Негры искали лёгкой добычи, но они не ожидали, что вместо изнеженного капитализмом «белого американца» судьба подкинет им отчаянного русского с крепкими кулаками и нервами.
Едва они успели перетянуть Гошу битой по широкой спине, как он стремительно кинулся прочь, не разбирая дороги.
Вцепившись мертвой хваткой в сумки с пиццами, Гоша не только оставил преследователей далеко позади, но, не успев от страха вовремя затормозить, со всего разгона впилился в дверь собственной машины. Результатом стали обильные царапины, порванная одежда и стресс.
- Я увольняюсь, — сказал Гоша в момент осатаневшему от горя менеджеру и вышел в ночь.
- Разве можно быть таким трусом? Пару раз махнули ножом перед носом и всё? Увольняться? — повернулся американец ко мне в поисках поддержки.
- Да уж, малодушно как-то, — смутился я. — Кстати, Брайан…. Я это… эээ… тоже увольняюсь.
Так в один день пицца-стор на 34ой Стрит Сауф потерял сразу двух пиццамэнов.
Мы слегка стыдились своей робости, но недолго. Ровно месяц. Потом пицца-стор лишился третьего пиццамэна. Пятидесятилетнему Стиву негритянские подростки выстрелили в голову, на парковке перед церковью, куда они заказали доставку.
Пуля снесла Стиву всю верхнюю челюсть и язык, однако ему повезло. Пролежав без сознания пять часов, он умудрился забраться в свой пикап и доехать до витрины продуктового супермаркета. Говорили, он вывалился окровавленной головой прямо на лоток с бананами, откуда скорая через час забрала его в госпиталь.
В общем, теперь Гоша сидел без работы, и ничего не мешало ему принять участие в военной операции, реабилитировавшись в своих глазах после бегства от грабителей.
Вся дружина была в сборе и готова к бою.
До вечера оставалось много времени. На улице (как всегда) стояла солнечная погода. При таких исходных у нас просто не было шанса не усугубить.
Уже через час я превратил наш семейный аппартмент в военный штаб, воспользовавшись отсутствием Светки. Стратегическая и тактическая часть плана была выработана уже после первой бутылки, и после трёх-четырех тостов «За Победу!» мы перешли к мотивационной программе.
«И, пока спокоен враг, вся станица на ушах,
Мы упьемся самогоном всем смертям назло.
Но если вражеский урод нападет на наш народ,
Атаман, веди вперед! Шашки наголо!»
- разрывался магнитофон, в то время как трое полуобнажённых молодцов с кумачовыми лицами носились вокруг стола, размахивая воображаемыми шашками.
Телефон разбудил меня с пятого звонка. Звонил Лёня.
- Пацаны, я уже приехал, как вы и сказали. Жду дома. Тут только Нияз, Фарух уехал к землякам, — послышался в трубке приглушенный сбивчивый голос.
- Сейчас едем, — хрипло выдохнул я в трубку, и от многослойного перегара захмелели американские телефонистки на линии.
Наши рожи с бодуна были так страшны, что худосочный Нияз без долгих уговоров сел с нами в машину и повез показывать дом, где кутил с друзьями главный друг Балуна Фарух.
План был прост, как все гениальное: я выманиваю Фаруха под предлогом разговора, Лёня порицает его словесно, потом бъет по лицу, восстанавливая высшую справедливость. Короткое прощание. Отъезд. Банкет.
Однако все как-то сразу пошло не так. Фарух вышел вальяжно и повёл себя, как Соловей-разбойник из анекдота про отца Ильи Муромца*.
Он очень вежливо и с улыбкой поздоровался со мной, Гошей и Димой, и тут же набросился на Леню.
- Ты что… (мат-перемат)…не понял, что я тебе сказал (мат-перемат)?! Что, я сказал, будет, если ты (мат-перемат) кого-нибудь приведешь?! А?
- По морде получу… — грустно ответил Балун, потупив голову, как ученик, не выучивший урок.
- Так какого…(мат-мат-перемат-мат-мат-перемат)…!!!
- А вы? — с пафосом в голосе повернулся к нам главный друг Лени, — вы приехали вступаться за это чмо?
С этими словами он скорчил презрительную мину и указал на Балуна. «Чмо» смотрело на нас пристыжено и с удивлением, как бы вопрошая: «Ну, действительно, ребята! Что ж вы так?»
Репутация наша стремительно падала.
- Да, нет, — перехватил я инициативу. — Чмо, тут, похоже, само по себе, а, вот, я пришел спросить, почто ты, козлина такая, меня за глаза поносишь и ругаешь?
Раздувшийся от собственной важности Фарух округлил две черные маслины и уставился ими на меня.
- Паша, да ты (мат-перемат)…
В этот момент я коротко, но от души хряснул лучшего друга Лёни в заросшую черной бородой челюсть.
