В поисках Саманты Джонс
Любопытно, как с течением времени меняются ассоциативные ряды: в девяностые годы три молодые разномастные женщины, собравшиеся за столиком кафе, напомнили бы стороннему наблюдателю фильм «Иствикские ведьмы». А в двухтысячные на ум приходит «Секс в большом городе», и хочется оглядеться в поисках четвертой подруги. Интересно, что в любой компании легко можно найти прототип романтичной Шарлотты, деловой Миранды и креативной Кэрри Но вот с гиперсексуальной Самантой сложнее. Конечно, соблазнительных девушек много, но ведь Саманта – это нечто особенное, правда? Она взрослая, успешная и довольная жизнью женщина, при этом число ее сексуальных партнеров давно перевалило за сотню (в какой-то из серий она безуспешно пыталась припомнить точно).
Количество любовников у средней московской девушки можно пересчитать по пальцам (в крайнем случае, придется разуваться). Особенно активные дамы добираются до пятидесяти, но чтобы сотни… Трехзначными числами могут похвастать разве что те, кто сделал секс своей профессией, но это совсем другая история, мы сейчас говорим о любителях.
Пожалуй, в современном русском языке для обозначения сексуально свободной женщины не существует слова с положительной или нейтральной окраской. Более того, в общественном сознании не сложился образ довольной женщины, имеющей много мужчин. В лучшем случае, в голову приходит слово «потаскушка», причем непременно с эпитетом «несчастная». Но можно ли в здравом уме сказать такое о Саманте Джонс? Ведь она блестящая, уверенная в себе и абсолютно социализованная дама. С несколько скандальной репутацией, пожалуй, но в пределах пристойного.
Я добросовестно попыталась вспомнить среди своих знакомых хотя бы одну, способную сравниться с удивительной героиней «Секса…». Нашла похожую, но лишь отчасти.
…Мы пили кофе на Арбате и обсуждали мужчин. Познакомились только что, но у нас был общий круг друзей. О них и говорили.
– Н.? Я намерена с ним переспать.
– Забавно, я тоже.
– Он будет моим сто седьмым мужчиной.
Тут я закашлялась.
– Как интересно. А у меня седьмым… эээ, пожалуй, не будет. Слушай, а… зачем тебе столько? – Бестактный вопрос, согласна, но ведь она первая заговорила о цифрах.
– Я ищу того, кто мне понравится.
Подливая в кофе коньяк, она рассказала, что секс не доставляет ей ни малейшего удовольствия. Что ни разу не попался мужчина, способный разбудить страсть и довести ее до оргазма. И, как женщина методичная, она «проверяет на соответствие» чуть ли не каждого встречного. Иногда партиями по нескольку человек. (При этом, повторюсь, проституткой она не была, работала, как и Саманта, в рекламе.)
Я свободно смотрю на такие вещи, но тут пришла в недоумение. Ведь это, в конце концов, утомительно – столько разных мужчин. Опасно – при таком трафике нет времени толком познакомиться, можно оказаться в постели с кем угодно. («Когда я их подсчитывала и составляла список, – говорила мне эта „российская Саманта“, – некоторых приходилось записывать как „красные Жигули“ или „восьмой Игорь“.) Кроме того, не очень понятно, как от них потом избавляться: даже если продолжать знакомство хотя бы с каждым пятым, то постепенно вокруг образуется целая толпа мужчин, и как с ними со всеми разбираться?
В общем, ее способ искать «половинку» показался мне несколько обременительным.
С тех пор прошло лет десять. Мы больше не встречались, но я иногда осведомляюсь о ее судьбе у наших общих знакомых. Нет, не остановилась. Не нашла. Не замужем. Счастлива? Неизвестно.
«Саманта» несколько кривила душой в том давнем разговоре со мной, не только физических радостей она искала. Для нее это была одна из форм соперничества с другими женщинами – «считаешь себя счастливой? какая бы замечательная ты ни была, я могу переспать с твоим мужчиной».
Кроме того, судя по рассказам очевидцев и «потерпевших», она использует секс как универсальную отмычку – к мозгам, кошелькам и сердцам мужчин. И до сих пор – безуспешно. Например, несколько ее деловых проектов развалились именно потому, что после «пересыпа» с коллегами рабочие отношения пострадали. Хотя, казалось бы, это так сближает…
В принципе, люди готовы быть кем угодно – сексуальными объектами, «спонсорами», друзьями. Единственное, на что не согласен среднестатистический мужчина, – это быть «одним из сотен».
