Так что лучше не рисковать и делать диссертацию наиболее типовым путем — что-либо у кого-либо спросив и посчитав корреляции. Собственно и здесь можно сэкономить время, вообще ничего ни у кого не спрашивая, не считая, а попросту придумав результаты. Если Вы пойдете этим путем, Вы, конечно, станете нарушителем конвенции. Но, во-первых, далеко не единственным, во-вторых, попадете в один ряд не только с таким нарушителем конвенций, как Паниковский, но и с такими, как Ньютон, Галилей, Кеплер, Мендель и многие другие, каждый из которых не только грешил подтасовкой данных, но и подчас попросту придумывал их. Мендель же, честно проверив открытый им — теоретическим путем — закон эмпирически, получил его опровержение, напоровшись на ястребинку — чуть ли не единственное растение, которое не подчиняется закону распределения генов в соотношении 3:1. В результате подтверждающие данные пришлось тоже придумывать. Благодаря его подлогу человечество узнало законы генетики, что не оставляет сомнений в пользе подлогов.
В развитие этой славной традиции внесли свой вклад и психологи. Так, известный представитель психологической науки С. Барт был удостоен престижной премии Торндайка и первым из психологов посвящен в дворянство, став сэром Сирилом Бартом, благодаря изощренной системе подлогов. Она включала описание не проводившихся исследований, искажение действительных размеров выборок, публикацию подтверждающих его идеи данных под вымышленными именами и т. п. Причем уличен во всем этом сэр Сирил Барт был много позже и не своими собратьями по профессии, а профессиональным журналистом.
Современные ученые в плане подлогов не отстают от своих маститых предшественников. Журнал «New scientist» недавно разослал 37 авторам научных статей, опубликованных в этом журнале, письмо с просьбой прислать «сырые» данные, на которых были основаны сделанные выводы. Ответили 32 автора, у 21 из которых первичные результаты куда-то «случайно затерялись» или оказались столь же случайно уничтоженными. Однако и в присланных данных обнаружились подозрительные неточности и ошибки.
Подобные примеры вдохновили А. Кона (не путать с И. Коном) написать книгу, название которой — «Ложные пророки: мошенничество в науке и медицине» — не нуждается в комментариях. Автор пришел к выводу о том, что в науке, как и вообще в жизни, мошенничество является нормой, а не патологией. Он же выделил три основных вида научного мошенничества. Самый грубый из них — «подлог», т. е. прямая фальсификация результатов исследования, дополняется двумя другими — «приукрашиванием», т. е. искажением полученных результатов выгодным для исследователя образом, и «стряпней» — отбором только тех данных, которые подтверждают его гипотезы.
Но, предположим, что Вы, хотя и живете в современной России, тем не менее честный человек, и совесть Вам не позволяет пойти на все это. Тогда придется провести исследование по всем правилам, т. е. на самом деле кого-нибудь опросить и добросовестно посчитать корреляции.
Без некоторых хитростей и в этом случае не обойтись. Как, например, быть, если все Ваши гипотезы подтвердятся? Это будет очень подозрительно, и у членов Ученого Совета могут зародиться сомнения в Вашей честности. Поэтому в обойму подтвердившихся гипотез надо вставить хотя бы одну или две не подтвердившихся. Этот прием называется «первым правилом Жукова» — в честь сформулировавшего его психолога. Если у Вас не подтвержденных гипотез не оказалось, тоже не беда, сформулируйте их postfactum, когда результаты уже получены. Да и вообще грамотный исследователь всегда формулирует гипотезы после, а не до того, как получит свои данные, — когда уже будет ясно, даже ему самому, что именно он хотел исследовать, и какие результаты это дало. Так что не только не подтвердившиеся гипотезы, демонстрирующие Вашу честность, но и подтвердившиеся, образующие скелет диссертации, лучше формулировать по следам уже проведенного исследования, т: е. втыкать кости в уже нарощенное мясо.
Главная же часть текста диссертации, основанной на эмпирическом исследовании, это не гипотезы, а таблицы. Эмпирическая диссертация без таблиц — все равно, что магазин без вывески или телевизор без экрана. Таблиц лучше иметь побольше, но в разумных пределах — столько, чтобы все они разместились на экспозиционной доске. Если же таблицы развешаны на стенах (делается и такое), ради того, чтобы их обозреть, членам Совета придется крутить головой, и это им не понравится. Но самое главное состоит в том, что среди развешанных Вами таблиц лишь одна должна быть понятной — «второе правило Жукова». По поводу нее следует что-нибудь сказать, ткнув в пару цифр указкой. Остальные таблицы должны остаться непонятными, и их надо проигнорировать. Они — не более чем эстетический фон, орнамент диссертационной процедуры. Если же Вы будете докучать присутствующим детальным разбором всех принесенных Вами таблиц, Вы рискуете остаться в аудитории в одиночестве.