Таджик картинно схватился за лицо, согнулся и горестно взвыл, не прекращая изрыгать ругательства в мой адрес.
Все это выглядело очень некрасиво, поэтому я, не задумываясь, всадил в кучерявую голову ещё пару увесистых хука. Вой затих и Фарух крепко прижался к моей груди, не желая нести ущерб. Не то, чтоб мы были с ним особенно близки, однако, понять его было можно. Несомненно, в этот момент он чувствовал себя довольно одиноко.
- Делай что-нибудь, — рявкнул Дима Балуну, толкнув его в направлении испуганного Нияза.
Мучаясь от стеснения и неловкости, Леня приблизился к противнику и нерешительно приобнял того за шею. Нияз откликнулся на объятья, и пара рухнула в траву, натужно сопя.
В этот момент к нашим танцам на лужайке поспешили присоединиться друзья Фаруха. Три коренастых колобка выкатились из трехбедрумной горницы и понеслись мимо Гоши и Димы прямиком ко мне.
Эмоциональный Фарух сжимал мои руки, лишив меня возможности защищаться. Я мог лишь беспомощно взирать на приближающиеся кулаки врагов.
- Эээ, парни? — тревожно проблеял я Гоше и Диме, пробуждая их от оцепенения. Гоша толкнул первого пробегавшего мимо таджика по направлению к Диме, который недолго думая насадил того на короткий апперкот. Со вторым произошла та же история. Третий понесся в сторону Димы самостоятельно.
- Да я же тебя съе-е-ем! — ревел он на ходу в ярости от непочтительного обращения с соплеменниками.
Однако то ли он был не слишком волк, то ли Дима был не Красная Шапочка, но апперкот нашёл очередную челюсть. Как раз в этот момент я изловчился и приложил Фаруха коленом в лицо — тот сник и сполз на землю.
На секунду вокруг стало тихо. В быстро сгущающихся тропических сумерках силуэты скрючившихся таджиков живописно белели майками на бетонном драйвуэе. Вяло перебирая конечностями, они напоминали выловленных моряками гигантских креветок. Где-то далеко на яхте играла зажигательная сальса, в нестриженном газоне шуршали прическами Балун с Ниязом, а на чердаке дома уже завели свою печальную песнь вечерние цикады. Очарование момента проникло в наши сердца, но пора было уезжать.
- Хватит обниматься, б***ть, — проворчал Гоша, отправляя Нияза в кусты размашистым пинком, и доставая Леню за шкирку из густой травы, — поехали уже.
* * *
-…а я его!
- Ну ты да, а я вон того… а Дима…
- Да Дима, вообще, красавец!
Возбужденно обсуждая детали битвы, мы неслись на Эклипсе по усеянному пальмами Лагуна Драйв под звуки рока. Но радость оказалась преждевременной. Когда мы подкатили к нашей высотке, мобильный в моем кармане тревожно зазвонил.
- Это Паша? — раздался в трубке зловещий голос. — Мы едем к тебе. Все едем. Если не выйдете, взорвем аппартмент.
* * *
Гоша возбужденно ходил по комнате, натыкаясь на Димины гантели. Я задумался, усевшись на тренажер. Балун мрачнел побитым фейсом из угла кровати. Дима, воспользовавшись моментом, налил водки и украдкой махнул стопарик, не закусывая. Беседа не клеилась.
- А сколько это «все»? — озвучил Гоша вопрос, волновавший многих.
- Ну, человек десять-пятнадцать, думаю, — прикинул я.
- Н-да… — угрюмо протянул Дима.
Враги предложили нам встретиться на заброшенном стадионе за городом. Мы взяли тайм-аут, чтобы обдумать ответ. К чему врать — было страшновато.
- Нет, однозначно надо здесь встречаться, около аппартмента на парковке, — заявил Дима.
- А, может, просто поедем на стадион и все? — предложил ополоумевший от страха Балун, — ну побьют…но не убьют же они нас, в конце концов.
- Да? — разозлился я, — а кто им помешает? Ты что ли? Они без ножей, вообще на разборки не ездят.
- Но и не выйти нельзя, — мрачно сообщил Гоша. — Совсем позор будет.
- Эээх, счас бы циркачей сюда! Можно было бы силенками наравне померяться, — мечтательно протянул Дима, наливая себе второй «для храбрости».
«Циркачи» были спортивной акробатической труппой из Череповца, временно квартировавшейся в соседней Тампе. Они отличались крепким сложением и способностью поглощать чудовищное количество водки, что нас в свое время и сблизило. Однако ехать до них было не меньше часа, и телефонами мы обменяться не успели.
- Циркачи, говоришь? — я резко встал с тренажера и потер руки. — У меня, кажется, есть идея!
