Ангелина. Читала в романах. «Анна Каренина»?
Султанова. А лично как?
Ангелина. Под поезд не собираюсь кидаться,
Султанова. Любовь ощущаешь?
Ангелина. Да потягивает.
Султанова. К кому?
Ангелина. Сложная проблема.
Султанова. Выходить замуж — так по любви!
Ангелина. Ты выходила по любви?
Султанова. По любви.
Ангелина. Ну и как?
Султанова. Не ошиблась.
Ангелина. Вот и я не ошибусь. Не бойся, Ольга.
Султанова. Я от доброго. Не ерепенься.
Ангелина. Потому и слушаю. Советская власть говорит.
Султанова. Не власть, а подруга твоя.
Входит Селезень.
Селезень. Извиняюсь, помешал. Но обязан доложить. Приветствую, Ольга Степановна.
Султанова. Что это вы взмокрели, Гавриил Гавриилович?
Ангелина (усмехаясь). Задание мое выполнял. Портниху к автобусу провожал, Ласточкину.
Султанова. На руках ее несли, что ли?
Селезень. Зачем же на руках? Она женщина увесистая. Чемоданчик подтаскивал.
Султанова (Ангелине). Помоложе носильщика не нашла?
Селезень. А мне не в тягость. А то, что испарина, так это даже полезно. Кожа дышит. Так что ваши замечания, они как бы проходят мимо.
Ангелина. Гавриил Гавриилович настоящий кавалер! Что, промежду прочим, в мужчинах ценится. Не то что некоторые молодые охломоны...
Султанова. Пора мне. (Селезню.) На ветерке не сидите — прохватит, в вашем возрасте мужчины радикулиты, как щуки наживку, хватают. (Уходит.)
Селезень. Подозрительная женщина.
Ангелина. Это как же — подозрительная?
Селезень. Подозрения всякие по отдельным людям высказывает. Оно конечно, надо доверять и проверять, но зачем же в каждом, извиняюсь, правонарушителя видеть? Нельзя же так, — ежели вдруг супруг лейтенант милиции окажется, всех вокруг штрафу подвергать.
Ангелина. Ольга — человек правильный. А что поддевает — терпите. Моя подружка.
Селезень. Так ведь если бы поддевала, когда вы не присутствуете, я бы перенес, проявил бы вежливость, уважение бы оказал женщине, в которой действительно власть на местах воплощена. А она норовит при вас уколоть... унизить, в некотором роде.
Ангелина. А вы не желаете того?
Селезень. Не желаю... Мне неудобно. Я даже переживаю очень.
Ангелина. Отчего ж вы переживаете?
Селезень. От чувства...
Ангелина. Что-то я недогадливая...
Селезень. К вам имею чувство. Весьма искреннее. Я, конечно, не Аполлон...
Ангелина. Это что ж такое?
Селезень. Ну, это такой стройный мужчина. На несколько лет моложе меня.
Ангелина. В возрасте Егорки?
Селезень. Вот он тоже... Все около вас. А я переживаю. Трясет меня. Заявил сегодня. И очень даже определенно... Желает на вас жениться.
Ангелина. Чего ж это он вам говорит, а при мне помалкивает?
Селезень. Синим материалом интересуется, на свадьбу.
Ангелина. А есть у вас такой матерьял?
Селезень, Ежели поискать, то можно и найти... А можно и не обнаружить. Торговая сеть — как рыбачья сеть, бывает, что улов есть, а бывает, что и нет. Я бы хотел определенность иметь.
Ангелина. В чем, Гавриил Гавриилович?
Селезень. В вашем реагировании на мои чувства.
Ангелина. А вы мне сами также ничего не сказали...
Селезень, Я хотел один вопрос... Так сказать, процессуально-правовой. В одном можете быть уверены. Я честный. У меня стаж в кооперации заслуженный, я за культурную торговлю и борюсь за вежливость с покупателями...
Ангелина. Вы это к чему?
Селезень. Чтоб вы не остерегались. Суду и следствию не подлежал и не допущу. Государственная казна для меня святыня. Не покушаюсь. Кроме вышесказанного, люблю вас пламенно и хотел бы иметь подругой сердца на оставшийся отрезок нашей героической жизни.
Ангелина. Вашей героической жизни?
Селезень. В обобщенном виде... Читал в статьях по литературным вопросам. Нашей... Желал бы иметь ответ.