Из всего этого следует, что изображенное на непонятных таблицах вообще не имеет значения. Вы можете вписать туда цены в ближайшем ресторане, даты рождения Ваших родственников, рост хоккеистов сборной Финляндии или что-то еще. Можете и вообще ничего сами не вписывать, а воспользоваться таблицей, сделанной и уже использованной кем-то еще, позаимствовав ее у другого диссертанта. Важно лишь, чтобы она была взята не с защиты, непосредственно предшествовавшей Вашей собственной, и члены Совета не заметили, что с одной защиты на другую перекочевала одна и та же таблица. Впрочем, если Вы даже допустите такую неаккуратность, присутствующие едва ли это заметят, особенно если таблица непонятна, т. е. относится ко второй категории.
Еще одно из главных качеств хорошей защиты — компактность. Нельзя забывать, что члены Ученого Совета пришли не на защиту, а на банкет. Они хотят есть и пить (т. е. выпить), и нельзя долго испытывать их терпение. Так что надо говорить кратко. Как именно, и о чем, совершенно не важно. Это не выборы в правительственные органы, имиджмейкера нанимать не стоит, и вообще все присутствующие, дабы не терять времени впустую, занимаются своими делами и не слушают диссертанта. Так что если в отведенное ему время он будет рассказывать не про свою работу, а про свою, скажем, собаку, такая подмена темы, скорее всего, тоже останется незамеченной.
3. Искусственные кворумы
Очень непростая проблема — собрать кворум. И здесь не следует всецело полагаться на такой стимул, как банкет. Во-первых, члены УС в большинстве своем — маститые ученые, которые участвуют в банкетах почти каждый день (что еще сейчас делать маститым ученым?) Соответственно, принимая решение прийти на Вашу защиту, т. е. на предстоящий по ее поводу банкет, член Совета, как правило, отказывается от участия в каком-либо другом банкете, и устраиваемый Вами банкет не всегда сможет выдержать конкуренцию. Во-вторых, среди членов УС тоже встречаются сообразительные люди, которые приходят не на саму защиту, а сразу на банкет. Ваша же задача — собрать кворум не на банкете, а на самой защите. Поэтому необходимо использовать дополнительные средства привлечения членов Совета. И каких-либо стандартных рецептов здесь нет, все зависит от изобретательности и обаяния диссертанта.
Но даже если Вам не удалось собрать кворум, не стоит особенно горевать. Если Вы дотянули до защиты, Ваша судьба находится в надежных руках председателя УС, который в совершенстве владеет искусством создания искусственных кворумов (ИК), — иначе он не был бы председателем. Это искусство включает несколько нехитрых приемов вроде предварительного собирания подписей у тех, кто не явится, активного использования тех, кто подпишется, тут же уйдет и придет снова прямо к банкету (таких всегда большинство), и (резервный прием) подписывания бюллетеней за отсутствующих.
Вообще-то главное в этом деле — не собрать недостающие подписи, а, наоборот, не переусердствовать. Известно немало случаев, когда бюллетеней в урне для голосования оказывалось чувствительно больше, чем присутствовавших членов Совета. Например, 14 присутствующих подают 21 голос «за». Почему так происходит, легко понять. Допустим, некий член УС — Уходящих — собирается куда-нибудь уйти, но при этом хочет до конца выполнить свои обязанности. Он обращается к сидящему рядом Выбегайло с вопросом «А ты досидишь до конца?», как правило, получая ответ «А черт его знает». «Если досидишь, проголосуй за меня», — говорит он Выбегайло, слыша в ответ «Угу», но, дабы подстраховаться, обращается с тем же вопросом и с аналогичной просьбой к Усидчивому и Засыпайло. Затем Уходящих уходит, а Выбегайло куда-нибудь выбегает, предварительно тоже попросив Усидичивого и Залыпайло проголосовать вместо него. Последние, оставшись, голосуют не только за себя, но и за Уходящих и Выбегайло. В результате каждый из отсутствующих, сам того не ведая, подает два голоса, а то и больше, и бюллетеней в урне оказывается больше, чем формально присутствующих на заседании. В ВАКе, конечно, тоже не все умеют считать, но иногда такие арифметические парадоксы все же замечают и не слишком их одобряют. Так что одна из основных функций диссертанта — бдительно следить за тем, чтобы во всех подаваемых им в ВАК документах количество проголосовавших полностью совпало с количеством присутствующих или, по крайней мере, не превышало его.