Но я все равно надеюсь, что моей «Саманте» повезет, и она методом проб и ошибок найдет наконец подходящего человека. Ведь она, в сущности, красивая, сильная и неглупая женщина, достойная всего самого лучшего. В конце концов, киношной Саманте, кажется, повезло, по крайней мере в седьмом сезоне.
Но я так и не решила для себя, существует ли где-то в природе настоящая Саманта Джонс – свободная, познавшая сотни мужчин, успешная, счастливая. Что ею движет – любопытство, спортивный задор, жажда коллекционера, сексуальная ненасытность? Возможно, когда-нибудь я ее встречу, например, не в России или просто за пределами моего круга (ведь разнообразию мира нет предела), тогда и получу ответы на свои вопросы.
И вообще, не слишком ли мы на этом сосредоточились?..
Вам не кажется, что вокруг слишком много разговаривают о сексе? Не говоря уже о том, что секс, этот главный двигатель рекламы и синоним любви, стал символом успеха, основой модного образа жизни. Афиширование своих половых успехов считается приличным, а вот их отсутствие – постыдно.
Нормальный мужчина не может «не хотеть», у женщин такая беда случается, но ее нужно лечить. Если ты одиночка и при этом не спишь с кем-нибудь раз в неделю, есть повод для беспокойства Месяц воздержания – у тебя проблемы. Полгода?! – бегом к врачу Пока тебя вожделеют, ты в порядке; и ты тоже обязан обладать похотливостью павиана, а если дело обстоит иначе – немедленно прими виагру или сходи к психоаналитику.
Вообще, здоровье – расхожий аргумент, «ты хоть о здоровье подумай, организм требует». Можно подумать, что по клиникам бродят толпы пострадавших от воздержания, что именно они – основные клиенты маммологов, гинекологов и урологов и что заболевания, передающиеся половым путем, напротив, страшная редкость, а рак груди бывает только у девственниц.
Повышенная сексуальная активность – норма, которую нам диктуют. Может, впрямую не говорят, но общественное мнение сформировано таким образом, что мужчины и женщины обязаны совокупляться при первой же возможности. «Вы переспали?» – обычный вопрос после первого свидания. После четвертого он приобретает тревожную окраску – «Почему вы еще не переспали?!» При нынешней моде на православие все как-то забыли, что пост – это не только вегетарианская диета, но и аскеза во всех смыслах. Заказать в кафе завтрак из постного меню вполне нормально, но отказаться от секса на пару месяцев?! Да вы с ума сошли, мы ведь живые люди.
Этой самой «живостью» оправдывается все на свете. Разъехались влюбленные на полгода – о какой верности может идти речь, кто станет терпеть, мы все живые. Изменили с кем попало – нормальное дело, не роботы же… Мы с гордостью ссылаемся на «животное» происхождение человека, будто тысячелетия цивилизации прошли стороной. Голыми по улицам не ходим, нужду справляем в специально отведенных местах, а как доходит до совокуплений, прямо удержу нет, до чего быстро обезьяна просыпается.
Возникает ощущение, что гиперсексуальность – не просто бич прыщавой юности, но и естественное состояние взрослого человека. Сорокалетний мужчина будто бы теряет голову от каждой мини-юбки, а тридцатилетняя женщина способна прыгнуть на симпатичного самца даже в лифте. Кажется, что весь мир живет в порнофильме, не участвуют только больные.
Существует американский сайт для асексуалов, так там есть раздел для перепуганных родственников. Среди часто задаваемых вопросов – «Виноват ли я, как родитель, в этом?», «Может ли это быть временным бунтом?», «Означает ли это, что они не способны любить?» В чем – в этом? Что – это? Что за ужасное «это» – СПИД, перверсии, аборты? Нет, просто люди беспокоятся, когда их близкие не слишком интересуются сексом.
Эстетика воздержания отсутствует в принципе. Человек, способный уйти в работу на несколько месяцев, воспринимается как сумасшедший ученый, «ботаник», трудоголик – одним словом, псих. Не говоря уже о монашестве, которое однозначно рассматривается как проявление религиозного фанатизма. А уж «в миру» наверняка не может быть уважительных причин для целомудрия, умеренность – и та подозрительна.
Навязанная модель поведения гонит людей из постели в постель, иногда вопреки их желанию и потребностям: «Нам то и дело твердят, что все вокруг якобы занимаются сексом, как кролики, и это нас тревожит, – говорит доктор Петра Бойнтон, психолог из Университетского колледжа в Лондоне. – Вокруг секса слишком много шумихи, и, поскольку вся наша современная культура им пронизана, люди думают, что не уделяют ему достаточно внимания». «Тревожность» – то самое чувство, которое охватывает человека, когда он замечает, что живёт как-то «не так» и хочет не того же, «что и все».