Ангелина. Не торопитесь, Гавриил Гавриилович. Женщина, прежде чем решиться на такой шаг, все должна взвесить.
Селезень. Я буду считать дни и ночи. Могу надеяться?
Ангелина. Гавриил Гавриилович, я уважаю вас...
Селезень. Я бы мог предварительно заказать материальчик для подвенечного платья...
Ангелина. А вы закажите: в крайнем случае не вы — так другой, не я — так третья.
Селезень. Не шутите так... Я гляжу на вас и распаляюсь, как форсунка.
Ангелина. Ну, ну, осторожней! Обжечься можно.
Селезень (приближаясь, беря Ангелину за руку). Если б вы знали, какой огонь клокочет в моей груди!
Ангелина. А где у вас грудь?
Селезень. Вот моя грудь и вот сердце, которое любит вас без выходных дней!
Входят Горлышкин и Адамчик, неся каждый по чемодану. За ними — Лиза и Даша.
Адамчик. Гавриил Гавриилович, може, еще один чемоданчик отнесете?
Лиза (пытаясь взять чемодан у Горлышкина). Егор Архипович, я бы сама все...
Горлышкин. Нет уж, сюда принес... и дальше доставлю.
Ангелина (Лизе). Какой добровольный носильщик нашелся у тебя?!
Горлышкин уходит с чемоданом в дом.
Селезень. Разрешите откланяться.
Ангелина. До свидания, Гавриил Гавриилович.
Адамчик. Возьми, папаша, чемодан.
Даша. Сеня, так некультурно с пожилыми обращаться.
Селезень. Не галантерейные вы люди. (Уходит.)
Ангелина. Семен, провожай свою практикантку к Пивням.
Адамчик. Договорились?
Ангелина. Договорились.
Адамчик и Даша уходят. Лиза стоит растерянная, вопросительно смотря на крыльцо дома.
(С пристрастием рассматривая Лизу.) А може, я тебя неправильно у себя оставила?
Лиза. Как вы пожелаете.
Ангелина. А може, Дашу ко мне, а тебя к Пивням?
Лиза. Если желаете, я верну ее.
Ангелина (берет Лизу за подбородок, поворачивает в разные стороны). А в тебе чтой-то имеется. Сколько лет?
Лиза. Двадцать два.
Ангелина. А мне сколько дашь?
Лиза. Вам?.. Вам... Двадцать три. От силы двадцать четыре...
Ангелина. Ты серьезно?
Лиза. Больше невозможно.
Ангелина. Да... Одним словом, возле того...
Из дома выходит Горлышкин.
Чего в доме задержался?
Горлышкин. Обновки ваши разглядывал... Приданое.
Ангелина. Понравилось?
Горлышкин (усмехнувшись). Понравилось.
Ангелина. Ты вот что, Егорка... Собери-ка нам повечерять. Знаешь ведь, где что...
Горлышкин (робко). Сами бы...
Ангелина. Устали мы с Лизаветой. Она — по станице бегаючи, а я — на ферме...
Лиза. Я не устала.
Ангелина. Очень даже хорошо. (Подает Лизе гитару.) Спой еще ту, про любовь. Егорка, давай пошевеливайся.
Горлышкин уходит.
Спой, Лизавета, раз поселилась... Я за песней на край света могу пойти.
Лиза (поет).
Я ходила-бродила
По жизни одна,
Но однажды, однажды
Настала весна.
Горлышкин выходит с посудой на веранду, останавливается, Ангелина тихо подпевает Лизе.
Ничего не видала
С тех пор я вокруг,
Только ждала-искала
Пожатия рук.
Только ждала в разливе
Весенних ночей,
Колдовское сиянье
Любимых очей.
Прошло две недели. Во дворе Ангелины за столом сидят Горлышкин, Лиза и Даша. Лиза преувеличенно внимательно слушает Горлышкина, Даша явно скучает.
Горлышкин (без особого подъема). Свеклу птице положено скармливать самоклевом.
Лиза записывает.
Даша (рассеянно). Как?
Горлышкин. Самоклевом.
Лиза (Даше, раздраженно). Тебе надо сто раз повторять. Можно же слушать более внимательно?! У Егора Архиповича не так много свободного времени. Мне стыдно за тебя.
Даша. Егор Архипович, вам тоже стыдно за меня?
