Ладе медаль за спасение утопающих на воде. Медаль Ладе очень понравилась, хоть и меньше, чем сосиски. Но говорят, что Лада так и не поняла, за что ей медаль дали. Вернее, неправильно поняла. Васька Первоклассник, например, говорил, будто Лада потом всю жизнь думала, что ей дали медаль за спасение сосисок на воде.

Жили-были в Лавровом переулке папа и мама. И был у них сын Коля. Вот однажды говорит мама папе:

— У всех дети, как дети, а наш Коля хуже всех. Одежда на нём горит, обувь плавится, носовые платки он теряет, а про шапку я и не говорю. Шапку он вообще носить не хочет. Зато двойки чуть ли не каждую неделю из школы носит. А в прошлом месяце подрался. А в этом месяце стекло разбил. И в футбол гоняет с утра до вечера. И вообще не слушается.

Папа подумал и отвечает:

— Может, наш Коля ещё и не самый плохой. Может, на свете есть дети ещё похуже нашего.

— Нет, — говорит мама, — хуже нашего не бывает. Не веришь — у соседей спроси! — И рукой махнула.

— Ладно, — отвечает папа, — выйду сегодня вечером во двор покурить, непременно спрошу у кого-нибудь.

И вот вечером взял папа сигарету и пошёл во двор, покурить. А Коля тихонько следом вышел. Поймал в темноте светлячка и подошёл к папе со светлячком в руке, как будто это тоже сигарета.

Папа решил, что это кто-то из взрослых соседей, и говорит:

— Добрый вечер. Скажите, пожалуйста, есть у вас дети?

— Как же, — отвечает Коля взрослым голосом, — у меня сын во втором классе учится. Толей зовут.

— Он у вас, наверно, отличник? — спрашивает папа.

— Ничего подобного! — отвечает Коля. — Он у меня двоечник. Каждый день двойки носит. Штуки по три в день, а иногда четыре.

— А скажите, — говорит папа, — Толя ваш, наверно, очень бережно к одежде относится. И к обуви.

— Да что вы! — отвечает Коля. — Он в день по три костюма в клочья рвёт, а ботинки каждые двадцать минут меняем.

— Ничего себе! — удивляется папа и спрашивает: — А в футбол Толя ваш не очень часто гоняет?

— Нет, — отвечает Коля, — не очень часто. Вот у соседа с верхнего этажа дочка Оля есть, так та круглые сутки с мячом бегает. А мой Толя только четырнадцать часов в сутки футболом занят. А в остальное свободное время он стёкла бьёт и дерётся с кем попало.

Папа послушал, послушал и заторопился.

— Извините! — говорит. — Простите, пожалуйста. До свиданья!

И поскорей домой убежал. К маме. И говорит ей:

— Знаешь, а Коля наш, оказывается, не самый плохой. Тут у одного соседа сын Толя есть, тоже, как наш, во втором классе, так про него, про этого Толю, и рассказывать страшно. А Коля наш ещё ничего. По сравнению с этим Толей он совсем хороший. Если его с Толей сравнивать, так мы своим сыном просто гордиться должны.

Мама задумалась, а потом решила:

— Если так, тогда давай будем нашим сыном гордиться. Не будем его ругать, а с завтрашнего дня будем относиться к нему с глубоким уважением.

И начали папа и мама относиться к Коле с глубоким уважением. А ругать его совсем перестали.

И от этого уважения стало Коле вдруг как-то не по себе. Не то чтобы совестно, а как-то неловко и неуютно. И стал Коля, сам того не замечая, потихоньку исправляться, исправляться… И постепенно совсем исправился.

Жил в Лавровом переулке дядя Петя, который ничего не знал про детей. Он вообще не знал, что на свете дети бывают. Вернее, раньше, когда дядя Петя сам был маленьким, он знал, а потом вырос и как-то забыл. Нет, ему, конечно, встречались иногда дети на улице или в автобусе, но дядя Петя их не замечал. А если замечал, то думал, что это лилипуты из цирка или просто так, какие-то маленькие человечки.

Однажды дядя Петя возвращался с работы и нёс домой свою зарплату. И вдруг увидел, что в ящике с песком сидят какие-то маленькие люди и делают что-то непонятное. Это были дошкольники, которые лепили куличики, но дядя Петя этого не знал.

