результата. – Вот если вы оплатите ещё сутки… Уверен, я смогу добиться прогресса!
Ольга Прокофьевна отодвинула стоявшего на пути врача одним мизинцем и подошла к собаке:
– Ешь и пошли, – сказала она таким гипнотическим голосом, что не только собака приступила к обеду, но и сам врач машинально потянулся к столу, где у него лежали собачьи консервы.
Поводка у Ольги Прокофьевны не было, Пусечка замечательно умещалась в кармане её плаща. Там собаке было тепло, сухо и пахло фаршем.
* * *
На почте Набекрень отказывались выдавать посылку без оригинальной подписи получателя. Женщина уважала представителей рабочего класса и, как её ни провоцировали на конфликт оператор и директор почтового отделения, она была холодна и максимально вежлива – как удав перед своей жертвой. Когда ситуация, казалось, уже зашла в тупик, а план Кати активно претворялся в жизнь, Ольга Прокофьевна достала свой главный козырь.
Небольшой свёрток из фольги лёг между оператором и Набекрень. Когда женщины по ту сторону перегородки начали оповещать о том, что уже вызывают полицию, Прокофьевна быстро развернула фольгу, которая скрывала пластиковый контейнер. Когда она открыла крышку, раздался ароматный взрыв. Горячие котлеты, из которых буквально сочился сок, вызвали эффект массового поражения. Из строя вышли все три оператора и одна представительница банка. Подписи были поставлены самой директрисой, а посылка выдана в течении десяти секунд.
Набекрень разогнула ещё один зуб на граблях.
* * *
Ольга Прокофьевна никак не могла взять в толк, почему ужин должен быть приготовлен перед родительским собранием – всё же остынет. Да и школа Платона находилась в тридцати шагах от почты, а хозяйский дом – в другом конце города. Она не знала о коварстве Кати, которая хотела таким образом её вымотать.
Шаг пришлось ускорять. Ольга Прокофьевна набрала определённую скорость и держала её до самого дома, словно шла на круиз-контроле. По пути она зашла в гипермаркет и, не останавливаясь, закупила все необходимые продукты. С ужином проблем не возникло. А вот стирка вывела Набекрень из равновесия. Форма, в которой с утра Паша уходил на пробежку, была чиста и совершенно не пахла по́том – прямо как в старой рекламе.
В голову домохозяйки закрались печальные мысли, которые она решила не ворошить до поры до времени.
* * *
На собрание Набекрень пришла минута в минуту. Родители уже сидели за партами по двое, как школьники. Ольге Прокофьевне с её комплекцией был выделен подоконник. Учительница рассказывала о предстоящих контрольных работах, творческом развитии учеников и больших планах на будущий учебный год. Все эти темы мало отличались друг от друга – везде речь шла о новых финансовых сборах.
Каждый раз, когда учительница называла новую кругленькую сумму, в классе раздавалось грустное поскуливание. Когда женщина начала перечислять имена отстающих учеников и речь зашла о Платоне, из кармана Набекрень послышалось грозное рычание.
– Ольга Прокофьевна, вы не могли бы утихомирить свой плащ?! – не выдержала педагог.
– Прошу прощения, просто ему не нравится, что вы называете Платона лодырем. Уверяю, к мальчику просто нужно найти подход!
Карман довольно гавкнул.
– Мы не можем искать подход к каждому ученику отдельно!
– Ерунда какая-то! – недовольно забурчала Набекрень. – И что? Ребенку расти изгоем? Без милости учителей? Что ж, мне всё понятно. Я сама найду к нему подход! А надо будет – и ко всему вашему классу найду!
Карман уже вовсю лаял. Но, как только Прокофьевна кинула туда котлету, он сразу замолчал. После этого женщина забрала ожидающего в соседнем классе Платона, посадила его на плечи и поспешила домой – заканчивать выполнение поручений хозяйки.
* * *
Вечером Катя и Паша торопились домой. Они встретились после работы и вместе заскочили в магазин за бутылкой шампанского, чтобы отпраздновать провал Набекрень.
– Знаешь, а она мне даже начала нравиться, – сказала вдруг Катя в такси. – Ты бы видел, как заткнулись все эти мужланы, когда она на них рявкнула по телефону. Представляю, что было бы, если бы Набекрень пообщалась вживую с нашим поставщиком, который уже три месяца затягивает поставку материалов и смеётся мне в лицо, не стесняясь.
– Да уж. Представляю. Но ты же сама понимаешь, что она нам не подходит. Никакого контроля за ней, сплошное самоуправство. А её еда? Это же кошмар! Я весь день страдал из-за этих щей и котлет! Обежал все столовки, но так и не нашёл ничего похожего – сплошная вода и соя! Меня реально ломает! А эти её нравоучения! Мне сорок лет, я достиг всего, а она кто? Домработница! И еще смеет меня учить чему-то!
– Знаешь, я тут вбила её данные в интернет…
– Так-так, что-то грязное нарыла?
– Нет. Лишь небольшую статью о ней из прошлого столетия. В ней говорится, что она шла по подозрению как двойной агент во время Карибского кризиса. Что-то связанное с ядерным оружием – я не вдавалась в подробности.
– Хм. Вот об этом я и говорю. Нам нужно что-то попроще. Студентку какую-нибудь…
– Хрена с два тебе, а не студентку, понял?
Они не заметили, как подъехали к своему дому, потому что он больше не походил на тот, который они покидали утром. Со всех сторон коттедж окружала тяжёлая техника в виде автрокранов, чьи стрелы были направлены на крышу.
– Что происходит?! – вылетела из такси Катя.
Набекрень стояла на самой высокой точке здания и руководила процессом:
– Майна! – перекрикивала женщина рёв огромных моторов и гидравлические установки.
Дом висел в воздухе и… разворачивался.
– Мама! Мама! Смотри, я наш дом поднял! – кричал из кабины крановщика довольный Платон.
– Ты что там делаешь?! А ну, живо слезай! – кричала шокированная Катя.
– Не переживай, мне дядя дал немного порулить, Ольга Прокофьевна договорилась!
– О господи, Паша, я этого не вынесу, – изображала обморок Катя.
Наконец дом развернулся на сто восемьдесят градусов и встал на фундамент. Когда вся техника разъехалась, Прокофьевна спустилась с крыши и подошла к хозяевам.
– Всё. Теперь у вас полный Фэн-шуй, – вытерла она руки о передник.
– Что вы наделали?! – орал, срывая горло Паша.
– От того, где будет расположена спальня в доме, во многом зависит влияние положительной энергии «ци», – прочитала вслух Набекрень строчку из руководства по Фэн-шуй, которое вынула из кармана. – Теперь в доме будет гармония и уют. И листва теперь находится сзади дома. Если хотите, я уберу её завтра, а сейчас мне нужно подогреть ванну для Катеньки. Так как коммуникации обратно ещё не подключили, я должна натаскать воды от соседей. Ужин готов, я буду через пять минут и подогрею его на спиртовых таблетках.
Она загнула последний зуб на граблях, а потом выпрямила их