Он подошёл и сказал:

— Здравствуйте, товарищи! Что это вы делаете, если не секрет?

— Не секрет! — сказали дошкольники. — Мы играем.

— И кто выигрывает? — спросил дядя Петя.

— Никто! — удивились дошкольники. — Просто играем, и всё.

— Невероятно! — воскликнул дядя Петя. — Первый раз вижу такую игру, в которой никто не выигрывает. И в хоккей, и в футбол, и даже в домино обязательно кто-нибудь выигрывает! А вы просто играете, и всё!

— Такая игра! — сказали дошкольники.

Дядя Петя смотрел, смотрел на дошкольников, а потом сказал:

— Вы меня, конечно, извините, товарищи, но скажите, пожалуйста, почему вы все такого очень маленького роста?

— Для своего возраста, — обиделись дошкольники, — мы совсем не маленького роста. И потом мы всё время растём.

— Всё время? — удивился дядя Петя. — Каждый день? И ночью тоже? А почему же вы тогда такие… невысокие?

— Потому что мы ещё не успели вырасти, — сказали дошкольники, — мы недавно начали.

— Потрясающе! — сказал дядя Петя с грустью. — А вот я совсем не расту. И никто из моих знакомых тоже по ночам не растёт. И днём не растёт. Даже мой начальник на работе. Он всегда одинаковый.

— Это потому что он взрослый, ваш начальник, — сказали дошкольники. — И вы тоже. А мы не взрослые. Мы ещё дети!

— Кто? — не понял дядя Петя.

— Дети!

Тут дядя Петя хлопнул себя по лбу и закричал:

— Вспомнил! Правильно! Ну конечно! Вы дети! Вот вы кто! Как же это я забыл! Дети! Вот здорово! — И дядя Петя так обрадовался, что достал свою зарплату, побежал и купил всем дошкольникам по порции эскимо. Нет, по две порции.

Теперь дошкольнику хорошо. Только он выползает из пелёнок, его сразу начинают учить разным нужным и полезным вещам. Дошкольника учат зашнуровывать ботинки, показывают ему, как включать телевизор, и рассказывают, что вкусное, а что горькое.

Даже подумать страшно, как жили дошкольники в доисторические времена, когда их папы и мамы были совершенно дикие и ничему своих детей не учили.

Только представьте себе, что бы вы делали, если бы вам ничего не показывали и не рассказывали. Откуда бы вы, например, узнали, что спать надо на кровати, а не на полу, что ходить надо на двух ногах, а не на одной и что, когда грызёшь орехи, нужно сердцевину съедать, а скорлупки выбрасывать, а не наоборот?

И как бы вы, интересно, отличили правый ботинок от левого? А сахар от мела? А касторку от кваса? А парикмахера от зубного врача?

Но в наше время дошкольнику хорошо. Ему всё показывают и рассказывают. Всё-всё. И наверно, поэтому дошкольнику иногда хочется хоть что-нибудь понять самому. Без подсказки.

Дошкольник Вовочка, например, хотел сам научиться кататься на велосипеде.

Рассказывают, что, когда Вовочке купили велосипед, Вовочка вывел его во двор и стал изучать. Вовочка сам догадался, что в седло надо садиться, а за руль держаться, а педали крутить. И когда Вовочка до всего этого дошёл сам, он сел и поехал. Очень быстро. Вовочка ехал на велосипеде и думал: «Ура! Я научился кататься! Сам!» И пока Вовочка так думал, он вспомнил, что не научился тормозить. «Ничего, — решил Вовочка, — я немножко покатаюсь, а потом научусь». И действительно, Вовочка покатался, а потом научился тормозить в дерево. Но это ему не понравилось. Тогда он ещё покатался и научился тормозить в забор. Это тоже было неинтересно. Потом Вовочка научился тормозить в дядю Петю. Тормозить в дядю Петю было гораздо мягче, чем, например, в забор или дерево, но, во-первых, дядя Петя стоял в Лавровом переулке не всегда, а только когда выходил подышать свежим воздухом, а во-вторых, дядя Петя очень просил Вовочку больше в него не тормозить.